Похоронный ритуал. Погребение, путь через Дуат и суд Осириса

Прежде чем переступить порог Великого Чертога, умерший обращался к солнечному богу Ра:

— Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришёл к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твоё совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твоё, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания [людей] в присутствии Ушефера.

"Тот, чьи близнецы любимые — Два Ока, Владыка Двух Истин" — таково имя твоё. Я прибыл, дабы узреть тебя, я принёс тебе Две Истины, я устранил ради тебя грехи мои.

Умершему внимала Великая Эннеада — боги, под предводительством Ра возглавлявшие Загробное Судилище, и Малая Эннеада — боги городов и номов. В Великую Эннеаду, помимо Ра, входили Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Хор, Хатхор, Ху (Воля) и Сиа (Разум). Головы всех судей украшало перо Истины — перо Маат.

Произнеся свою речь, умерший приступал к "Исповеди отрицания":

— Я не совершал несправедливости против людей. Я не притеснял ближних. <-..> Я не грабил бедных. Я не делал того, что не угодно богам. Я не подстрекал слугу против его хозяина. Я не отравлял <...>.

Перечислив сорок два преступления и клятвенно заверив богов, что ни в одном из них он не виновен, умерший восклицал:

— Я чист, я чист, я чист, я чист, моя чистота — это чистота Великого Бену, что в Ненинесут. <...> Мне не причинят вреда в Великол Чертоге Двух Истин, ибо я знаю имена богов, пребывающих там вместе с тобой.

После "Исповеди отрицания" умерший обращался к Малой Эннеаде, называя по имени каждого из сорока двух богов и снова заверяя их в своей непричастности к преступлениям. Затем боги начинали допрос умершего: — Кто ты? Назови свое имя. — Я нижний побег папируса. Тот, кто в своей Оливе. — Вот моё имя. — Откуда ты прибыл? <...> — Я прибыл из города, что лежит к северу от Оливы.

Когда допрос заканчивался, перед лицо Ра-Хорахте и Эннеад представали Мешент, "ангел-хранитель" Шаи, богиня доброй судьбы Рененут и душа Ба покойного египтянина. Они свидетельствовали о характере умершего и рассказывали богам, какие он совершал в жизни добрые и дурные поступки.

Исида, Нефтида, Селкет и Нут защищали покойного перед судьями. После этого боги приступали к взвешиванию сердца на Весах Истины: на одну чашу клали сердце, на другую — перо богини Маат. Если стрелка весов отклонялась, покойный считался грешником, и Великая Эннеада выносила ему обвинительный приговор, после чего сердце отдавалось на съедение страшной богине Ам(ма)т — "Пожирательнице", чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами и гривой и пастью крокодила. Если же чаши весов оставались в равновесии, покойный признавался оправданным.

Отчего греховное сердце должно было быть легче (или тяжелей) пера Маат, строго говоря, неизвестно, есть только гипотезы. Так, например, ряд египтологов придерживается мнения (разделяемого и автором), что Весы служили для загробных судей своеобразным "детектором лжи": взвешивание сердца производилось не после "Исповеди отрицания" и второй оправдательной речи, а одновременно с ними — на протяжении всего допроса сердце покоилось на чаше Весов, и если умерший оказывался виновным в каком-либо из преступлений, то, едва он начинал клятвенно утверждать обратное, стрелка немедленно отклонялась.

Автору представляется, что древнеегипетское мифическое действо взвешивания сердца символически выражает духовный смысл исповеди как таковой, смысл, одинаковый, по-видимому, во всех религиях, независимо от различий внешней атрибутики исповедального обряда.

Давно замечено, что человек, совершив противоречащий морали поступок, невольно (этот процесс бессознателен) ищет, а значит и находит, оправдание, суть которого обычно сводится к тому, что поступок был вынужден обстоятельствами, а не совершен свободной волей. Рассказывая о таком поступке или вспоминая о нём, человек испытывает потребность привести оправдывающие. его доводы; если же у него отсутствует такая возможность, им сразу овладевает некое внутреннее беспокойство, неудобство. В художественной литературе множество раз описано, как в такой ситуации хочется "отвести глаза", "сменить тему разговора" и т. п. Обряд же исповеди как раз и не допускает всякого рода оправданий — только "да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого". Таким образом, убедивший себя в собственной безгрешности (или, применительно к христианству, в искренности своего раскаяния в грехе) человек, заявив о своей безгрешности (раскаянии) вслух и будучи лишён возможности что бы то ни было добавить, сразу почувствует это самое внутреннее неудобство — "сердце изобличит ложь", и стрелка Весов отклонится.

Эннеада оглашала оправдательный приговор, и бог Тот записывал его. После этого умершему говорили:

— Итак, войди. Переступи порог Чертога Двух Истин, ибо ты знаешь нас.

Умерший целовал порог, называл его (порог) по имени, произносил вслух имена стражей и наконец вступал в Великий Чертог, где на тропе восседал владыка мёртвых Осирис в окружении других богов и богинь: Исиды, Маат, Нефтиды и сыновей Хора.

О прибытии умершего объявлял божественный писец Тот:

— Входи, — говорил он. — Зачем ты прибыл?

— Я пришёл, дабы возвестили обо мне, — отвечал покойный. — В каком состоянии ты пребываешь? — Я очищен от грехов. <...> — Кому я должен возвестить о тебе? — Возвести обо мне Тому, Чей свод из огня, Чьи стены из змей живых и Чей пол — водный поток. — Скажи, кто это? — спрашивал Тот. — Это Осирис.

— Воистину же, воистину [ему] скажут [имя твоё], — восклицал Тот.

С эпохи Древнего царства существовало и другое представление — что Загробный Суд возглавляет Ра. Это представление просуществовало вплоть до Птолемеевского периода, но пользовалось значительно меньшей популярностью.

На этом Суд заканчивался, и египтянин отправлялся к месту вечного блаженства — в Поля Иалу, куда его сопровождал "ангел-хранитель" Шаи. Путь в загробный "рай" преграждали врата, последнее препятствие на пути умершего. Их тоже приходилось заклинать:

— Дайте путь мне. Я знаю [вас]. Я знаю имя [вашего] бога-хранителя. Имя врат: "Владыка страха, чьи стены высоки <...>. Владыки гибели, произносящие слова, которые обуздают губителей, которые спасают от гибели того, кто приходит". Имя вашего привратника: "Тот, кто [вселяет] ужас".

В Полях Иалу, "Полях Камыша", умершего ждала такая же жизнь, какую он вёл и на земле, только она была счастливей и лучше. Покойный ни в чём не знал недостатка. Семь Хатхор, Непери, Непит, Селкет и другие божества обеспечивали его пищей, делали его загробные пашни плодородными, приносящими богатый урожай, а его скот — тучным и плодовитым. Чтобы покойный мог наслаждаться отдыхом и ему не пришлось бы самому обрабатывать поля и пасти скот, в гробницу клали ушебти — деревянные или глиняные фигурки людей: писцов, носильщиков, жнецов и т. д. Ушебти — "ответчик". Шестая глава "Книги Мёртвых" рассказывает о том, "как заставить ушебти работать": когда в Полях Иалу боги позовут покойного на работу, окликнув его по имени, человечек-ушебти должен выйти вперёд и откликнуться: "Здесь я!", после чего он беспрекословно пойдёт туда, куда повелят боги, и будет делать, что прикажут. Богатым египтянам обычно клали в гроб ушебти — по одному на каждый день года; беднякам же ушебти заменял папирусный свиток со списком 360 таких работников. В Полях Иалу при помощи магических заклинаний человечки, поименованные в списке, воплощались в ушебти и работали на своего хозяина.

О заупокойном культе в Древнем Египте пишет М. А. Коростовцев: "В основе культа лежали представления о том, что умерший после погребения продолжает жизнь, аналогичную земной, т. е. нуждается в жилище, еде, напитках и т. п., поэтому заупокойный культ прежде всего состоял в обеспечении умершим необходимых жизненных благ. Во времена Древнего царства фараон жаловал своим вельможам ещё при жизни гробницу. Те, кто не удостаивался такой награды, строили себе гробницу на собственные средства. В начальный период Древнего царства умершего, обитавшего в гробнице, одаривали подношениями либо за счёт его самого, либо за счёт короны. Для материального обеспечения культа умерших были отведены специальные земельные участки, предназначенные для "кормления" умершего, а лица, выполнявшие функции "кормления", назывались "хем-Ка" — "рабы Ка". Но очень скоро эта практика оказалась весьма убыточной, и фактически дары в пользу умершего были заменены магической фикцией. В мастабах сановников времени Среднего царства обнаружены тексты, приглашающие посетителей некрополя воздержаться от нарушения ритуальной чистоты и активно помочь умершему заклинаниями и молитвами. Обобщённо содержание этих "обращений к живым", дошедших до нас от времени V и VI династий, сводится к перечисленным <...> пунктам: 1) посетитель некрополя не имеет права приближаться к гробнице, если он ритуально не чист — если он ел, например, запрещенную пищу; 2) посетитель не должен осквернять гробницу ритуально — в противном случае ему адресовывались угрозы умершего; 3) посетитель не должен наносить ущерб зданию гробницы, чтобы не навлечь на себя гнев умершего; 4) к посетителю было обращено увещевание прочесть текст жертвенной молитвы в пользу умершего; это магическое действо заменяло материальное подношение.

Обращения адресованы либо близким и родственникам умершего, либо лицам, более или менее случайно попавшим в некрополь, либо, наконец, лицам специального назначения, призванным соблюдать культ мёртвых. Увещевание, адресованное "живым, пребывающим [ещё] на земле", сопровождалось поощрением или угрозами со стороны умершего: умерший обещал живому заступничество перед божественными силами в случае благожелательного отношения к нему и угрозу "судиться" с ним перед "великим богом" или даже "свернуть ему шею" в противном случае, а также угрозу навлечь на него несчастье на земле. Таким образом, умерший по отношению к живым воспринимался не как пассивное, нейтральное существо, а как существо, способное причинить живым зло или, наоборот, оказаться им полезным.

Особое внимание уделено в этих текстах жертвенной молитве в пользу умершего, заменявшей материальные подношения: так называемая формула "хетеп ди несу" — "дар, даруемый царём". Молитва была обращена к богам с тем, чтобы боги обеспечили умершего тем, что в ней перечислено. Существовало даже нечто вроде более или менее стандартного "меню" для умерших — список продовольственных и иных подношений: хлеб, пиво, быки, птица, разные виды одеяний и т. п. Чаще всего молитва была обращена к богу Царства мёртвых Осирису и богу Анубису. Заупокойная жертвенная молитва в интересах умершего произносилась от имени царя — полубога и неограниченного повелителя материальных ресурсов всех храмов. Подношения фараона как существа, приближённого к богам, были угодны богам и поэтому эффективны. Так магическая фикция избавила египтян на многие столетия от непосильных материальных расходов на культ мёртвых".

Прежде чем переступить порог Великого Чертога, умерший обращался к солнечному богу Ра:

Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришёл к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твоё совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твоё, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания [людей] в присутствии Ушефера.

"Тот, чьи близнецы любимые - Два Ока, Владыка Двух Истин" - таково имя твоё. Я прибыл, дабы узреть тебя, я принёс тебе Две Истины, я устранил ради тебя грехи мои.

Умершему внимала Великая Эннеада - боги, под предводительством Ра возглавлявшие Загробное Судилище, и Малая Эннеада - боги городов и номов. В Великую Эннеаду, помимо Ра, входили Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Хор, Хатхор, Ху (Воля) и Сиа (Разум). Головы всех судей украшало перо Истины - перо Маат.

Произнеся свою речь, умерший приступал к "Исповеди отрицания":

Я не совершал несправедливости против людей. Я не притеснял ближних. <-..> Я не грабил бедных. Я не делал того, что не угодно богам. Я не подстрекал слугу против его хозяина. Я не отравлял <...>.

Я чист, я чист, я чист, я чист, моя чистота - это чистота Великого Бену, что в Ненинесут. <...> Мне не причинят вреда в Великол Чертоге Двух Истин, ибо я знаю имена богов, пребывающих там вместе с тобой.

После "Исповеди отрицания" умерший обращался к Малой Эннеаде, называя по имени каждого из сорока двух богов и снова заверяя их в своей непричастности к преступлениям. Затем боги начинали допрос умершего: - Кто ты? Назови свое имя. - Я нижний побег папируса. Тот, кто в своей Оливе. - Вот моё имя. - Откуда ты прибыл? <...> - Я прибыл из города, что лежит к северу от Оливы.

Исида, Нефтида, Селкет и Нут защищали покойного перед судьями. После этого боги приступали к взвешиванию сердца на Весах Истины: на одну чашу клали сердце, на другую - перо богини Маат. Если стрелка весов отклонялась, покойный считался грешником, и Великая Эннеада выносила ему обвинительный приговор, после чего сердце отдавалось на съедение страшной богине Ам(ма)т - "Пожирательнице", чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами и гривой и пастью крокодила. Если же чаши весов оставались в равновесии, покойный признавался оправданным.

Отчего греховное сердце должно было быть легче (или тяжелей) пера Маат, строго говоря, неизвестно, есть только гипотезы. Так, например, ряд египтологов придерживается мнения (разделяемого и автором), что Весы служили для загробных судей своеобразным "детектором лжи": взвешивание сердца производилось не после "Исповеди отрицания" и второй оправдательной речи, а одновременно с ними - на протяжении всего допроса сердце покоилось на чаше Весов, и если умерший оказывался виновным в каком-либо из преступлений, то, едва он начинал клятвенно утверждать обратное, стрелка немедленно отклонялась.

Давно замечено, что человек, совершив противоречащий морали поступок, невольно (этот процесс бессознателен) ищет, а значит и находит, оправдание, суть которого обычно сводится к тому, что поступок был вынужден обстоятельствами, а не совершен свободной волей. Рассказывая о таком поступке или вспоминая о нём, человек испытывает потребность привести оправдывающие. его доводы; если же у него отсутствует такая возможность, им сразу овладевает некое внутреннее беспокойство, неудобство. В художественной литературе множество раз описано, как в такой ситуации хочется "отвести глаза", "сменить тему разговора" и т. п. Обряд же исповеди как раз и не допускает всякого рода оправданий - только "да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого". Таким образом, убедивший себя в собственной безгрешности (или, применительно к христианству, в искренности своего раскаяния в грехе) человек, заявив о своей безгрешности (раскаянии) вслух и будучи лишён возможности что бы то ни было добавить, сразу почувствует это самое внутреннее неудобство - "сердце изобличит ложь", и стрелка Весов отклонится.

Эннеада оглашала оправдательный приговор, и бог Тот записывал его. После этого умершему говорили:

Итак, войди. Переступи порог Чертога Двух Истин, ибо ты знаешь нас.

О прибытии умершего объявлял божественный писец Тот:

Входи, - говорил он. - Зачем ты прибыл?

Я пришёл, дабы возвестили обо мне, - отвечал покойный. - В каком состоянии ты пребываешь? - Я очищен от грехов. <...> - Кому я должен возвестить о тебе? - Возвести обо мне Тому, Чей свод из огня, Чьи стены из змей живых и Чей пол - водный поток. - Скажи, кто это? - спрашивал Тот. - Это Осирис.

Воистину же, воистину [ему] скажут [имя твоё], - восклицал Тот.

С эпохи Древнего царства существовало и другое представление - что Загробный Суд возглавляет Ра. Это представление просуществовало вплоть до Птолемеевского периода, но пользовалось значительно меньшей популярностью.

На этом Суд заканчивался, и египтянин отправлялся к месту вечного блаженства - в Поля Иалу, куда его сопровождал "ангел-хранитель" Шаи. Путь в загробный "рай" преграждали врата, последнее препятствие на пути умершего. Их тоже приходилось заклинать:

Дайте путь мне. Я знаю [вас]. Я знаю имя [вашего] бога-хранителя. Имя врат: "Владыка страха, чьи стены высоки <...>. Владыки гибели, произносящие слова, которые обуздают губителей, которые спасают от гибели того, кто приходит". Имя вашего привратника: "Тот, кто [вселяет] ужас".

В Полях Иалу, "Полях Камыша", умершего ждала такая же жизнь, какую он вёл и на земле, только она была счастливей и лучше. Покойный ни в чём не знал недостатка. Семь Хатхор, Непери, Непит, Селкет и другие божества обеспечивали его пищей, делали его загробные пашни плодородными, приносящими богатый урожай, а его скот - тучным и плодовитым. Чтобы покойный мог наслаждаться отдыхом и ему не пришлось бы самому обрабатывать поля и пасти скот, в гробницу клали ушебти - деревянные или глиняные фигурки людей: писцов, носильщиков, жнецов и т. д. Ушебти - "ответчик". Шестая глава "Книги Мёртвых" рассказывает о том, "как заставить ушебти работать": когда в Полях Иалу боги позовут покойного на работу, окликнув его по имени, человечек-ушебти должен выйти вперёд и откликнуться: "Здесь я!", после чего он беспрекословно пойдёт туда, куда повелят боги, и будет делать, что прикажут. Богатым египтянам обычно клали в гроб ушебти - по одному на каждый день года; беднякам же ушебти заменял папирусный свиток со списком 360 таких работников. В Полях Иалу при помощи магических заклинаний человечки, поименованные в списке, воплощались в ушебти и работали на своего хозяина.

О заупокойном культе в Древнем Египте пишет М. А. Коростовцев: "В основе культа лежали представления о том, что умерший после погребения продолжает жизнь, аналогичную земной, т. е. нуждается в жилище, еде, напитках и т. п., поэтому заупокойный культ прежде всего состоял в обеспечении умершим необходимых жизненных благ. Во времена Древнего царства фараон жаловал своим вельможам ещё при жизни гробницу. Те, кто не удостаивался такой награды, строили себе гробницу на собственные средства. В начальный период Древнего царства умершего, обитавшего в гробнице, одаривали подношениями либо за счёт его самого, либо за счёт короны. Для материального обеспечения культа умерших были отведены специальные земельные участки, предназначенные для "кормления" умершего, а лица, выполнявшие функции "кормления", назывались "хем-Ка" - "рабы Ка". Но очень скоро эта практика оказалась весьма убыточной, и фактически дары в пользу умершего были заменены магической фикцией. В мастабах сановников времени Среднего царства обнаружены тексты, приглашающие посетителей некрополя воздержаться от нарушения ритуальной чистоты и активно помочь умершему заклинаниями и молитвами. Обобщённо содержание этих "обращений к живым", дошедших до нас от времени V и VI династий, сводится к перечисленным <...> пунктам: 1) посетитель некрополя не имеет права приближаться к гробнице, если он ритуально не чист - если он ел, например, запрещенную пищу; 2) посетитель не должен осквернять гробницу ритуально - в противном случае ему адресовывались угрозы умершего; 3) посетитель не должен наносить ущерб зданию гробницы, чтобы не навлечь на себя гнев умершего; 4) к посетителю было обращено увещевание прочесть текст жертвенной молитвы в пользу умершего; это магическое действо заменяло материальное подношение.

Особое внимание уделено в этих текстах жертвенной молитве в пользу умершего, заменявшей материальные подношения: так называемая формула "хетеп ди несу" - "дар, даруемый царём". Молитва была обращена к богам с тем, чтобы боги обеспечили умершего тем, что в ней перечислено. Существовало даже нечто вроде более или менее стандартного "меню" для умерших - список продовольственных и иных подношений: хлеб, пиво, быки, птица, разные виды одеяний и т. п. Чаще всего молитва была обращена к богу Царства мёртвых Осирису и богу Анубису. Заупокойная жертвенная молитва в интересах умершего произносилась от имени царя - полубога и неограниченного повелителя материальных ресурсов всех храмов. Подношения фараона как существа, приближённого к богам, были угодны богам и поэтому эффективны. Так магическая фикция избавила египтян на многие столетия от непосильных материальных расходов на культ мёртвых".

Важнейшею, даже единственною целью их жизни. Оно учило считать не только земные блага дарами богов, счастье последствием благочестивых дел и помышлений, несчастие последствием нечестивых, но и устремлять взор за предел земной жизни, на посмертную судьбу, веровать, что участь души в будущей жизни зависит от того, как ведёт себя человек на земле. Эта участь решается на суде бога загробного мира, Осириса .

Не только греческие писатели, особенно Геродот , говорят нам, что египтяне были первым народом, пришедшим к верованию в бессмертие души; мы знаем от самих египтян, что у них было подробно выработанное учение о судьбе души по окончании земной жизни. С их представлениями об этом знакомят нас изображения в гробницах и замечательное произведение египетской литературы, «Книга мертвых », которое клали в гроб с умершим, как бы руководство для предстоящего ему путешествия в царство мертвых. Это сборник молитв и речей, более или менее полный список которого на папирусовом свитке давали умершему; к ним присоединены мистические призывания, которые были непонятны уже и самим египтянам поздних времен, так что надо было прибавлять к ним комментарии. Душа, на своем, показанном в этой книге, пути по областям подземного царства Осириса будет встречать богов и духов и должна молиться им и говорить с ними, как написано в книге; она будет подвергаться допросам, и тут написаны ответы, какие она должна давать. Одно важнейших мест книги – сцена, изображающая, как душа, после погребения тела, нисходит с опускающимся под горизонт солнцем в Аментес, мрачное царство теней, и как там судьи мертвых постановляют приговор о ней.

У входа на суд Осириса сидит на возвышении Пожиратель (Поглощатель) – чудовище, похожее на гиппопотама; пасть его широко раскрыта, как у греческого Цербера . За входом через богато украшенные пилоны, находится аванзал дворца мертвых; потолки зал этого дворца покоятся на колоннах. В аванзале сидит на троне судья мертвых Осирис в виде мумии, с короной на голове, с бичом и изогнутым вверху посохом в руках. По сторонам его у стены зала сидят 42 духа; фигуры некоторых из них вполне человеческие, другие – с головами разных животных. Это члены суда, произносящие приговор по вопросам о 42 запрещенных египетской религией смертных грехах, невиновным в которых называет себя умерший. Престол судьи Осириса окружает вода. На цветах лотоса над нею изображены четыре «духа царства мертвых», с головами человека, обезьяны, сокола и шакала; этим духам были посвящены внутренние органы человека, каждому особый.

Взвешивание сердца писца Хунефера на загробном суде бога Осириса. «Книга мертвых»

С другого конца залы входит умерший. Маат , богиня истины и справедливости, украшенная своим символом, страусовым пером, встречает его и ведет к весам правосудия, на которых взвешивается его сердце: на одну чашку кладется оно, на другую – страусово перо или поставлена маленькая статуя самой богини. Делом взвешивания занимаются бог Гор , изображенный с головою сокола, и проводник умерших Анубис , у которого голова шакала. Бог письма и науки Тот , с головою ибиса, стоит с письменною тросточкою и дощечкою, чтобы записать результат взвешивания и приговор. В допросе и в исповеди грехов судимого нет возвышенного нравственного чувства. Человек, предстоящий суду Осириса, не проникнут смиренной скорбью о своей греховности, а ссылается на сообразность своей жизни с законом: он не преступал священных постановлений; не поносил словами ни царя, ни отца, ни богов, не оказывал неуважения к ним; он не был ни вор, ни пьяница, ни прелюбодей, ни убийца; не говорил лжи, не давал фальшивой присяги, не качал головою, слушая слова истины; не был лицемер; его набожность не была притворная; он не был клеветник; не убил и не съел никакого священного животного, не провинился неисполнением установленных обрядов и богомолий; не похитил ничего из жертв богам, не украл ничего из их святилищ и т. д. Вероятно, рассказы о суде Осириса подали грекам повод к ошибочной мысли, будто уже на земле, сразу после смерти человека производится суд над ним и у нечестивых отнимается честь быть погребёнными и будто боязнь этого была для многих царей побуждением царствовать справедливо.

С судьбами душ после произнесения Осирисом приговора знакомят нас изображения в гробнице фараона Рамсеса V. Души людей, живших набожно и справедливо, идут в небесные области, где живут высшие боги. Освеженные водой жизни, которую льёт на них с Персеи (дерева жизни) богиня Нут , – в предвестье тому, что провозглашалось над умершим: да даст Осирис тебе прохладную воду! – и подкрепленные плодами, которыми она которыми она кормит их, души праведных проходят через подземное царство, в котором множество ужасных чудовищ, змей, крокодилов, и приходят на поля блаженных. На них оправданные в суде ведут жизнь райской невинности и радости. Они занимаются там сельскими трудами, рвут небесные плоды с деревьев, гуляют по цветникам и аллеям; купаются в небесных водах; собирают жатвы, чтобы вкушать самим и приносить часть собранного в жертвы богам; радуются и наслаждаются при виде солнца – Ра .

Коленопреклонённый проситель Ани перед Осирисом в Царстве мёртвых. За Осирисом - богини Исида и Нефтида

Подобно другим восточным народам, египтяне веровали в переселение душ, состоящее в том, что время от времени душа возвращается на землю и живет в теле человека или какого-нибудь животного. Но кажется, что в Египте возвращение души на землю не считалось наказанием, как было это по верованию индийцев; напротив, египтяне молились, чтобы умершему позволено было возвращаться на землю и принимать какие будет угодно ему тела. – В гробнице Рамсеса V изображены и мучения, которым подвергаются осужденные Осирисом, не освещаемые божественными лучами солнца. В разных отделах преисподней, стражами у которых стоят вооруженные демоны, изображены мучимые красными демонами черные души, некоторые в виде людей, другие – в виде птиц, имеющих человеческие головы. Некоторые из них привязаны к столбам, и демоны рубят их мечами; другие длинными рядами, идут без голов; некоторые повешены за ноги, другие ввергнуты в кипящие котлы; демоны гонят свинью, – это, без сомнения, тоже душа грешника. Человеческая фантазия всегда была плодовита на придумывание мучений, – и в христианские времена поэзии Данте об Аде , и в египетской древности.

Известия греческих писателей, по которым египетское переселение душ представляется процессом очищения грешников, трудно согласовать с данными на древних памятниках. Быть может, учение о непосредственном воздаянии после смерти, о рае и аде надо считать древним верованием, а догмат переселения душ, которое, по Геродоту, могло длиться три тысячи лет, был новым учением. По этому догмату, от самого человека зависит сократить благочестивою жизнью время земного своего странствования, после которого душа его становится чистою и блаженною. Вечных адских мучений после суда Осириса нет; раньше или позже, но непременно наступает состояние покоя, желаемое людьми восточных стран. Такие мысли свидетельствуют о высоком развитии религии, основанной, как египетская, на обоготворении природы.

Погребение, путь через Дуат и суд Осириса. Суд Осириса и вечная жизнь в полях Иару. Египетская мифология

Прежде чем переступить порог Чертога, умерший должен обратиться к Ра:
- Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришёл к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твоё совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твоё, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания [людей] в присутствии Уннефера.
«Тот, чьи близнецы любимые - Два Ока, Владыка Двух Истин» - таково имя твоё. Я прибыл, дабы узреть тебя, я принёс тебе Две Истины, я устранил ради тебя грехи мои.
Умершему будет внимать Великая Эннеада - боги, вершащие Суд, и Малая Эннеада - боги городов и номов. В Великую Эннеаду входят Ра, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Хор, Хатхор, Ху и Сиа. Головы судей украшены пером Маат.
Перед лицом Великой Эннеады умерший должен произнести «Исповедь отрицания» - перечислить сорок два преступления и клятвенно заверить богов, что ни в одном из них он не виновен:

Я не совершал несправедливости против людей.
Я не притеснял ближних. <…>
Я не грабил бедных.
Я не делал того, что не угодно богам.
Я не подстрекал слугу против его хозяина.
Я не отравлял <…>

Назвав все преступления, умерший должен поклясться:
- Я чист, я чист, я чист, я чист! Моя чистота - это чистота Великого Бену, что в Ненини-сут. <…> Мне не причинят вреда в Великом Чертоге Двух Истин, ибо я знаю имена богов, пребывающих там вместе с тобой.
После «Исповеди отрицания» умерший должен предстать перед Малой Эннеадой и точно так же, называя по имени каждого из сорока двух богов, заверить их в своей непричастности к преступлениям.
Примечательно, что в Новом царстве оправдываться перед Загробным Судом и иметь ушебти (см. далее) должен был и фараон.
Затем боги приступят к взвешиванию сердца на Весах Истины. На одну чашу Весов положат сердце, на другую - перо богини Маат. Если стрелка весов отклонится, значит, покойный грешен, и Великая Эннеада вынесет ему обвинительный приговор. Тогда грешное сердце отдадут на съедение страшной богине Амт (Аммат) (рис. 213) - «Пожирательнице», чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами и гривой, и пастью крокодила. Если же чаши Весов останутся в равновесии, покойного признают «правогласным» (рис. 214, 215).

Рис. 213. Амт.

Рис. 214. Суд Осириса.
Слева: Анубис привёл покойного
в Великий Чертог Двух Истин.
В центре: Анубис взвешивает на Весах Истины,
изображённых в виде богини Маат,
сердце покойного; на правой чаше Весов -
перо Маат, символическая «правда»;
бог Тот записывает результат взвешивания
и приговор; рядом с Весами - Амт.
Наверху: умерший произносит оправдательную
речь перед Великой Эннеадой, возглавляемой
богом Ра. Справа: Хор привёл умершего
после вынесения оправдательного приговора
перед лицо Осириса. У изножия трона -
сыновья Хора в цветке лотоса; наверху -
крылатое Солнечное Око с пером Маат;
позади трона - Исида и Нефтида.
Рисунок из «Книги Мёртвых» («Папирус Ани»);
XIX династия; Британский музей, Лондон.

Рис. 215. Суд Осириса.
В центре верхнего ряда - умерший,
под его вытянутыми руками - два глаза,
символизирующие акт возвращения
оправданному умершему зрения.
Далее в верхнем ряду - орнамент из уреев,
светильников и иероглифов «шу» (воздух) -
аллегория возвращения умершему способности
видеть свет и дышать; по краям - два павиана
с весами. В среднем ряду: умерший
произносит оправдательные речи перед
Великой и Малой Эннеадами. В нижнем ряду
справа налево: умерший в окружении «Двух Истин»;
Анубис и Хор, взвешивающие сердце на Весах Истины,
увенчанных изображением павиана;
бог магии Хека, восседающий на изображении жезла -
символа власти; Тот; Амт; сыновья Хора в цветке лотоса;
Осирис на троне. Над Амт - два бога-покровителя,
левый - Шаи. Между Амт и Тотом - имя Месхент
и её изображение в виде родильного кирпича
с женской головой. Рисунок из «Книги Мёртвых»
(«Папирус писца Несмина»); IV в. до н. э.; Эрмитаж.

Отчего греховное сердце должно было быть легче (или тяжелей) пера Маат, неизвестно. Ряд египтологов придерживается мнения (разделяемого и автором), что Весы служили для загробных судей своеобразным «детектором лжи»: взвешивание сердца производилось не после «Исповеди отрицания» и второй оправдательной речи, а одновременно с ними - на протяжении всего допроса сердце покоилось на чаше Весов, и если умерший оказывался виновным в каком-либо из преступлений, то, едва он начинал клятвенно утверждать обратное, стрелка немедленно отклонялась.

Автору представляется, что древнеегипетское мифическое действо взвешивания сердца символически выражает духовный смысл исповеди как таковой, - смысл, одинаковый, по-видимому, во всех религиях, независимо от различий внешней атрибутики исповедального обряда.
Известно, что человек, совершив противоречащий морали поступок, невольно (этот процесс бессознателен) ищет, а значит и находит, оправдание, суть которого обычно сводится к тому, что поступок был вынужден обстоятельствами, а не совершён свободной волей. Рассказывая о таком поступке или вспоминая о нём, человек испытывает потребность привести оправдывающие его доводы; если же у него отсутствует такая возможность, им сразу овладевает некое внутреннее беспокойство, неудобство.
В художественной литературе множество раз описано, как в такой ситуации хочется «отвести глаза», «сменить тему разговора» и т. п. Обряд же исповеди как раз и не допускает всякого рода оправданий - только «да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого» (Матф., 5, 37). Таким образом, убедивший себя в собственной безгрешности (или, применительно к христианству, в искренности своего раскаяния в грехе) человек, заявив о своей безгрешности (раскаянии) вслух и будучи лишён возможности что бы то ни было добавить, сразу почувствует это самое внутреннее неудобство - «сердце изобличит ложь», и стрелка Весов отклонится.
После взвешивания сердца боги приступят к допросу умершего:
- Кто ты? Назови своё имя.
- Я нижний побег папируса. Тот, кто в своей Оливе. Вот моё имя.
- Откуда ты прибыл? <…>
- Я прибыл из города, что лежит к северу от Оливы.
Когда допрос закончится, перед Ра-Хорахти и обеими Эннеадами предстанут Месхент, Шаи, богиня доброй судьбы Рененутет и Ба покойного. Они будут свидетельствовать о характере умершего и расскажут богам, какие он совершал в жизни добрые и дурные поступки.
Исида, Нефтида, Серкет и Нейт будут защищать покойного перед судьями.
Когда Великая Эннеада огласит оправдательный приговор, бог Тот запишет его. После этого умершему скажут:
- Итак, войди. Переступи порог Чертога Двух Истин, ибо ты знаешь нас.
Умерший должен поцеловать порог, назвать его (порог) по имени и назвать по именам всех стражей - только после этого он сможет, наконец, войти под сень Великого Чертога Двух истин, где на троне восседает сам владыка мёртвых Осирис в окружении Исиды, Маат, Нефтиды и сыновей Хора в цветке лотоса.
О прибытии умершего объявит божественный писец Тот:
- Входи, - скажет он. - Зачем ты прибыл?
- Я пришёл, дабы возвестили обо мне, - должен ответить покойный.
- В каком состоянии ты пребываешь?
- Я очищен от грехов. <…>
- Кому я должен возвестить о тебе?
- Возвести обо мне Тому, Чей свод из огня. Чьи стены из змей живых и Чей пол - водный поток.
- Скажи, кто это? - задаст Тот последний вопрос, на который надо ответить:
- Это Осирис.
- Воистину же, воистину [ему] скажут [имя твоё], - воскликнет Тот, ликуя, что умерший чист перед великим владыкой Дуата Осирисом и достоин воссоединиться с ним.
Первоначально существовало другое представление - что Загробный Суд возглавляет Ра (рис. 216). Это представление просуществовало до Птолемеевского периода, но пользовалось значительно меньшей популярностью.

Рис. 216. Ра-Хорахти, возглавляющий
Загробный Суд.
Роспись ящика для канопы; XX династия;
Лувр, Париж.

Суд на этом закончится, и египтянин отправится к месту вечного блаженства - в Поля Камыша, Поля Иару. Его проводит туда бог-хранитель Шаи. Путь в блаженную обитель преграждают врата, последнее препятствие на пути умершего. Их тоже придётся заклинать:
- Дайте путь мне. Я знаю [вас]. Я знаю имя [вашего] бога-хранителя. Имя врат: «Владыки страха, чьи стены высоки <…> Владыки гибели, произносящие слова, которые обуздывают губителей, которые спасают от гибели того, кто приходит». Имя вашего привратника: «Тот, кто [вселяет] ужас».
В Полях Иару «правогласного» покойного ждёт такая же жизнь, какую он вёл и на земле, только счастливее и богаче. Ни в чём он не будет знать недостатка, ни в чём не испытает нужды. Слуги, изображённые на стенах гробницы, будут обрабатывать его поля (рис. 217), пасти скот, трудиться в мастерских. Семь Хатхор, Непри, Непит, Серкет и другие божества сделают его загробные пашни плодородными (рис. 218), а его скот - тучным и плодовитым.

Рис. 217. Земледельческие работы в Полях Иару.

Рис. 218. Поклонение богам и сбор урожая
в Полях Иару.
Фрагмент росписи гробницы Сенеджема
в Дейр-эль-Медина; XIX-XX династии.

Покойному не придётся работать самому - он будет только наслаждаться отдыхом! Ему не нужно будет обрабатывать поля и пасти скот, ибо в гробницу положат статуэтки слуг и рабов и фигурки ушебти.
Ушебти - «ответчик». Шестая глава «Книги Мёртвых» рассказывает о том, «как заставить ушебти работать»: когда в Полях Иару боги позовут покойного на работу, окликнув его по имени, ушебти должен выйти вперёд и откликнуться: «Здесь я!», после чего он беспрекословно пойдёт туда, куда повелят, и будет делать, что прикажут.
Фигурки и статуэтки, назначением которых было обслуживать в Дуате умершего - владельца гробницы, можно подразделить на две группы (В популярных изданиях по египтологии их иногда не различают и именуют общим термином «ушебти»).
К первой группе, условно называемой «статуэтки слуг», относятся фигурки, изображающие людей за различными работами: пахарей, носильщиков, пивоваров (рис. 219), писцов (рис. 220), ткачей, корабельщиков (рис. 221), надсмотрщиков и т. д. Наличие таких фигурок в гробницах, возможно, восходит к древнейшему обычаю при похоронах вождя убивать его рабов, слуг и жён и хоронить их подле погребения господина.

Рис. 219. Служанка, готовящая пиво.
Известняковая раскрашенная статуэтка;
Археологический музей, Флоренция.

Рис. 220. Писцы.
Деревянные раскрашенные статуэтки;
Среднее царство; ГМИИ.

Рис. 221. Ладьи с корабельными дружинами.
Раскрашенное дерево; Среднее царство.

В Старом царстве «статуэтки слуг» изготавливались из дерева и из камня, начиная со Среднего - почти исключительно из дерева. Все типы фигурок имеют достаточно строгий канон изображения: например, пивовары всегда изображаются замешивающими в ступке тесто для ячменных хлебцев (из которых готовили пиво), ткачихи - сидящими у станков на корточках, и т. д. В богатых погребениях с большим количеством «статуэток слуг» фигурки обычно объединялись в группы и укреплялись на доске; каждая группа поэтапно изображала весь процесс приготовления того или иного продукта - подобно композициям в гробничных росписях, изображающим ту или иную мастерскую вельможеского хозяйства (см., напр., рис. 184).
Вторую группу составляют ушебти - фигурки из фаянса, дерева или глины в виде запелёнутых мумий с мотыгами в руках (рис. 222, слева) или в обычной одежде (так наз. «ушебти в одежде живых») (рис. 222, справа). Ушебти иногда изображали самого владельца гробницы (рис. 223), но чаще это были чисто условные изображения, без индивидуальных портретных черт (изготавливавшиеся в мастерских «поточным методом»). На ушебти-мумии делалась надпись - так наз. «формула ушебти» (цитата из 6-й главы «Книги Мёртвых»), полная либо сокращённая. Иногда ушебти-мумии клали в гробик (рис. 224).

Рис. 222. Ушебти Нового царства.
Слева: ушебти в виде мумифицированного человека;
в вертикальном столбце - «формула ушебти».
Справа так наз. «ушебти в одежде живых»
с надписью «Осирис Хонсу» (то есть «покойный
[египтянин по имени] Хонсу».
Глиняные раскрашенные фигурки;
XIX династия; ГМИИ.

Рис. 223. Ушебти фараона Тутанхамона
с атрибутами царской власти -
скипетром-посохом и тройной плетью в руках.
XVIII династия; Египетский музей, Каир.

Рис. 224. Ушебти в саркофаге.
XIX династия; ГМИИ.

Назначение ушебти, в отличие от «статуэтки слуги», - не работать в Дуате на владельца гробницы, а заменять его, когда самого владельца призовут, как гласит «формула», «перевозить песок с Востока на Запад». Что подразумевается под «перевозкой песка», неясно; возможно, это просто метафора, обозначающая или просто тяжёлую работу, или «загробный аналог» государственной трудовой повинности для свободных граждан Египта (каковой в разные времена были, например, работы на строительстве пирамид, в вельможеском или храмовом хозяйстве, перевозка статуй в гробницы и др.).
Ушебти появляются в Новом царстве, и с этого же времени из гробниц исчезают «статуэтки слуг».
«Ушебти в одежде живых» изготавливались только в период XIX династии. Объяснение такой иконографии затруднительно; некоторые исследователи связывают её с отголосками верований периода солнцепоклоннического переворота, когда считалось, что «душа» умершего проводит день среди живых (см. с. 183).
В гробнице ушебти складывались в специальные ящики (рис. 225).

Рис. 225. Ящик для ушебти
с изображением покойного и его жены.
XVIII династия; ГМИИ.

Вельможи брали с собой в Дуат обычно 360 ушебти - по одному на каждый день года; беднякам же ушебти заменял папирусный свиток со списком 360 таких работников. В Полях Иару при помощи магических заклинаний человечки, поименованные в списке, воплощались в ушебти и работали на своего хозяина (рис. 226).

Рис. 226. Поля Иару.
Слева и наверху - сцены поклонения
умершего богам Загробного Царства;
в центре - земледельческие работы в Полях Иару;
внизу - дневная и ночная Ладьи Солнца,
на которых вместе со свитой Ра путешествует умерший(?).
Рисунок из «Книги Мёртвых» («Папирус писца Несмина»);
IV в. до н. э.; Эрмитаж.

Древнейшие религиозные тексты рассказывают о том, что египтяне готовились к Страшному суду. Это описано на папирусах Книги Мертвых. Сердце их было центром всех чувств, желаний и страстей, где боролись добро и зло. Из него происходила жизнь. Две личности, связанные с внутренним миром, называемым «ка», находились в постоянной борьбе. В главах XXVI- XXXB описаны заклинания, которые помогали им справиться с злыми духами.

Глава СXXV Книги Мертвых посвящена описанию суда Осириса. Она делится на три части, начинаясь с гимна Осириса. Первая часть рассказывает о том, что говорят умершему, когда он входит в Царство Мертвых:

«О, Великий господин царства мертвых, Я пришел к тебе, господин мой! Будешь ли ты ко мне благосклонен. Знаю я тебя, известно мне твое имя и имена сорока двух, кто живет с тобой в потустороннем мире, защищающими грешников. Пришел я к тебе и принес маат (истину, честность) тебе. Я боролся с грехом ради тебя. Я не грешил против людей. Не угнетал моих родственников. Я не сделал ничего плохого в моей жизни. Я не обижал угнетенного. Я не сделал ничего, чего бы ты не пожелал. Я не причинял никому боль. Не оставлял никого голодным. Я не разрушал храмы, где совершились жертвоприношения. Я не совершал прелюбодеяние, не осквернял ни одно священное место моего города. Я не крал подношения. Я не посягал на поля (других). Я не обвешивал и не забирал молока у детей. Не сгонял скот от своих пастбищ. Я не делал плотину для канала. И не гасил огонь, когда он должен гореть. Я не употреблял запрещенного мяса. Я придерживался предписания бога. Я чист. Я чист. Я чист…»

Во второй части главы CXXV Книги Мертвых описано, как Осирис восседает в центре Судного зала в совпровождении Закона и Истины и сорока двух ангелов, которые помогает ему. Каждый из них представляет один из номов Древнего Египта и имеет символическое имя. Когда умерший заходит в зал суда, он видит два ряда ангелов, по 21 на каждой стороне зала. В конце его, рядом с Осирисом находятся Великие Весы Анпу (Анубиса) и Амемит, который сжирает тех, кто оказался нечестивцем и был осужден Осирисом. Умерший идет вдоль зала и обращаясь к каждому из 42 ангелов по имени говорит о том, что он не совершал грехов:

«О Усех-неммит, прибывший из Ану, я не совершил греха».
«О Фенти, прибывший из Хемену, я не грабил».
«О Неха-хуа, прибывший из Ре-Гнау, я не убивал людей».
«О Неба, я не брал с жертвенников».
«О Сет-кесу, прибывший из Хенсу, я не лгал».
«О Уаммти, прибывший от Хеби, я не осквернял жену любого из мужчин».
«О Маа-ануф, прибывший из Пер, я не осквернял».
«О Тм-Сен, прибывший из Тету, я не проклинал царя».
«О Нефер-Тем, прибывший вперед от Хет-ка-Птаха, я не действовал обманом и не совершал зла».
«О Нехен, прибывший из Хекат, я не глух к словам Закона (Истины)».