Анатолий Митяев Шестой – неполный. Гвардии медвежонок Митяев а гвардии медвежонок скачать в мп3

Все знают, что животные — друзья человека, но не каждый ответит, как помогали животные нашим бойцам во время Великой Отечественной войны.

С таким необычным запросом обратились в библиотеку семейного чтения им. Володи Дубинина воспитатели детского сада №165, разработавшие педагогический проект «Животные – помощники на войне».

Благодаря этому проекту, дошкольники узнали, что рядом с солдатами на фронте воевали и наши меньшие братья – животные и птицы. Им не давали орденов, они не получали званий, а совершали подвиги, не зная этого, просто делали то, чему их научили люди – и гибли как люди. Но, погибая они спасали тысячи человеческих жизней.

В фонде библиотеки нашлись рассказы

А. Митяева «Мешок овсянки»,

«Серьги для ослика», «Лошади»,

«Гвардии медвежонок»,

С. Алексеева «Гнедой».

Собаки, лошади, ослик и даже медвежонок – все эти животные находились рядом с бойцами и не только приносили большую пользу, но и просто поднимали настроение. «На войне человеку бывает тяжело. Гибнут товарищи, в голову приходят печальные мысли. А тут прибегает медвежонок, неуклюжий, круглоухий, с любопытным носом-рыльцем – и все веселеют» (А. Митяев «Гвардии медвежонок»).

Рассказы А. Митяева и С. Алексеева написаны специально для детей и вполне доступны для совместного чтения с дошкольниками.

Малыши из детского сада пришли к нам вместе с воспитателями, познакомились с книгами, которые приготовили для них библиотекари, послушали рассказ С. Алексеева «Гнедой», а ещё рассказали библиотекарю младшего абонемента Пашковой С. А. много интересного.

Оказывается, дельфины помогали обезвреживать мины, верблюды – перевозили медикаменты и воду для раненых, голуби – доставляли записки, а в Ленинград, после прорыва блокады, специально привезли целый вагон кошек для борьбы с крысами.

И всё это дети узнали, благодаря педагогическому проекту, разработанному воспитателями. Откликнувшись на просьбу воспитателей, мы не только помогли им подобрать книги для чтения с детьми, но и сами узнали много интересного.

Заведующая библиотекой Зацепина Н. Г.

лилия волохова

4 мая 2016 г. в 11.00 одновременно в самых разных уголках России и за её пределами прошёл час одновременного чтения произведений о Великой Отечественной войне . В библиотеках, школах, детских садах, приютах, больницах и других учреждениях детям прочитаны вслух лучшие образцы художественной литературы, посвященной событиям 1941-1945 гг. и великому человеческому подвигу. Филиал МБДОУ Детский сад "Детство"-д/с №522 г. Екатеринбурга уже во второй раз принял участие в Международной акции "Читаем детям о войне " .

Участие в акции снова и снова пробуждает в нас патриотические чувства, чувство гордости за нашу Родину, принадлежность к великому народу, чувство скорби о погибших. Минутой молчания мы почтили память всех не вернувшихся с той войны .

В этом году воспитанники и гости познакомились с рассказом Анатолия Митяева "Гвардии медвежонок", демонстрирующим замечательный пример дружбы человека и животного, образец поддержки и взаимопомощи на войне .

После прочтения дети охотно отвечали на вопросы и делились впечатлениями.

Почётными гостями акции стали прабабушки наших воспитанников - дети войны , также ветеран труда - почётный педагог нашего детсада и представитель власти.

Мы благодарны нашим гостям и организаторам акции за ещё одну возможность прикоснуться к великому подвигу народа нашим юным сердцам!

Пусть всегда будет мир! Пусть всегда будет солнце!

Публикации по теме:

Консультация «Читаем детям» Как правильно читать детям Дети в возрасте пяти лет любят семейные традиции, и с удовольствием их поддерживают. В этом возрасте как раз.

Акция «Подкорми птиц» - поддержи птиц в нелёгкое время! Участники акции: дети специализированной (с нарушением зрения) средней группы, родители,.

Узнав о проведении международной миротворческой акции «Гирлянда дружбы» решила присоединиться к ней. Я рассказала детям своей группы "Капельки"об.

«Чтение - это окошко, через которое дети видят и познают мир и самих себя» - В. А. Сухомлинский Авторы: Карачарова Надежда Павлиновна, Иванова.

Межрегиональная Акция «Читаем русскую классику» проходила в течение одного тематического дня с детьми старшего дошкольного возраста. Две.

С наступающим Новым годом Уважаемые коллеги! От всей души желаю огромных творческих успехов во всем, счастья и благополучия. Хочу представить.

Проект «Детям о войне» к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне Я хочу, чтобы знали дети Про Великую ту войну, Когда прадеды их и деды Защищали свою страну. Если б не то поколение, Что сражало себя не.

Однажды к лётчикам в истребительный полк приехали гости — колхозники с Севера. Они привезли подарки и стали одаривать своих защитников. Кому досталось полотенце с кружевом, кому бочоночек брусники, кому глиняный расписной олень. А Петру Алексееву достался медвежонок. Зверь был ручной. Он сразу же забрался к лётчику на колени, обнюхал по очереди пряжку на ремне, ордена, погоны и потянулся к пилотке с красной звёздочкой.

Алексеев погладил медвежонка, ссадил на землю. Лётчик немного растерялся: медвежонку нужен уход, присмотр, а когда этим заниматься, если с утра до вечера приходится летать? Может быть, вернуть его деликатно колхозникам?

Медвежонок будто чувствовал, что решается его судьба. Вёл себя он примерно. Во время разговоров лётчиков с колхозниками никуда не лез, никому не мешал. Под конец уснул, прижавшись к унтам Алексеева: унты меховые, тёплые.

«Пусть уж остаётся», — подумал Алексеев. Гости уехали. Тогда Алексеев решил познакомить Мишку с округой. Лётчик потянул за ремешок, привязанный к ошейнику, сказал: «Пошли, Миша!» — и медвежонок послушно потопал рядом с меховыми унтами. Сначала Мишка побывал в бараке, посмотрел, где живёт его новый друг. Потом вместе с лётчиком спустился в земляную щель, выкопанную на случай бомбёжки. Они там посидели минуты три, поглядывая на синее спокойное небо. К самолёту Мишка отнёсся равнодушно, будто уже сто раз видел его. Наверное, самолёт показался ему автомобилем особой марки. Автомобиль-то медвежонок знал хорошо, на нём он и к лётчикам ехал. Но вот когда заработал мотор истребителя и пропеллер погнал ураганный ветер, Мишка ужасно испугался. В одно мгновение он вскарабкался к лётчику на шею; лез по нему, как по сосне, запуская глубоко острые когти. Маленькие глазки медвежонка были полны страха, хвостик, похожий на лоскут, дрожал мелкой дрожью.

Уже далеко от самолёта, около куста бузины, Алексеев попытался спустить Мишку на траву. Не тут-то было! Медвежонок словно приклеился к лётчику. Пришлось отдирать по очереди все четыре лапы от гимнастёрки. Оказавшись на земле, Мишка неожиданно набрался храбрости и, привстав на задних лапах, оглянулся на самолёт. Самолёт стоял на месте. Не гнался за медвежонком. Мишка успокоился. И куст этот стал для Мишки границей, за которую он впоследствии никогда не заходил. Пространство за кустом принадлежало самолётам — там они гремели, ревели, оттуда прыгали в воздух, а земля перед кустом была Мишкина. Так, видимо, рассудил медвежонок.

Пока Алексеев и Мишка ходили по аэродрому, другие летчики занялись устройством медвежьих дел. На вещевом складе достали ватное одеяло, постелили его в бараке недалеко от кровати Алексеева. Добыли большой солдатский котелок. Главное же, уговорили командира полка зачислить Мишку на пищевое довольствие. Хоть и маленький был Мишка, но медведь: еда ему требовалась хорошая.

— Как же его внести в продуктовую ведомость? — спросил писарь, когда лётчики пришли к нему с медвежонком. — Какое звание писать? Какую фамилию?

— Полк у нас гвардейский, — сказал самый находчивый лётчик, — и ваше звание, товарищ писарь, гвардии старшина, моё — гвардии капитан. А Мишкино будет — гвардии медвежонок. Так и писать надо. Что же касается фамилии, имени, тут совсем просто. Они у всех медведей одинако-вые — Михаил Топтыгин.

Стал служить в истребительном полку гвардии медвежонок Михаил Топтыгин. Скоро он перезнакомился со всеми лётчиками, техниками, с охраной аэродрома. И, как оказалось, был всем очень нужен, просто необходим. На войне человеку бывает тяжело. Гибнут товарищи, в голову приходят печальные мысли. А тут прибежит медвежонок, неуклюжий, круглоухий, с любопытным носом-рыльцем — и все веселеют.

Кто-то приучил Мишку встречать лётчиков после боя. Возвращения самолётов ждут все оставшиеся на земле. Когда подходит время истребителю возвращаться на аэродром, все глядят в небо и радуются, заметив чёрную точку.

Мишка встречал самолёты около своего куста. Он стоял на задних лапах, столбиком. Правую переднюю лапу держал возле уха — отдавал честь. Лётчики, направляясь в штаб для доклада командиру, проходили как раз около Мишки и за такое усердие награждали его сладостями: кто сахаром, кто печеньем, кто кусочком шоколада. В дни, когда истребители часто вступали в бой, Мишка так наедался сладостями, что на котелок с пшённой кашей и не глядел.

Других лётчиков Мишка только встречал, Алексеева он ещё и провожал в полёт. Они вместе доходили до медвежьей границы. Алексеев чесал медвежонка за ушами и улетал, а Мишка оставался ждать. Словно человек, он смотрел в небо, вздыхал и, не зная, как скоротать время, кружился на одном месте, нюхал траву, копал в сухой земле корешки.

Видел и слышал Мишка лучше людей. Завидев, заслышав истребитель, Мишка от нетерпения и волнения садился на землю и через каждую минуту хлопал себя передними лапами по коленкам. Его блестящий чёрный нос был направлен точно в приближающийся самолёт — Мишка будто вынюхивал истребитель на расстоянии. Не было предела медвежьей радости, когда Пётр Алексеев подходил к Мишке, давал гостинец и тормошил его, и катал по траве...

Хорошо жилось медвежонку и лётчику!

Только на войне хорошо не бывает долго. Обязательно случится какая-нибудь неприятность, а то и беда. Как-то раз перед вылетом на задание Алексеев прощался с медвежонком. Он приласкал зверёныша и сказал:

— Не скучай без меня, если что...

И улетел.

Пётр Алексеев получил особое задание: высыпать на взлётную полосу немецкого аэродрома металлические шипы. С большой высоты шипы нельзя сбросить, они разлетятся далеко по сторонам. Надо сбрасывать, опустив самолёт почти до самой земли.

He прячась от немецких наблюдателей, наш лётчик повел самолёт прямо на вражеский аэродром. На подходе к зенитным батареям, охранявшим аэродром, Пётр Алексеев сбавил скорость, снизился и выпустил колёса. Зенитчики удивились, что русский истребитель — целый, не подбитый — идёт на посадку, и не стали стрелять.

Самолёт с красными звёздами тихо летел над вражеским аэродромом. Но вдруг мотор взревел, и самолёт устремился ввысь. Фашисты ударили вдогонку истребителю из пушек, пулемётов. Они поняли, что наш лётчик обманул их, что он вовсе и не собирался садиться. Не могли фашисты понять только, зачем понадобился русскому истребителю такой странный, рискованный полет.

Скоро, однако, они разгадали загадку. На бомбёжку вылетели наши бомбардировщики. Их было много, десятков пять. Немецкие истребители покатились по взлётной полосе, чтобы взлететь в небо и напасть на тяжёлые, полные бомб машины. Но их резиновые колёса наезжали на железные шипы и лопались. Истребители падали набок, ломали крылья, перекувыркивались, загорались. Наши бомбардировщики без помехи разбомбили вражеские поезда на железнодорожной станции и благополучно вернулись домой.

А возвращение Петра Алексеева не было благополучным. Зенитный снаряд немцев разорвался рядом с его самолётом. Осколками тяжело ранило лётчика. Алексеев сам сообщил об этом по радио. Он сказал, что самолёт исправен и он на-деется довести его до места.

На аэродроме лишь медвежонок не знал о беде. Он с любопытством глядел, как на лётное поле бегут люди с носилками. А потом он увидел среди белых облаков истребитель. Мишка сел на землю и принялся хлопать себя по коленкам.

Истребитель неловко ткнулся в стороне от посадочного знака, запрыгал по полю, будто оно было изрыто канавами, и остановился. Медвежонок поднялся на задних лапах, приложил к уху переднюю лапу, стал ждать. Он ждал, когда к нему подойдёт его друг, угостит чем-нибудь.

Пётр Алексеев лежал на носилках. Он не видел Мишку, не видел друзей, которые несли его. Сознание оставило лётчика в ту самую минуту, когда истребитель замер посреди поля.

Носилки миновали медвежонка. Мишке было непривычно, что лётчик лежит, и он пошёл за носилками. На задних лапах идти было трудно. Но Мишка упорно ковылял за людьми. И около уха держал лапу. Ему полагался кусочек сахару. Он честно выполнял условие, по которому всегда получал угощение. Так он шёл и шёл, всё больше отставая от носилок, и в глазах его наливались слезы обиды и отчаяния. Хорошо, кто-то из лётчиков догадался сказать Мишке ласковое слово, погладил его, пожалел...

Кончалось лето, когда Пётр Алексеев приехал из госпиталя в полк. Первым делом он доложил командиру полка о возвращении в строй, а вторым делом спросил о медвежонке.

— Жив и здоров твой питомец, — ответил командир. — Сначала грустил, потом успокоился. Теперь, может быть, и не узнает. Он сейчас на своём посту. Дежурит. Сахар зарабатывает.

Алексеев пошёл к медвежонку.

— Мишка! — позвал он издали.

Медвежонок оглянулся. Он глядел и вспоминал этого лётчика. Старался понять, почему приятно слышать его голос, видеть его лицо. Вспомнить и понять мешал Мишке самолёт. Самолёт в это время шёл на посадку, медвежонку, чтобы получить угощение, надлежало быть начеку.

— Мишка! Злодей ты, а не человек! — ещё раз позвал лётчик.

Мишка был на распутье. Один глаз, одно ухо, одна половина медвежонка стремились к самолёту, другой глаз, другое ухо и другая половина — к лётчику. Если бы это было возможно, Мишка разорвался бы пополам и всюду успел бы. Но разорваться по своей воле нельзя. Нужно было выбирать что-то одно. И медвежонок со всех ног кинулся к Петру Алексееву. Чёрным клубком он прокатился по высохшей траве и прямо затанцевал на задних лапах перед лётчиком.

— Ну, молодец! Ну, умник! — радовался Пётр Алексеев и гладил медвежонка, и трепал его жёсткий загривок. — А уж я решил, что ты способен променять друга на кусок сахару. Нет, ты не такой. Ты настоящий гвардейский медведь. А сахар? Подумаешь... Я тебе такое припас...

Тут лётчик достал из кармана куртки банку. Как только была снята с неё крышка, медвежонок обхватил банку всеми четырьмя лапами и принялся за угощение. Мишка урчал от удовольствия. Ещё бы! Первый раз за свою медвежью жизнь он ел мёд.

– Ищем пятнадцать минут, – согласился шофёр, – как велел лейтенант.

И они снова принялись прощупывать пыль у колёс. Пыль была такая сухая, такая лёгкая, что текла между пальцами. В щепотку взять её было невозможно. В горсти она ничего не весила, горсть была словно пустой. И вдруг Мите показалось, что в руке есть что-то тяжёлое. Он медленно разжал пальцы, пыль сбежала с ладони, а на ладони, на самой её середине, лежал серебряный кружок.

– Нашёл! Нашёл! Нашёл! – закричал Митя и принялся наподдавать пыль сапогами.

– Да стой ты, – обрадовался шофёр, – ну-ка покажи!

Они долго разглядывали медаль, как в тот день, когда Мите вручили её за отвагу при отражении атаки немецких танков.

Митя Корнев с тех пор, как пошёл на войну, воевал всё время в лесах да полях… За три лета и три зимы ни разу не ночевал под тёплой крышей. И вот теперь в первый раз оказался в городе. Не в простом – в Берлине, в столице фашистской Германии.

Небо над Берлином было дымное, пыльное. Солнце едва проглядывало сквозь снарядный дым и кирпичную пыль. Не переставая грохотало, гремело. Взрывались снаряды, бомбы.

Митя Корнев никак не мог привыкнуть к войне в городе. Укрывать пушки тут надо было по-особому: не за кустом, не за пригорком – за грудами кирпича, за углами домов.

Однажды пришлось даже втаскивать пушку в какой-то склад через пролом в стене и стрелять сквозь узкое окошко, как через амбразуру. И надо было всё время глядеть в оба: с крыши или из какого-нибудь окна фашисты могли пустить автоматную очередь по артиллеристам. Позади наших орудий стоял наполовину обвалившийся дом. Возможно, в нём прятался, дожидаясь момента, враг.

– Вот что, Корнев, – сказал Мите командир взвода, – огляди-ка это строение изнутри. Оно что-то мне не нравится…

Митя рассовал по карманам гранаты, поставил автомат на боевой взвод и пошёл выполнять приказ. По обрушенным лестницам, по пустым квартирам ходил, таясь, стараясь ничем не зашуметь. Но, как всегда бывает, если не хочешь зашуметь, обязательно наткнёшься на что-либо. Так и Митя – зацепил ногой железный прут, торчавший из стены: кирпичная глыба, примыкавшая к лестнице, вдруг рухнула, с грохотом свалилась с верхнего этажа вниз. И снова всё стало спокойно в разрушенном доме. Только с улицы и с небес шёл несмолкаемый гул войны.

Излазив чердак и убедившись, что дом покинут всеми, Митя Корнев спустился вниз. И тут вдруг ему почудились какие-то другие звуки – совсем необычные для этих дней. Они шли, приглушённые и неясные, из-под груды вещей, сваленных в подъезде. Митя прислушался: звуки повторились. Были они слабые и такие жалобные, что сердце у него дрогнуло в предчувствии чего-то необычного и важного.

Закинув автомат за спину, он отбросил верхние узлы и увидел пещерку среди вещей. В ней, прижавшись друг к другу, лежали трое ребятишек – два совсем маленькие, года по четыре, третий лет семи. Худенькие, как тростинки. В сумраке подъезда были видны их бледные, осунувшиеся личики. Тот, что постарше, мгновенно вскочил, оттолкнув маленьких, и поднял руки вверх.

– Ты что? – проговорил Митя. Но слова у него не получились, застряли в горле. Так было ему обидно, досадно и горько, так было жалко несчастных мальчишек. – Опусти руки, – сказал он, на этот раз внятно, спокойно, и легонько тронул старшего.

Митя взял на руки маленьких. Кивнул старшему, чтобы не отставал. Зашагал, огибая кучи щебня, к орудиям.

Артиллеристы стояли у пушек, насторожённо смотрели вдоль улицы, уходившей в дымную, пыльную даль.

– Глядите-ка, Митька фрицев привёл! Трёх сразу! – воскликнул наводчик Митиной пушки.

Все оглянулись. Командир взвода, снова приникнув к прицелу, нетерпеливо выкрикнул:

– Корнев! Молодец! Пять минут сроку – укрыть детей. Да понадёжнее…

– Митька, за домом через улицу есть ещё обвалившийся дом. Там в подвале полно мирных немцев. Тащи ребят туда, – посоветовал наводчик.

Митя уже намеревался перейти улицу, как по ближнему столбу щёлкнуло и заныла, отскочив рикошетом, пуля. Был бы Митя один, он бы прошмыгнул через улицу. А теперь он был не один. Маленькие успокоились и пригрелись у него на руках, старший тоже поверил в его доброту, уже не раз на ходу брался ручонкой за его брюки. «Придёт русский Иван, – пугали фашисты берлинцев, – всем будет смерть». Митя и не догадывался, что старший, таясь под вещами, рисовал себе русского Ивана зубастым страшилищем, обросшим волосами.

В ближнем переулке взревел и мерно заработал танковый мотор. Митя поспешил туда. Танк выпускал густой дым. Люки были открыты. Спереди из узкой щели смотрел на Митю чумазый водитель, из башенного люка – командир танка, усатый грузин, с большим горбатым носом. Опасаясь, что танк уйдёт сейчас, Митя взмолился:

– Привет танкистам от артиллерии! Перевезите ребят на ту сторону. Снайпер, собака, стреляет вдоль улицы.

– Давай! – Командир танка улыбнулся так, что усы поднялись вверх, и протянул руки, чтобы принять детишек.

– Иван! Плёхо! Плёхо! – вдруг закричал старший мальчик и обнял Митины сапоги. – Иван! Иван! – повторял он, пока рыдания не заглушили слов.

Маленькие с двух сторон обхватили Митину шею руками, и Митя почувствовал на своих щеках их беззвучные слёзы.

– Боятся! Меня боятся… – сказал танкист. Со страшной злостью он сплюнул в сторону. – Ну, я им покажу нынче!.. – И стал вылезать из люка. – Лезь с ними, – сказал он Мите, – вези. И дай хлеба. И консервы дай. Они около водителя, в вещевом мешке. А этим я покажу нынче! До Гитлера доберусь! Что наделали, что наделали со своими детьми!

…Митя кричал по-русски у подвала, чтобы вышли, забрали ребят. Потом кричал по-немецки мальчик. Напуганные грохотом подошедшего танка, немцы долго не показывались. Наконец осмелились. Из-за тяжёлых дверей выглянули несколько женщин. Ребятишки стояли, взявшись за руки, между ними и танком. Пока танк не уехал.

Войны ещё не было. Но предвоенный год уже начался. Предчувствуя грозное время, рабочие на заводах делали танки и орудия; в пекарнях для солдат сушили ржаные сухари, а в школах мальчишки и девчонки учились перевязывать раненых.

В те дни Саша Ефремов выбирал себе работу. Он кончил учиться в школе, и ему надо было за что-то браться.

«Пусть будет у нас много оружия, – рассуждал Саша, – много продовольствия и много лекарств для раненых. Но разве победим мы врага, если у нас будет мало командиров? Пойду я в военное училище».

Он так и сделал – поступил в училище, где учили на командиров-артиллеристов.

Саша был маленького роста. Многие считали, что с таким ростом нельзя быть командиром. Даже Сашина мама, когда собирала сына в училище, сказала:

– Ты подумай ещё раз. Может быть, тебе какое-нибудь другое дело выбрать? Уж очень ты мал.

В училище Саше не могли найти гимнастёрку по росту. Переменил он их множество, но каждый раз рукава были ниже пальцев. Новые Сашины друзья за час обмундировались с головы до ног: надели пилотки, гимнастёрки, брюки, кирзовые сапоги. А Саше пришлось ещё день носить свою гражданскую одежду, пока училищный портной не укоротил гимнастёрку и не перешил брюки.

Этот день показался Саше длинным, как неделя. Его отделение маршировало по плацу, чистило пушку, изучало устройство винтовки, метало гранаты, а он в это время сидел в казарме. Ведь в кепке, вельветовой курточке, брюках навыпуск и сандалиях нельзя встать в военный строй!

Но вот вечером портной принёс форму. Саша аккуратно сложил её на тумбочке и спокойно уснул.

Утром нового дня по сигналу «Подъём!» Саша мигом вскочил с кровати и ровно за две минуты, как полагается военным людям, оделся и стал в строй.

Бывают такие книги и такие авторы, что прочитаешь - и душа мается, не может успокоиться, какого-то продолжения просит. Так у меня получилось, например, с Юрием Третьяковым, вот и с Анатолием Митяевым тоже. Началось все с "Землянки". Там и всего-то три рассказика, но такие они оказались теплые, душевные, так просто и безыскусно описывались нелегкие фронтовые будни - без смакования кровавых подробностей, особой жестокости и вместе с тем без лишнего пафоса, идеологии и политических лозунгов, что захотелось почитать что-нибудь еще. Собственно, я не правильно говорю: без идеологии, идеология там есть, но она весьма просто, она совершенно в духе толстовского Платона Караваева: на войне главное - выжить и не потерять себя, не позволить сломить тот нравственный стержень, который есть в душе каждого человека. Потом был "Подвиг солдата". И это было уже удовольствие вдвойне, потому что проиллюстрирована эта книга одним из любимейших моих художников - Владимиром Леонидовичем Гальдяевым, во-первых, и издана одним из любимейших издательств - "Речью" :) Что интересно, книги абсолютно не пересекаются в части содержания. И вот совершенно случайно набрела я на сборник рассказов Митяева, к которому был всего один-единственный, но зато толковый отзыв. Я убедилась, что по содержанию ему нет равных, он включает в себя очень много: полностью "Землянку" и "Подвиг солдата", а кроме того еще все рассказы из сборника, изданного "Белым городом", - "Письмо с фронта".

Землянка

Куриная слепота

Иван и фрицы

Шестой-неполный

Длинное ружьё

Тёплый "язык"

Мешок овсянки

Ракетные снаряды

Треугольное письмо

Серьги для ослика

Пехотинцы и танкист

Тимофей Беспраздничный

Отпуск на четыре часа

Носов и Назе

Гвардии медвежонок

Опасный суп

Бескозырка

Кто брал Берлин

Порадовало и само издание. Книга небольшого формата, ладная, как солдат в форме с иголочки, с крепким корешком, капталом. Отличное качество печати, шрифт достаточно крупный, на белом офсете средней плотности, комфортный межстрочный интервал - словом, читать одно удовольствие. Иллюстрации в целом неплохие, хотя, конечно, совсем, совсем не Гальдяев:) Проиллюстрирован не каждый разворот, но примерно каждый второй-третий.

Шестой - неполный

Иллюстратор: В.В. Юдин

Издательство: Детская литература, 2015

Серия: Поклон победителям