Леди макбет мценского уезда идея произведения. (Сравнительный анализ очерка "Леди Макбет Мценского уезда" и драмы "Гроза")

Глава первая

Катерина Львовна была по наружности женщиной очень приятной, от роду ей шел двадцать четвертый год. Де-вушку выдали замуж за богатого купца Измайлова. Семья их состояла из вдового свекра Бориса Тимофеевича, мужа Катерины Зиновия Борисовича и самой Катерины Львов-ны. Детей у супругов не было. Скука в купеческом доме не раз наводила тоску на женщину, бездетность ее огорча-ла. Катерина Львовна была женщиной пылкой и привыкла к простоте и свободе. Читать Катерина Измайлова не люби-ла, да и книг в доме почти не было. В течение пяти лет она жила самой скучной жизнью с неласковым мужем, но ни-кто на эту скуку внимания не обращал.

Глава вторая

На шестой год замужества Катерины у Измайловых прорвало мельничную плотину, и женщина целыми днями тосковала дома одна. Однажды она обратила внимание на купеческого приказчика Сергея. Он был красив и при зна-комстве начал осыпать Катерину Львовну комплиментами. От кухарки Аксиньи Катерина Львовна узнала, что раньше Сергей работал у Копчоновых, и у него был роман с самой хозяйкой.

Глава третья

Сергей приходит к Катерине и говорит, что без любви его жизнь скучна. Приказчик пытается обнять Катерину, но она слабо сопротивляется. Не устояв перед горячими по-целуями, женщина изменяет своему мужу.

Глава четвертая

Борис Тимофеевич видит приказчика, когда тот спу-скался по столбу из окна Катерины Львовны. Он отводит Сергея в кладовую и избивает нагайкой. Приказчик даже не застонал, зато половину рукава рубашки изъел зубами. Борис Тимофеевич решает запереть мужчину в кладовой, пока у него не заживет спина. Катерина умоляет свекра выпустить Сергея, на что он злится еще больше и обещает по приезде сына выпороть женщину на конюшне.

Глава пятая

Катерина Львовна подсыпает свекру в кашу с грибами крысиную отраву, после чего старик умирает. Все поверили в естественную смерть Бориса Тимофеевича и спешно схо-ронили. Сергея женщина вызволяет из кладовой и уже ни от кого не скрывает их роман.

Глава шестая

Во сне Катерине Измайловой мерещится, что между ними с Сергеем лезет большой кот.

Женщина спрашивает Аксинью, что означает этот сон. Кухарка отвечает, что к ней кто-нибудь прибьется или «еще что-нибудь такое выйдет». Сергей продолжает за-воевывать сердце хозяйки, убеждая ее в своей искренней и пылкой любви. Катерина Львовна говорит любимому, что если он когда-нибудь ей изменит, то живая она с ним не расстанется.

Глава седьмая

Катерине снова снится кот, который на этот раз начи-нает с ней разговаривать: «Какой же, — говорит, — я кот! С какой стати! Ты это очень умно, Катерина Львовна, рассу-ждаешь, что совсем я не кот, а я именитый купец Борис Тимофеич». Женщина слышит, как кто-то перелез через воро-та и залаяли собаки. Она в спешке прячет Сергея в спальне. Зиновий Борисович подходит к двери, ведущей в супруже-скую спальню, и прислушивается. Не уловив ни шороха, он решает постучаться.

Глава восьмая

Муж сообщает, что до него дошли слухи об изменах жены. Катерина вместе с Сергеем бьют Зиновия Борисови-ча тяжелым литым подсвечником по голове, а потом душат его. Убитого прячут в погребе и уничтожают все следы пре-ступления.

Глава девятая

Хватились мужа Катерины Львовны, но все поиски оказались безуспешны. Катерина Измайлова объявляет, что ждет от супруга ребенка, и ее допускают до наследства, прекратив поиски Зиновия Борисовича. Но объявляется еще один наследник — племянник Измайлова Федор Ля- мин, который оказался небольшим мальчиком и приехал вместе со своей старенькой тетушкой. Сергей начинает жа-ловаться любимой, что из-за этого мальчика он стал самым несчастным человеком.

Глава десятая

Молодая купчиха начинает понимать, что мальчик очень мешает ее предстоящей счастливой жизни с люби-мым: «Как же это? За что и в самом деле должна я через него лишаться капитала? Сколько я страдала, сколько гре-ха на свою душу приняла… а он без всяких хлопот приехал и отнимает у меня… И добро бы человек, а то дитя, маль-чик…»

Глава одиннадцатая

В праздничный день старушка уходит в церковь, и Кате-рина Измайлова хладнокровно душит мальчика подушкой.

Глава двенадцатая

Убийство наблюдают в щель между ставнями несколь-ко мужчин, и в дом начинает ломиться толпа. Сергей при-знается во всех убийствах и своей соучастницей называет Катерину. Женщина во всем признается и говорит, что уби-вала ради любимого. Зиновия Борисовича извлекают из по-греба и хоронят. Преступников наказывают плетьми и ссы-лают на каторгу. Родив ребенка в острожной больнице, Ка-терина Измайлова отказывается от него.

Глава тринадцатая Материал с сайта

Ребенка отдают на воспитание сестре Бориса Тимофе-евича, так как он считается законным наследником Из-майловых. Сергей шел на каторгу в одной партии с хо-зяйкой, что несказанно обрадовало последнюю. Она дает этапным ундерам деньги ради того, чтобы хоть немного побыть с любимым, поговорить с ним. Сергей это называ-ет глупостью и ведет себя по отношению к Катерине до-вольно холодно. Вместе с героями в партии идут роскош-ная женщина Фиона и семнадцатилетняя блондинка Со-нетка.

Глава четырнадцатая

Сергей изменяет Катерине Львовне с Фионой. Обма-нутая женщина узнает об этом и чувствует, что любит пре-дателя еще больше. Фиона говорит, что никакой любви у них с Сергеем нет, и подтверждают это его ухаживания за Сонеткой. Сергей делает попытку примириться с Катери-ной и жалуется на холод. Женщина отдает любимому запас-ные шерстяные чулки.

Глава пятнадцатая

Катерина Измайлова видит свои чулки на Сонетке. Сергей обнимает и целует новый объект обожания на гла-зах у всей партии. Катерина Львовна стала предметом на-смешек, но Фиона заступается за нее. Когда промокшие под снегом арестанты ожидали парома, Катерина видит в Волге лица убитых ею людей. Схватив Сонетку за ноги, она перекидывается с ней за борт парома. Еще какое-то время обе женщины показываются в волнах, но потом то-нут.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

темы сочинений по леди макбет мценского уезда
леди макбет в сокращении
краткий пересказ повести леди макбет мценского уезда
леди макбет мценского уезда краткое содержание
тесты по леди макбет мценского уезда

Разделы: Литература

Цели урока:

выявить особенности данного произведения, его художественный стиль;
раскрыть идейный смысл произведения;
развивать внимание к художественному слову через нахождение ключевых слов в тексте произведения;
вовлечь обучающихся в размышление о женской любви, душе, о назначении женщины на земле.

Оборудование: – выставка книг Н.С.Лескова, рисунки по данному произведению; ковер, самовар, посуда, белая шаль, диск с записью “Лунной сонаты” Л.Бетховена);
– плакат со словами:

“ Но он, Лесков, пронзил всю Русь ”.
М.Горький

Вступление. Каждый из писателей русской литературы 19 века – Островский и Гончаров, Тургенев и Некрасов, Тютчев и Фет, Достоевский – в своем творчестве обращались к вечной теме – теме любви. И для всех героев русских классиков любовь была величайшим и горчайшим испытанием. Любовь, которая призвана одаривать человека счастьем, в конкретной ситуации всегда, или почти всегда, оборачивается трагедией, крушением надежд.

Женщина в русском обществе второй половины 19 века – существо одновременно и зависимое (от быта, семьи, традиции), и сильное, способное на решительные поступки во имя любви. А.Н.Островский первым из писателей открыл новый образ народной героини, цельный, решительный характер, идущий до конца в своем протесте против гнетущей действительности. Такова Катерина в драме “Гроза”.

Другой писатель, Н.С. Лесков, тоже много внимания уделил в своем творчестве женской теме. Женские образы представлены колоритно. Его интерес вызывают характеры незаурядные. Они поражали его противоречивостью своих влечений, спутанностью чувств, парадоксальной несообразностью поступков, хаотическим смешением свойственных им понятий о добре и зле. Такой натурой, страстной и трагической, которая на алтарь ради любви приносит в жертву все, вплоть до собственной жизни, является Катерина Измайлова.

I . Работа над осмыслением названия.

Вопрос: – Как вы понимаете, ребята, смысл названия?

Ответ: – Ассоциация с трагедией У.Шекспира “Макбет”.

Макбет – шотландский король. Натура жестокая, несущая смерть. “Когда я писал, я оглядывался”. Лесков вспоминает “Макбета” Шекспира. Значит, поднимался до классических высот. А затем идет “… Мценского уезда”. Мценский уезд – российская глубинка, провинция, дыра дырой. Вечные лесковские контрасты.

Вопрос: – Что здесь общего?

Ответ: – Н.С.Лесков стилизует свой рассказ. Это жизнь Катерины Измайловой. Автор расширяет масштабы происходящего. Общечеловеческая широта обобщений Шекспира не исключает национальной самобытности драмы.

1. Сообщение о трагедии Шекспира “Макбет”.

II. Работа над жанром произведения.

Это очерк прозаический. Очерк – свидетельство о достоверности. В основе лежит не фантазия художника, а документальный факт жизни . Но есть и образное отношение. Но в основе очерка всегда лежит факт жизни. Сам рассказчик ориентирует читателя на то, что это факт жизни.

III. Работа над эпиграфом.

Вопрос: – Как вы понимаете смысл эпиграфа “Первую песенку, зардевшись, спеть”?

Ответ: Трудно начать. Существует предел, через который нельзя переступить. Это ведь только первую песенку, зардевшись, спеть, а дальше уже само пойдет. В эпиграфе как заявка, как лейтмотив. Он подсказывает содержание, раскрывает замысел.

IV. Работа над текстом.

1. Словарная работа.

Текст: “Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета”.

Вопрос: – Что значит выражение “без душевного трепета”?

Ответ: – Трепет – сильное волнение, напряженность чувств от каких-нибудь переживаний.

V. Проблемный анализ произведения.

Слово учителя: Очерк написан в 1864г. Русская литература уже имела “Грозу” А.Н.Островского. Может быть, есть параллель между ними. Давайте посмотрим.

1. Пересказ “История замужества Катерины Измайловой” (гл.1).

Вопрос: – Что сближает, в чем сходство Катерины Островского и Катерины Измайловой?

1. Имя. И та, и другая Катерина.

2. Вышла замуж не по любви. Счастья в замужестве не обрела.

3. Купеческая зависимость.

4. Красивая.

5. Одного социального положения, из достаточных семей:
а) “Дом Измайловых в городе был не последний: торговали они крупчаткою, держали в уезде большую мельницу в аренде, имели доходный сад под городом и в городе дом хороший”.
б) Кабаниха тоже очень богата. Торговые дела выходят за пределы Калинова.
По ее поручению Тихон ездил в Москву .

6. Скука в купеческом тереме.

7. Характер пылкий. Привыкла к свободе:
а) “Привыкла к простоте и свободе: пробежать бы с ведрами на реку да искупаться бы в рубашке под пристанью или обсыпать через калитку прохожего молодца подсолнечною лузгою; а тут все иначе”.
б) “Характер был пылкий. И живя в бедности, привыкла к простоте и свободе ”.

8. Изменила мужу.

9. Кончает жизнь в той же реке Волге.

Слово учителя: Но посмотрите, какой отпечаток накладывает Н.С.Лесков:
а) у Измайловой сонное оцепенение. Спала, зевала, внутреннее беспокойство, тоска;
б) у Катерины Островского – трепетная душа, птица, воля.

Вопрос: – Кому она ближе?

Ответ: – Варваре. “Очень любила лузгою кидать в парней”. Типичная Варвара.

Разный уровень героинь. У Измайловой сонное оцепенение, спала, зевала. У Катерины Кабановой и любовь приходит как освобождение.

Вопрос: – Что послужило причиной страсти?

Ответ: – Скука. (Гл. 2) “Силу-то девать некуда ”. В ком-нибудь бы себя воплотить.

Слово учителя: Катерина в “Грозе” Островского возвышенная, поэтичная. А какова была в девках Катерина Львовна? Найдите во 2 главе.

Текст: “Я в девках страсть сильна была. Меня даже мужчина не всякий одолевал”. Писатель показывает физическую силу, когда она душила мужа и ребенка полотенцем. (Справка. 1 пуд – 16 кг 300 г; 1 фунт – 410 г: 7 фунтов – 53 кг.)

Слово учителя. Когда вошли в физиологию, Лесков говорит о проснувшейся натуре и решительности героини. “Унять её нельзя”. Найдите в тексте (в конце 4 гл.).

Текст: “Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять её нельзя”.

Вопрос:– Откуда слово “натура”?

Ответ: – От Добролюбова. В статье “Луч света в темном царстве” Н. Добролюбов сравнивает Катерину с рекой. Река – это вода, это жизнь. Великая энергия свободы заключена и пришло время ей вылиться.

Катерина Измайлова – лава огнедышащая, будет течь неизвестно куда, будет жечь все, и сама не остановится. Она предупреждает Сергея: “Если ты мне изменишь, я с тобой живая не расстанусь ”. Хотя Катерина Борису тоже говорит.

Инсценировка:
а) свидание Катерины с Борисом (“Гроза”, д.3, явл. 3);
б) свидание Катерины Измайловой с Сергеем (гл. 6).

Обратите внимание:
а) на характер свидания;
б) место встречи (где происходит свидание?);
в) на поведение (как ведут себя герои?);
г) на речь героев.

Вывод:
а) свидание Катерины и Бориса происходит на фоне Волги, на широком просторе;
б) свидание Измайловой и Сергея – в саду, под цветущей яблоней, пьют чай;
в) речь Катерины напевная, поэтичная, фольклорные выражения, песенное слово;
г) для Катерины Измайловой все проще, без чувств произносит слова в полусонном состоянии. Сергей прихлёбывает чай;
д) автор наделяет ночь звуками животных.

Вопрос: – Что главное для Катерины Измайловой?

Ответ: – У неё нет сострадания, но есть боязнь потерять.

Вопрос – Чем же Сергей её пленил?

Ответ: – Речами.

Текст: “Он влюбил её в себя до того, что меры её преданности к нему не было никакой. Она обезумела от счастья; кровь её кипела …”

Вопрос: – Что вы можете сказать о её чувстве?

Ответ: – Её чувство мощно и естественно. Это земная любовь. Но оно темно и низменно. Есть жажда счастья, наслаждения, которое вычленяется из человеческого мира. У Достоевского есть любовь, которая соединяет. Здесь же нет главного – нет сострадания.

Слово учителя. Казалось бы одна и та же ситуация: уехал муж, – но приводит к разным противоположным действиям: у Катерины Островского сильно чувство греха, покаяния. Оно само проявляется, мучает её. Измайлова ничем не мучается. Спокойно убивает Бориса Тимофеевича.

Текст. Гл. 5. “Поел Борис Тимофеевич на ночь грибков с кашицей , и к утру, он умер…”

Слово учителя. Падаем в пропасть... У Сергея Катерина становится орудием. Он стремится овладеть ее богатством. Второе убийство совершает еще с большим спокойствием, равнодушием. Убийство мужа еще циничнее, для участия в нем она приглашает Сергея, целуется с ним на ложе (“Полно с ним копаться”, “перехвати горло…”).

Текст. Гл. 7. “Вернулась Катерина Львовна, а Зиновий Борисович стоит коленями на постели и вешает на стенку над изголовьем свои серебряные часы с бисерным шнурочком…” до слов “Губы Сергея дрожали и самого его била лихорадка. У Катерины Львовны только уста были холодны ”.

Слово учителя. Раскольников в момент убийства потерял сознание. Здесь же абсолютное равнодушие. Такого мы еще не читали. Когда в погреб стаскивали, капельки крови замечательно оттерла. Прямо, как у Шекспира. Преступление стало обыденным. Помните, эпиграф к очерку: Это ведь только первую песенку, зардевшись, спеть, а дальше уже само пойдет. В отличие от первых двух убийств возмездие пришло сразу. Прочтите в гл.11.

Текст. “Стены тихого дома, сокрывшего столько преступлений, затряслись от оглушительных ударов, полы качались…”.

Вопрос: – Как вы думаете, почему – сразу?

Ответ: – Погублена душа чистая, ангельская, безгрешная.

Слово учителя. Помните, Соне после прочтения евангелия Раскольников говорит: “Дети – образ Христов. Сих есть царствие Божие. Он велел их чтить и любить, они будущее человечество”. Нарушен высший закон – заповедь Божья “Не убий”. Ибо высшая ценность на земле – это жизнь. Поэтому так велика глубина нравственного падения Катерины и Сергея.

Справка. Убийством считается лишение жизни пусть даже еще и нерожденного, находящегося во чреве матери, ребенка. Не рожденный чувствует боль, так же как и рожденный. Научно установлено, что еще нет и двух месяцев, но уже бьется сердце.

Слово учителя. Через заповедь “Не убий” перешагнула Катерина. Из-за любви это? Любовь воскресила человека, который тоже перешагнул, – Раскольникова. “Их воскресила любовь!” (Ф.М.Достоевский).

Две силы есть – две роковые силы,
Всю жизнь свою у них мы под рукой,
От колыбельных дней и до могил,
Одна есть Смерть, другая – суд людской.
Ф.И.Тютчев

Итак, суд земной, суд людской свершился. Произвел ли он особенное впечатление на Катерину Львовну? Подтвердите текстом.

Текст. Гл. 12 “С черного эшафота Катерина Львовна сошла тихо, стараясь только, чтобы толстая рубаха и грубая арестантская свита не прилегали к ее изорванной спине ”. С эшафота она сходит гордо.

Вопрос: – Каково её отношение к появившемуся на свет ребенку? Найдите в гл. 12 (конец).

Текст: 12“Когда ей подали ее ребенка, она только сказала: “Ну его совсем!” и отвернулась к стене”. Почему? Ответ найдите в гл. 13 (начало).

Текст: 12 “Любовь её к отцу, как любовь многих слишком страстных женщин, не переходила никакою своею частию на ребенка. Такие женщины высоко ценятся в разбойничьих шайках и теперь социал-демократических коммунах”.

Слово учителя. Лесков был человеком глубоко демократичным. Обратите внимание на то, что страдание дано не под плетьми, а тогда, когда она потеряла источник счастья.

Текст (гл.13): “Она видит опять Сергея, а с ним ей и каторжный путь цветет счастьем ”. Любит ведь она по-прежнему. “Она ждала с нетерпением только выступления партии в дорогу, где опять надеялась видеться со своим Сережечкой, а о дитяти забыла и думать”.

Вывод. Нет страдания. Есть только боязнь потерять. Нет главного – нет сострадания, нет материнского чувства. В её любви есть только она, страшная самка. Нет красоты духа, есть торжество плоти. Это все Мценский уезд. Раз не дано любить – значит не дано сохранить в себе человека.

Слово учителя . На каторге Н.С. Лесков создает интересную ситуацию. Он ставит рядом трех женщин. Фиона – добрая, нрава мягкого, никому от нее обиды нет. Как Лизавета из “Преступления и наказания”. Лизавета – добрый посланник Бога.

Сонетка жестокая, в игры играет.

Вопрос: – Изменила ли лесковскую героиню каторга?

Ответ: – Теперь это не хладнокровная убийца, вызывающая ужас и изумление, а страдающая от любви отвергнутая женщина.

Вопрос: – Почему ее жалко?

Ответ: – Она жертва, отверженная, а любит по-прежнему, даже еще больше.

Слово учителя. Найдите в тексте.

Текст (гл.14) “ Она хотела себе сказать: “Не люблю же его!” и чувствовала, что любила его еще горячее, еще больше”.

Вывод. Чем безогляднее её любовь, тем откровеннее и циничнее надругательство Сергея над нею и ее чувствами. А Катерина поднимается, у нее появляется готовность все отдать. Меняется и повествовательная интонация писателя: “Они равны!.. подвластная первому случаю Фиона и совершающая драму любви Катерина Львовна!” Это черная страшная трагедия. Лесков поднимается до библейского уровня.

Текст: (гл.15) “Кругом все до ужаса безобразно…. Ветер то стонет, то злится, то воет и ревет. В этих адских, душу раздирающих звуках, которые довершают весь ужас картины, звучат советы жены библейского Иова: “Прокляни день твоего рождения и умри”.

Кто не хочет вслушиваться в эти слова, кого мысль о смерти и в этом печальном положении не льстит, а пугает, тому надо стараться заглушить эти воющие голоса чем-нибудь еще более их безобразным. Это прекрасно понимает простой человек: он спускает тогда на волю всю свою звериную простоту, начинает глупить, издеваться над собою, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо”.
“Что купчиха?” – спрашивает Сергей.

Сонетка идет в ее чулках. Слышится зовет жены Иова.

Заключение. Если в статье “Луч света в темном царстве” Н.Добролюбов говорит о высоких прекрасных качествах народа, то Н.Лесков говорил о моще, о неукротимой силе, которые рождаются темными силами.

Домашнее задание. Сочинение – раздумье (на выбор ):

1) “Поединок роковой (драма любви Катерины Львовны);
2) “Зеркало души – ее деянья”. (В. Шекспир).

Примечание. Темы творческих заданий даны из конспекта урока “Загадка женской души”, Лидия Харина, газета “Первое сентября”, приложение “Литература”, № 4, 1998 г.

Разработки по темам (сравнить героев):

1. Сергей-Кудряш.
Вывод. Сергей в двадцать раз Кудряш. Он не имеет нравственности. Соглашается, чтобы выдрали. Не может ничего. Ему не дана любовь. Может играть. Раз не дано любить – значит не дано сохранить в себе человека.

2. Сергей – Борис.

3. Катерина Измайлова – Катерина Островского.

4. Катерина Измайлова – Варвара.

Литература

Н.С.Лесков. Леди Мценского уезда. – М.: Сов. Россия, 1989.
Лекции заслуженного учителя России, кандидата педагогических наук Э.Э.Кац.
Лидия Харина. Конспект урока “Загадка женской души”, “Первое сентября”, приложение “Литература”, № 4, 1998.
А.Н.Островский. Гроза: 9-10 классы (текст, комментарий, указатель, учебный материал) / А.Н.Островский; (сост., комментарий, учеб. материал проф. Б.А.Лапина). – М.: Эксмо, 2008.

Первоначально произведение представляло собой очерк из серии женских портретов, задуманной в конце 1864 года. В письме к Н. Н. Страхову, сотруднику и критику журнала «Эпоха», 7 декабря 1864 года Н. Лесков пишет: «"Леди Макбет нашего уезда" составляет 1-й номер серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частично волжской) местности. Всех таких очерков я предполагаю написать двенадцать...»

В отношении остальных очерков замысел написания так и остался неосуществленным.

Что касается «Леди Макбет...», то из очерка, по первоначальному замыслу «местного» характера, это произведение при его создании выросло до художественного шедевра мирового значения.

Катерина Измайлова - «злодейка поневоле», а не по субъективным данным, убийца не по рождению, а по обстоятельствам окружающей ее жизни. Оказавшись рабыней собственных чувств, Катерина последовательно преодолевает целый ряд препятствий, каждое из которых представляется ей последним на пути к полному освобождению и счастью. Настойчивость, с которой героиня пытается подчинить своей воле обстоятельства, свидетельствует о незаурядности и силе ее характера. Она не останавливается ни перед чем, идет до конца в своей страшной и, главное, бесполезной борьбе и погибает, лишь полностью исчерпав недюжинный запас духовных и жизненных сил, отпущенных ей природой.

Лесков легкой самоиронией, выраженной в названии повести, как бы указывает на перевод шекспировского характера в более «низкую» социальную сферу.

Вместе с тем самоирония - это сознательно используемая писателем, чисто лесковская черта социальной сатиры, придающая ей оригинальную окраску в рамках гоголевского направления русской литературы.

Пихтёрь - большая плетеная корзина раструбом для носки сена и другого корма скоту.

Оброчный бурмистр - староста из крестьян, поставленный помещиком для сбора оброка.

Ясмен сокол - удалой молодец.

Киса - кожаный затягивающийся мешок, мошна.

Патерик - сборник житий преподобных отцов.

Престол - престольный, или храмовый, праздник - день памяти события или «святого», во имя которого сооружен данный храм.

Форшляг (нем.) - небольшая мелодическая фигура (из одного или нескольких звуков), украшающая мелодию, трель. Вместный - общий.

Иов - библейский праведник, безропотно переносивший ниспосланные ему богом испытания.

«За окном в тени мелькает...» - не вполне точно переданный отрывок из стихотворения Я. П. Полонского «Вызов», в подлиннике - не «полой», а «плащом».

Источники:

Лесков Н. С. Повести и рассказы / Сост. и примеч. Л. М. Крупчанова.- М.: Моск. рабочий, 1981.- 463 с.

И.В. ПОЗДИНА

(Челябинский государственный педагогический университет, г. Челябинск, Россия)

УДК 821.161.1-31 (Лесков И.С.)

ББК Ш33(2Рос=Рус)-8,44

ЖАНР СИНКРЕТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ Н.С. ЛЕСКОВА. ОЧЕРК-ТРАГЕДИЯ «ЛЕДИ МАКБЕТ МЦЕНСКОГО УЕЗДА»

Аннотация. Для создания оригинального экстатического характера повести «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лесков синтезирует элементы различных художественных систем: сентиментализма, романтизма в рамках реалистического повествования; фольклорные и литературные традиции. Развитие сюжета и финал повести выстраиваются по законам драматического действия. Героиня Н.С. Лескова демонстрирует готовность безоглядно и экстатично, то есть в проявлении крайней степени избыточности, предаваться страстям, склонность к внезапным импульсивным решениям, острым реакциям, броскому выражению чувств, что присуще героям драмы в гораздо большей степени, чем героям эпоса. Таким образом, в повествовании сталкиваются «очерк» и «трагедия», порождающие «драматически острое ощущение бытия». Жанровый синкретизм носит амбивалентный характер, цель которого -описание страсти и выражение ее осуждения.

Ключевые слова: синкретизм, жанр, Н.С. Лесков, «Леди Макбет Мценского уезда», очерк, трагедия, фольклоризм, мифопоэтика, эпос, драма.

Известно, что Н.С. Лесков прибегал к «снятию» границы между рассказом, очерком и повестью, придавая многим своим произведениям сложные жанровые конструкции. В заголовке и подзаголовке анализируемой повести происходит сращение художественной традиции и документального жанра - очерка. Жанровая сложность объясняется не только известной приверженностью писателя житейскому факту. Проблематика «Леди Макбет Мценского уезда» находится в одном ряду с публицистикой начала 1860-х годов. Н.С. Лесков активно участвовал в известной полемике 1860-х годов, посвятил проблеме женской эмансипации целый ряд статей, где высказывался о возможности свободы и равноправия женщины с мужчиной только через осознанную и добровольную вовлечённость в трудовую деятельность. А вот «минутные впечатления», освобождение через разврат, по мнению писателя, ведёт к падению нравов и к разнузданности. Поговорка «первая песенка зарумянившись поётся» и её вариант

- «первую песенку зардевшись спеть» - внесены в статью «Русские женщины и эмансипация» и взяты эпиграфом к «очерку», что тоже

свидетельствует о близкой проблематике публицистической статьи и художественного произведения. Спустя три года после публицистических статей Н.С. Лесков снова обращается к проблеме эмансипации, но теперь уже решает ее в сфере собственно художественной. Таким образом, в рамках представлений о женщине в литературе 1860-х годов XIX века «очерк» «Леди Макбет Мценского уезда» может быть рассмотрен и как полемически заострённый вариант ответа на предложенную Н.Г. Чернышевским модель решения семейных конфликтов, и как иллюстрация трагических последствий отсутствия у современной женщины представлений о границах дозволенного. И, наконец, как ответ в ещё более острой полемике своего времени «о русском человеке», о возможностях в недрах русской жизни истоков настоящей драмы. В данном случае «очерк» акцентирует проблематику и использует аналитические возможности документального жанра. Реальные жизненные факты осмысливаются писателем в публицистике, с ее открытой подачей факта, авторской идеи, социальной проблемы. В «очерке» Н.С. Лескова эти факты художественно исследуются как «продолжение» или «вариация» проблемы, но уже возможностями художественной формы. В отличие от «Овцебыка», где факт входит в художественную систему через подлинную «мемуар-ность» повествования, вследствие чего имеет место установка на достоверность, в «очерке» «Леди Макбет Мценского уезда» создается «иллюзия документальности»: сама художественная форма «играет» очерковостью.

Встречаясь с повествовательной рамой в заголовке «Леди Макбет Мценского уезда», читатель сразу входит в ассоциативный фон произведения. Шекспировская реминисценция содержит отсылку к жанру трагедии, а «очерк», с его упрямым тяготением к факту, разворачивается в топонимическое предание о когда-то произошедших страшных событиях. Сюжет повести, как и вся композиционная структура «Леди Макбет Мценского уезда», подчинен раскрытию характера, о котором «никогда не вспомнишь без душевного трепета» [Лесков 1956: 96], и разворачивается в социально-бытовом аспекте. Н.С.Лесков использует прием введения в жанр. Мотив молвы: «с чьего-то легкого слова» стали звать ее «леди Макбет Мценского уезда» -соединяет прошлое с настоящим и переводит восприятие текста в «иллюзию» действительно имевшего место события. Но у «иллюзии» есть и другая сторона, дающая оценку произошедшего события и соизмеряющая его с трагедией - тот «душевный трепет», сила и психологическая глубина которого отражена в перифразе: «Леди Мак-

Русская классика: динамика художественный систем

бет». Упоминание «Макбета» сразу вызывает у читателя определенные ассоциации, возникает емкий мирообраз, воплощающий лесковское представление о народной драме: «Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета. К числу таких характеров принадлежит купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, разыгравшая некогда страшную драму» [Лесков 1956: 96].

Текст повести не только обращен к прошедшему, к «преданию», он демонстрирует процесс «сложения предания», поддерживаемый личной и творческой активностью писателя. Перед читателем разворачивается история купеческой жены Катерины Львовны Измайловой, возведённая в ранг предания. Основанием для данной жанровой характеристики служит наличие в периодической печати г. Мценска статей, подтверждающих факт бытования лесковской легенды [Воронков 2002: 19; Годлевская 2002: 4], которое в свою очередь, восходит к шекспировской трагедии, сохраняя память жанра. Неожиданная встреча в формуле заголовка «кондовой» России и Шекспира оборачивается своей многозначительностью. С самого начала «очерка» «Леди Макбет Мценского уезда» в местах намеченных жанровых пересечений, или из «пограничности» смыслов, начинает твориться качественно новый характер, проживающий в своей жизни истинную трагедию. Перед читателем разворачивается русская драма. Лесковская героиня, осознавшая личную свободу через вспыхнувшую страсть, проходит свой крестный путь в условиях провинциальной действительности, художественный анализ которой предлагает Н.С. Лесков.

Лев Аннинский, комментируя сюжет повести «Леди Макбет Мценского уезда», утверждает, что ни в какую «типологию характеров» лесковскую четырехкратную убийцу ради любви не уложишь. «Ведь кто душит? - вопрошает Аннинский. - Выходец из народа, “огородник” некрасовский, приказчик-прибаутчик. Да русская женщина, “из бедных”, цельная натура, за любовь на все готовая, - признанная совесть наша, последнее наше оправдание. То есть два традиционно положительных характера русской литературы того времени. Душат человека ради страсти. Душат ребенка. Есть от чего прийти в отчаяние» [Аннинский 1986: 90]. Эти слова Аннинского полемически заостряют трактовку лесковской героини, но в них улавливается амбивалентный характер оценки героев: с одной стороны, герои Н.С.Лескова признаны «традиционно положительными» «героями»

Русская классика: динамика художественных систем

народного «любовного романа», а с другой - выражено осуждение. В этой связи подчеркнем, что жизнь представлялась писателю сложной, запутанной, парадоксальной, не поддающейся упрощенному, однозначному осмыслению и оценке.

Итак, начало повести отмечено противоположными и даже взаимоисключающими тенденциями на уровне жанровых взаимодействий: происходит разрушение границ между фактом и вымыслом, а «высокая» трагедия должна произойти в прозаической российской глубинке. В трактовке характера доминирует амбивалентность, формирующая жизненное пространство героев и всю художественную систему повести.

Повествование не сразу разворачивается к трагедии, а начинается с банальной истории любви скучающей купчихи и приказчика. Сюжет «любовного романа» выстраивается по законам фольклорных жанров, в основе которых песенно-лубочные мотивы, самыми значительными из которых являются узнаваемый драматический балладный сюжет истории любви «княгини Волхонской и Ваньки-клюшничика» [Киреевский 1983: 304] и «забавный» сюжет лубочных картинок о проделках «купеческой жены и приказчика» [Ровинский 1900: 120]. Перерабатывая фольклорный материал, Н.С. Лесков кон-таминирует драматическое и комическое, добиваясь этого не только фольклорной стилизацией, но и литературными средствами и приемами. Характер страсти Катерины Измайловой соединяет в себе «сердечную слабость» и «необыкновенную силу». Изображение «сердечной слабости» предстает в повествовании в духе сентиментальной традиции, в то время как «сила» потребует романтических, даже демонических «пульсаций» художественной системы. Обратимся к анализу текста повести.

В основе любви Катерины Львовны, как и любой другой русской женщины, лежит чувственное начало, до поры сдерживаемое «мертвящей скукой» и «купеческим этикетом». Во время первого, неожиданного для Катерины свидания «опытный девичур» обрушивает на неё поток «чувственной речи». Эротический характер его речам придают мотивы одиночества, грусти-тоски, мотив сердца, особенно созвучный сентиментальной эстетике: «... тоска, доложу вам, Катерина Львовна, собственному моему сердцу столь, могу сказать, чувствительна, что вот взял бы я его вырезал булатным ножом из моей груди и бросил бы к вашим ногам» [Лесков 1956: 102]. Обращённость к чувственности, открытость намерений, комплиментарные восклицания, ключевое слово «сердце» характерны для лубочнофольклорной фразеологии соблазнителя и одновременно являют

Русская классика: динамика художественный систем

приметы сентиментализма. Катерина испытывает чувство «неописуемого» страха от неведомого ей до сих пор нового чувства. Перед ней добрый молодец из ее фольклорных девичьих мечтаний: «. молодец с дерзким красивым лицом, обрамленным черными как смоль кудрями.» [Лесков 1956: 99], с речами, которых ей не приходилось слышать, будучи замужем за нелюбимым, неласковым мужем: «Сердце ее к нему никогда особенно не лежало» [Лесков 1956: 98].

Однако «живость» натуры героини Н. С. Лескова проявляется при первой же возможности. Отъезд нелюбимого мужа, весна, «тепло, светло, весело, и сквозь зеленую деревянную решётку сада видно, как по деревьям с сучка на сучок перепархивают разные птички» [Лесков 1956: 98]. Героиня Н.С. Лескова стремится восстановить нарушенное равновесие между собственными потребностями натуры и внешним миром. Именно «жизнь сердца» определяет для неё гармонию мироздания.

Сцена свидания в саду, кульминационная в плане выражения чувственных порывов героини, представлена в духе простонародной эстетики понимания любви:

«- А ты сох по мне, Сережа?

Как же не сох.

Как же ты сох? Расскажи мне про это.

Да как про это расскажешь? Разве можно про это изъяснить, как сохнешь? Тосковал.

Отчего же я этого, Сережа, не чувствовала, что ты по мне убиваешься? Это ведь, говорят, чувствуют.

Сергей промолчал» [Лесков 1956: 108].

Молчание Сергея, его сухие ответы Катерина не замечает, наполненная восторгом от этих признаний, она слышит свою внутреннюю мелодию, откликающуюся в образе сада: «Посмотри, Серёжа, рай-то, рай-то какой! - воскликнула Катерина Львовна, смотря сквозь покрывающие ее густые ветви цветущей яблони, на чистое голубое небо, на котором стоял полный погожий месяц» [Лесков 1956: 108]. «Золотая ночь! Тишина, свет, аромат и благотворная оживляющая теплота» [Лесков 1956: 109].

Чувства героини обнажены беспредельно. Фольклорноидиллическая картина, разговоры о чувствах, ласки под цветущими деревьями, признания, восторги, душевные излучения героини переданы в пейзажно-психологической параллели: сиянии лунного блеска, позолотившего весь сад. Сад хранит тепло - сердечное тепло Катерины Львовны. Мотив тепла связан с душевными переживания-

Русская классика: динамика художественный систем

ми сердечного влечения, желанием духовной близости, более глубоких, доверительных отношений.

Отмечая различия в проявлениях сентиментального элемента, подчеркнем: если в сентиментализме естественность натуры трактуется как потребность добродетельного поведения, то в лесковском тексте сентиментальная тональность выполняет иную стилистическую функцию. Сентиментальностью окрашена лубочнофольклорная фразеология соблазнителя: речь Сергея изобилует восклицаниями, риторическими вопросами, громкими признаниями, стремится вызвать сочувствие к своему положению, апеллируя к чувственности, обнажая свою ревность. Центральным предметом речи соблазнителя становится сердце: «... все сердце мое в запеченной крови затонуло!» [Лесков 1956: 110] «Я чувствую, какова есть любовь и как она черной змеею сосет мое сердце» [Лесков 1956: 111]. Признаком истинных интересов лубочного молодца является отсутствие сентиментальных интенций и наличие вульгарной тональности малограмотной речи: «Чего я таперича отсюдова пойду, - отвечал счастливым голосом Сергей» [Лесков 1956: 110].

Присутствие в реалистическом повествовании элементов другой эстетической системы - сентиментализма - проявляет склонность натуры главной героини к обнаженной чувственности, неспособности (либо нежелания) угадать иные интересы ее любовника. Ложно -сентиментальная чувствительность речей Сергея становится «ключом» к сердцу Катерины Львовны. Ни молва о его предыдущих любовных похождениях, о его непостоянстве, ни его «сухость» во время свидания в саду Катерину Львовну не настораживают. Она погружена в новый для нее мир чувственно-телесных переживаний. Ее рефлексия связана только с тем, что может нарушить внутреннее идиллическое бытие. В центре ее мира - «ее Сережечка» и тот новый чувственно-телесный мир, который он персонифицирует: «. с ним и каторжный путь цветет счастьем» [Лесков 1956: 132].

Концентрация чувственности, чрезвычайной преданности до саморастворения в любимом человеке, полное отсутствие здравости в поступках, рабство своего чувства, не ведающего никаких моральных преград, - это и есть, по мысли Н. С. Лескова, «любовь многих слишком страстных женщин» [Лесков 1956: 132]: «Катерина Львовна теперь готова была за Сергея в огонь, в воду, в темницу и на крест. Он влюбил ее в себя до того, что меры преданности ему не было никакой. Она обезумела от своего счастья.» [Лесков 1956: 112].

Центральный монолог Катерины, в сцене в саду под цветущими яблонями, по силе страсти и откровенности признаний созвучен лю-

Русская классика: динамика художественный систем

бовной романсовой лирике. Песня-романс возникает и существует на стыке двух поэтик: фольклорной и литературной; целевая установка жанра - представить драматическую сторону человеческого бытия, выразить душевные, часто трагические переживания. Этот жанр характеризуется лиризмом, воссоздает интимные переживания людей, обладает определенными тематико-жанровыми особенностями. Для него обязателен мотив соблазнения: «Чем завлек ты меня, я не знаю, / Только знаю одно, что завлек» [Городские песни, баллады и романсы 1999: 284]. Для романсов характерно соединение природных картин и острых переживаний, любовных томлений и мотива измены. Исход может быть горьким, может сопровождаться мотивом смерти. В роковой круг смерти могут быть вовлечены мужья, дети, соперницы, сами герои. Все эти детали мы находим и в тексте Н.С. Лескова. Сцена в саду наполнена чувственным лиризмом и страстью, в ней звучат мотивы обольщения и измены. В повести в круг смерти вовлекается свекор, муж, невинное дитя, соперница и, наконец, сама героиня.

В указанном далее монологе Катерина в лирическом раздумье пророчит и дальнейший ход развития событий: «.так ежели ты, Сережа, мне да изменишь, ежели меня да на кого да нибудь, на какую ни на есть иную променяешь, я с тобою, друг мой сердечный, извини меня, - живая не расстанусь» [Лесков 1956: 110].

Как подвид жанра любовный романс может переходить в другой

Балладный, при особых условиях. Особенность лесковского текста еще и в том, что перед нами остросюжетная история о роковых обстоятельствах, и в центре этой истории человек особой трагической судьбы.

Опять мы сталкиваемся с ситуацией, когда развитие действия «любовного романа» в повести Н.С.Лескова определяет специфика жанрового бытования народной песни [см. об этом: Поздина 2012: 111] . В анализируемом нами тексте Н.С.Лескова происходит переход от жанрового подвида любовного романса к жанровому подвиду балладного романса. Дальнейшее развитие действия будет направлено по руслу балладного романса - что будет определено и острым выражением чувств, и сопутствующими им подробностями истории, в том числе и криминальной, и свершившимся трагическим исходом. И все-таки творцы баллад знали предел, дальше которого идти нельзя. Героиня же Н. С. Лескова устраняет этот предел уже обозначенным нами эпическим мотивом разнузданной силы, восходящий к былинам о Василии Буслаеве.

Подчеркнем, что сцена в саду - один из важнейших эпизодов в

Русская классика: динамика художественный систем

развитии действия и в прояснении природы характера главной героини. В этой сцене использован прием ретардации, являющийся структурным признаком эпического повествования, замедление действия на пике развития чувства. Это кульминация в сюжете «любовного романа», переломный момент, после которого действие совершает поворот к трагедии, и начинают проявляться иные грани природы характера Катерины Львовны. Нарастающий мотив «силы», который заявит о себе в сцене убийства мужа, потребует иной художественной структуры, с иными законами развития действия, - драматической.

На фоне избранной Н. С. Лесковым хроникальности повествования анализируемая повесть выделяется неуклонным нарастанием напряжения в развитии единого сквозного действия. В эпическом произведении, как правило, отсутствует сквозное напряжение и, следовательно, единая кульминация», являющаяся структурным признаком драматического вида. Заметная «остросюжетность», основанная на криминальных происшествиях, неразрывно связана с её значительной драматизацией.

Композиционно повесть состоит из небольших глав, каждая из которых имеет свое сценическое завершение: сцена соблазнения Катерины, сцена в саду, сцена убийства мужа, сцена удушения ребенка, сцена разоблачения, сцены на каторге и, наконец, финальная сцена. Первое действие драмы происходит в ограниченном сценическом пространстве дома Измайловых, метафорой которого может служить «рай» как чувственно-душевное состояние Катерины. Второе действие драмы произойдет на каторге, но тоже в ограниченном пространстве хронотопа, метафорой которого служит «ад» как наказание за разгул чувственности. Отдельные сцены нарочито театрализованы. Так, перед убийством свёкра происходит смена облика «согрешившей, но всегда до сих пор покорной невестки» [Лесков 1956: 105]. Внезапная перемена в Катерине Измайловой обезоруживает её мужа, бывалого купца, который в момент убийства практически не защищается. Демонстрация разгульности делает сцену убийства Зиновия Борисовича особенно театральной. Чтобы спровоцировать мужа на столкновение, Катерина Львовна разыгрывает целое представление: в нужный момент выводит на сцену Сергея, демонстративно целует-милует его. Её дерзость и смелость эпатажны, выражения броски и хлёстки. В этой сцене для неё характерна неожиданность, спонтанность, вызывающие интонации: «“Ну-ка, Серёжечка, поди-ка, поди, голубчик, - поманила она к себе приказчика. Сергей тряхнул кудрями и смело присел около хозяйки. <...> - Что? Иль не любо? Глянь-

Русская классика: динамика художественный систем

ко, глянь, мой ясмен сокол, каково прекрасно!”. Катерина Львовна засмеялась и страстно поцеловала Сергея при муже» [Лесков 1956: 118].

Вторым кульминационным центром в повести, разбивающим повествование на «до» и «после», сюжетообразующим и открывающим качественно иную сторону любви Катерины Львовны, становится убийство ребенка. Ни в одной из других сцен нет такого концентрического схождения мифопоэтического контекста: сакрального и демонического, определяющего своеобразие жанровой структуры повести, выводящего в сферу онтологических ценностей [см. подробнее: Поздина 2012: 127] . Нельзя не согласиться с Катрин Жэри, утверждающей амбивалентность внутри самой художественной системы повести: «Эта система постоянно колеблется между сексуали-зацией мира и моральным осуждением сексуальности» [Жери 2004: 105].

Финальная сцена - представляется кульминационной точкой торжества разгула демонической стихии. Демоническое одерживает власть над реальностью. Реальность становится воплощением ада: пронизывающий холод, гул волн, разгул стихии. Телесное (сексуальное) неистовство приравнено к неистовству преисподней, демонических сил как внешних, так и внутренних, в самой сущности героини. Катерина Львовна в финальном акте трагедии, в мистериальном действе воссоединяется с естественным для неё миром стихийных демонических сил. Мотив библейского проклятия звучит в реве разбушевавшейся стихии. Реалистическая картина каторжного пути усугублена личной любовной трагедией Катерины Львовны. В последнем акте трагедии фарс бывшего любовника Катерины Львовны звучит как напоминание о содеянном, их преступлениях, греховности их любви. Происходит смена масок. Застывший взгляд Катерины Львовны, двигающиеся губы - несомненные симптомы её невыносимой боли, гиперболизированного страдания и одиночества, пограничного состояния катастрофы. Кризисное психологическое состояние передается посредством зрительного и слухового планов восприятия: «Голова ее горела как в огне; зрачки глаз. оживлены блудящим острым блеском» <...> «Промеж гнусных речей Сергея гул и стон слышались ей из раскрывающихся и хлюпающих валов» [Лесков 1956: 142].

Диалог героев в финале носит внетекстовый характер: «Катерина Львовна двинулась в путь совсем неживая: только глаза ее страшно смотрели на Сергея и с него не смаргивали» [Лесков 1956: 138]. Желая прошептать молитву, она вторит речам Сергея: «Как мы с то-

Русская классика: динамика художественных систем

бой погуливали, осенние долгие ночи просиживали, лютой смертью с бела света людей спроваживали» [Лесков 1956: 142]. Но этот «кажущийся» внешний диалог говорит о том, что каждый из героев этой трагедии несет в себе свою драму. И каждый из них произносит монолог, но монолог специфический - на «пороге» смерти.

«Порог смерти» в тексте Н.С. Лескова очерчен авторским комментарием, звучащим как будто бы «за кадром», но именно он определяет «горизонт» связей и смыслов всего, что образует жизнь человеческую: «В этих адских, душу раздирающих звуках, которые довершают весь ужас картины, звучат советы жены библейского Иова: “Прокляни день твоего рождения и умри”. Кто не хочет вслушиваться в эти слова, кого мысль о смерти и в этом печальном положении не льстит, а пугает, тому надо стараться заглушить эти воющие голоса чем-нибудь еще более безобразным. Это прекрасно понимает простой человек: он спускает тогда на волю всю свою звериную простоту, начинает глупить, издеваться над собою, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо» [Лесков 1956: 140]. Мотивы Страшного Суда обостряют онтологическую проблематику, доводят ее до «пределов». «Ситуация социального одиночества индивида открывает одиночество онтологическое: тот, кто не готов заглянуть за границу этого мира (а значит, и за границу себя), оказывается замкнутым на собственной конечной телесности -“звериной простоте”» [Савелова 2005: 25]. Как утверждает Катрин Жэри, «иррациональные, не поддающиеся никакому контролю силы обнаруживаются в самом психологическом складе героини: Катерина Львовна находится во власти чего-то темного, что выше нее, но одновременно составляет неотъемлемую часть ее самой» [Жери: 2004 110].

Действительно, все убийства совершаются ею как «ритуал жертвоприношения» на алтарь «любовного влечения» («проклятия секса»): мгновенно устраняется все, что стоит на пути, даже ценой собственной жизни. А потому финальная сцена - не самоубийство, а очередное убийство в еще большей степени ритуальное: героиня совершает обряд инициации, окончательного перехода в потусторонний мир, что и завершает поворот сюжета к катастрофе. Эпическое повествование обнаруживает событие «завершения», присущее драме. Единство действия состоит в движении к неминуемой катастрофе. По мысли С.М. Телегина, автора мифологической концепции образа Катерины Измайловой, «трагична судьба любого человека, но не всякий ощущает это, так как не у всякого остро пробуждается его

Русская классика: динамика художественный систем

индивидуальность, не всякий сознательно и с болью ощущает свою личность, свое “я”, с избытком жизненной энергии, с проснувшейся в Катерине Львовне любовью-страстью» [Телегин 1998: 56]. «Избыточность» заявлена в первых строках «очерка», а вся история Катерины Измайловой - предпосылки к катастрофе - обусловливает ее свершение и демонстрирует вытекающие последствия.

Слагающаяся на глазах читателя легенда создает иллюзию события в настоящем, а поэтому финал очерка, как и развитие действия, выстраивается по законам драмы. Реакция на завершающее событие у героя и «зрителя» (читателя), а в тексте «очерка» есть зрители, «живые свидетели» события, реакция которых засвидетельствована рассказчиком-повествователем - «все окаменели», происходит одновременно.

Таким образом, героиня Н. С. Лескова демонстрирует готовность безоглядно и экстатично, то есть в проявлении крайней степени избыточности, предаваться страстям, склонность к внезапным импульсивным решениям, острым реакциям, броскому выражению чувств -что присуще героям драмы гораздо больше, чем героям эпоса.

Жанровая соотнесенность лесковского текста с шекспировской трагедией потребовала соответствия шекспировской романтической концепции личности [Жэри 2004: 110]. Катерина Измайлова обнаруживает природную одарённость творческого созидания «любовного влечения», готовность сложить к ногам любимого весь мир. Любовь осознается ею как способ самоутверждения личности, вдруг ощутившей внутреннюю свободу, полную раскрепощенность личного чувства, «ренессансное» переживание любви.

Г.К. Щенников, исследуя творчество Достоевского, указывает, что в таком переживании отразился исторический процесс: грандиозный сдвиг в общем мироощущении человека, в структуре целостного отношения личности к миру: любовь как стихия чувств, страсть как стихия национального духа и страсть как художественный объект, способный выразить общее состояние эпохи [Щенников 1987: 44]. По силе страсти и осознания свободы, отсутствию сдерживающих начал героиня Н. С. Лескова близка героям Достоевского. Сближает этих писателей и художественная характеристика времени начала второй половины XIX века: понимание свободы как порыва и разгула страстей и страсти как художественного объекта, способного выразить общее состояние эпохи. Как и у героев Достоевского, свободная страсть раскрепощенного человека Н.С. Лескова по своей природе двойственна, амбивалентна. С одной стороны, это непосредственная

Русская классика: динамика художественный систем

потребность жертвовать себя другому, потребность самоотдачи, растворения в любимом. С другой стороны, это страшная деформация картины мира и сознания, сублимирующего страсть в преступлениях. Как и Достоевского, Н.С. Лескова интересует не развитие чувства, а совмещение полярных начал: страшные преступления усиливают страсть Катерины Измайловой.

Героиня Н.С. Лескова несет в себе потенциал романтической личности: торжество раскрепощенности и невыносимую боль и страдания, слитые в экстатических пульсациях натуры. В ассоциативном фоне произведения звучит тема изначальной греховности человека, проклятия, искупления кровью, тема утраченного рая. В образе Катерины Львовны воплощена романтическая идея присутствия потустороннего в земном мире, она сама обладает способностью перехода границы земного и демонического. В эстетике романтизма душа человека не принадлежит ему одному, служит игралищем таинственных сил. Но если в романтизме есть осознание чуждости этих сил человеку, то у Н. С. Лескова герои обнаруживают, что власть темного составляет неотъемлемую часть их самих, часть их натуры, выражением которой является юнговская архетипическая модель злого Трикстера [Юнг 1997: 338]. Олицетворение абсолютного зла, не объяснимого ни с точки зрения проявления воли личности, ни с точки зрения безразличного к морали порядка вещей, привлекало внимание романтиков. Катерина Львовна предстает как эманация первичного хаоса и царства теней и являет собой данный архаический тип, амбивалентный по своей природе, носитель зла и сам всегда жертва. Она совершает целый ряд преступлений в атмосфере демонического хаоса. Ее безвозвратное отчуждение от мира не дает надежды на возрождение. Мнение многих исследователей жанра трагедии сходится в том, что в основе ее сюжета лежит архетип жертвы.

В произведении Н.С. Лескова не просто пессимистическая «чрезмерность» образа, а в своей гибельной «чрезмерности» явлена трагическая картина мира. В своих воспоминаниях Н. С. Лесков подчеркивал ужас и страх, пережитый им во время написания повести: «А я вот, когда писал свою “Леди Макбет”, то под влиянием взвинченных нервов и одиночества чуть не доходил до бреда. Мне становилось временами невыносимо жутко, волос поднимался дыбом, я застывал при малейшем шорохе, который производил сам движением ноги или поворотом шеи. Это были тяжёлые минуты, которых мне не забыть никогда. С тех пор избегаю описания таких ужасов» [Лесков 1956: 499].

Несомненно, речь идёт о раскрепощенной до своих крайних

Русская классика: динамика художественный систем

пределов женской сексуальности, разрушающей мир и саму природу человека. В этом предупреждение писателя современному обществу и выражение ностальгии по идеальным естественным состояниям человека, утверждение высоконравственного идеала женщины в эпоху эмансипации, нигилистического падения нравов.

Таким образом, «народная» легенда о злодейке-купчихе Измайловой разрастается в повествование о живом человеке. Так достигается художественный эффект многогранности проявления человеческой натуры. Ужасаясь открытой им страшной демонической природе сексуальных вожделений, которые способны пробудить в человеке звериные инстинкты, писатель стремится к поиску гармонии.

Живой, в высшей степени оригинальный и противоречивый эстетический образ, воплощающий экстатический тип, творится на границе пересечения различных модусов художественности, воплощающих авторскую концепцию человека. Так в повествовании Н.С. Лескова сходятся «очерк» и «трагедия», порождающие драматически острое ощущение бытия, которое обеспечивает уникальность художественной формы. Жанровая специфика проявляется не только в синкретизме различных жанровых образований, но, прежде всего, в амбивалентном характере этого синкретизма, а, следовательно, и самой художественной системы, направленной на описание страсти и выражения ее осуждения.

ЛИТЕРАТУРА

Аннинский Л.А. Три еретика: повести о А.Ф. Писемском, П.И.

Мельникове-Печерском, Н.С. Лескове. М. : Книга, 1986.

Воронков А. «Леди Макбет» по ментовке бродит? // Просторы России. 2002. 28 авг. С. 19. (О доме, где жили прототипы «Леди Макбет Мценского уезда» в г. Мценске, о точности версии).

Годлевская Е. Страшный дом // Поколение. 2002. 28 мая. С. 4. (О доме на ул. Ленина (бывшая Старо-Московская) в г. Мценске, принадлежавшем купцу Иноземцеву; по версии, здесь происходили события, описанные Н.С. Лесковым в «Леди Макбет Мценского уезда»).

Гордские песни, баллады и романсы / сост, подг. текста и коммент. А. Кулагиной, Ф.М. Селиванова. М. : Современник, 1999.

Жэри К. Чувственность и преступление в «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова // Русская литература. 2004. №1. С. 102-110.

Киреевский П.В. Собрание народных песен П.В. Киреевского: в 2 т. Т.1. Л: Наука, 1983.

Лесков Н.С. Собр. соч. : в 11 т. М. : ГИХЛ, 1956. Т. 1.

Поздина И.В. Жанровая специфика прозы Н.С. Лескова 1860-х годов: монография. Челябинск: Изд-во Челябинск. гос. мифореставрация повести

Русская классика: динамика художественный систем

Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда») // Новое о Н.С. Лескове. М. ; Йошкар-Ола: Прометей, 1998. С. 46-58.

Ровинский Д.А. Русския народным картинки: в 2 т. СПб. : Издание Р. Голике, 1900.

Савелова Л.В. Специфика жанровой структуры повестей Н.С. Лескова 1860-1890-х годов: дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2005.

Телегин С.М. В краю шекспировских страстей (мифореставрация повести Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда») // Новое о Н.С. Лескове. М. ; Йошкар-Ола: Прометей, 1998. С. 46-58.

Щенников Г.К. Достоевский и русский реализм. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1987.

Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев: Порт-Рояль; М. : Совершенство, 1997.

В отношении остальных очерков замысел написания так и остался неосуществленным.

Катерина Измайлова - «злодейка поневоле», а не по субъективным данным, убийца не по рождению, а по обстоятельствам окружающей ее жизни.

Оказавшись рабыней собственных чувств, Катерина последовательно преодолевает целый ряд препятствий, каждое из которых представляется ей последним на пути к полному освобождению и счастью. Настойчивость, с которой героиня пытается подчинить своей воле обстоятельства, свидетельствует о незаурядности и силе ее характера. Она не останавливается ни перед чем, идет до конца в своей страшной и, главное, бесполезной борьбе и погибает, лишь полностью исчерпав недюжинный запас духовных и жизненных сил, отпущенных ей природой.

С. 6. Пихтёрь - большая плетеная корзина раструбом для носки сена и другого корма скоту.

С. 13. Оброчный бурмистр - староста из крестьян, поставленный помещиком для сбора оброка.

С. 25. Ясмен сокол - удалой молодец.

С. 28. Киса - кожаный затягивающийся мешок, мошна.

С. 32. Патерик - сборник житий преподобных отцов.

С. 36. Престол - престольный, или храмовый, праздник - день памяти события или «святого», во имя которого сооружен данный храм.

Форшляг (нем.) - небольшая мелодическая фигура (из одного или нескольких звуков), украшающая мелодию, трель. С. 41. Вместный - общий.

С. 47. Иов - библейский праведник, безропотно переносивший ниспосланные ему богом испытания.

Источники:

Лесков Н. С. Повести и рассказы / Сост. и примеч. Л. М. Крупчанова.- М.: Моск. рабочий, 1981.- 463 с.

Аннотация :В книгу вошли: «Леди Макбет Мценского уезда», «Очарованный странник», «Левша», «Тупейный художник» и другие произведения Н. С. Лескова.