Никогда не проигрывал и никогда не отступал: непобедимый адмирал Ф. Ф

Кандидат военно-морских наук капитан 1 ранга Р.Н. МОРДВИНОВ

В 1776 г. Ушаков участвовал в плавании из Балтийского в Средиземное море. С конца мая 1781 г. он, командуя линейным кораблем "Виктор", в течение года плавал в Средиземном море в составе эскадры адмирала Сухотина, посылка которой туда была обусловлена известной декларацией Екатерины II о вооруженном нейтралитете. Вскоре после возвращения из этого плавания Ушаков принял непосредственное участие в создании нового Черноморского флота и был первым воспитателем черноморских моряков.

В этот период в парусных флотах Западной Европы господствовала линейная тактика. Основные ее принципы были сформулированы в конце XVII века французом Павлом Гостом и изложены в его книге, появившейся в свет в 1697 г. Эти принципы в ряде флотов, и особенно во французском и английском, были возведены в догму, а в Англии даже включены в официальные инструкции и уставы. Флотам предписывалось атаковать сразу всю линию противника, строго соблюдая равнение в строю, и вести огонь только по назначенному кораблю, не обращая внимания на действия остальных кораблей противника и своих кораблей, сражающихся рядом. В то же время кораблям категорически запрещалось выходить из строя баталии, а также вступать в сражение с противником, имеющим количественное превосходство в кораблях. Все это сковывало инициативу командиров кораблей и командующих эскадрами, приводило к застою тактической мысли, к шаблонным действиям во время морских сражений. Кроме того, это предопределяло оборонительную тактику, так как каждый из противников боялся оказаться в невыгодных условиях. О решительных сражениях не могло быть и речи. Вследствие этого в середине XVIII века флоты западноевропейских государств переживали ярко выраженный кризис в морской тактике.

Иная обстановка сложилась в русском флоте, где с самого начала развития тактической мысли ей были чужды шаблон и рутина. Петр I и последующие русские флотоводцы внесли много нового, оригинального в тактику флота. Так, например, Гангутская победа Петра I (1714 г.) явилась примером сочетания военной хитрости и маневра, примененного при встрече русской галерной эскадры с корабельным флотом шведов. Своеобразными были также атака и уничтожение русскими галерами под командой Голицына шведских парусных кораблей под Гренгамом (1720 г.) Совсем непохожа была на тактику флотов западноевропейских стран и тактика выдающегося русского адмирала Григория Спиридова. В Чесменском сражении (1770 г.), наряду с применением линии баталии в построении эскадры (во время боя в Хиосском проливе 24 июня), он мастерски организовал маневр специально выделенного отряда кораблей, обеспечившего (в бою в Чесменской бухте 26 июня) артиллерийскую поддержку брандерной атаке, в результате которой и был уничтожен почти весь турецкий флот.

Но если при Гангуте и Гренгаме основой тактики был абордаж (галеры против парусных кораблей), а при Чесме - атака противника, стоявшего на якоре, то Ушаков обогатил тактику широким применением маневра в морском сражении. В новаторстве, в решительном отказе от устаревших взглядов на бой, в смелости исканий заключалась творческая сила искусства Ушакова.

Новизна тактических приемов Ушакова встречала со стороны реакционных представителей флота, раболепствовавших перед заграницей, как открытое, так и скрытое противодействие. Но результаты сражений, проведенных Ушаковым, были лучшей защитой его передовых тактических взглядов. В борьбе со старыми, консервативными взглядами на формы и методы ведения боя, с попытками иностранных морских офицеров, находившихся на службе в русском флоте, насаждать тактические приемы западных флотов, тактика Ушакова все основательнее внедрялась в практику боевых действий русского флота.

Ушаков твердо помнил предостережение Петра I о том, что при пользовании уставами "не держаться правил, яко слепой стены, ибо там порядки писаны, а времен и случаев нет". Ушаковская маневренная тактика не исключала линию, как один из элементов боевого порядка, но линия у него не являлась единственной формой построения, она была всецело подчинена маневру. Ушаков сочетал линейный порядок с маневрированием и перестроением в другие боевые порядки и показал образцы наступательной тактики парусного флота - охват фланга, расчленение строя противника и т. д.

Каждое сражение, проведенное Ушаковым, содержало новые тактические приемы, отвечавшие конкретной обстановке и условиям боевых действий. Уже в бою с турецким флотом у острова Фидониси в 1788 г. Ушаков проявил себя как флотоводец-новатор.

18 июня 1788 г. русские войска осадили турецкую крепость Очаков. В начале июля к Очакову из Кинбурна был вызван Суворов, которому было поручено командование левым крылом наступающих войск. В тот же день 18 июня из Севастополя в Очаков вышла русская эскадра под командованием Войновича. Эскадра состояла из двух линейных кораблей, двух 50-пушечных, восьми 40-пушечных, одного 18-пушечного фрегатов, 20 более мелких парусных кораблей и двух брандеров.

Задача эскадры Войновича состояла в том, чтобы не дать возможности турецкой эскадре оказать помощь осажденным в Очакове войскам противника и всемерно содействовать русским войскам, а также в том, чтобы не допустить эскадру противника к берегам Тавриды. Из-за встречных ветров движение русской эскадры сильно задержалось, и к острову Тендра она подошла лишь 29 июня. Замеченная здесь турецкая эскадра состояла из 15 линейных кораблей, восьми фрегатов, трех бомбардирских и 21 более мелких кораблей.

На рассвете следующего дня, при северном ветре, русская эскадра пошла на сближение с противником, занявшим наветренное положение, и выстроившись в линию баталии левым галсом, приготовилась к бою, ожидая нападения противника (нерешительность, типичная для Войновича). Турецкая эскадра, сблизясь до трех с половиной километров, вступила в боевую линию. В первом часу дня наступил штиль, и суда стали. С усилением ветра русские снова пошли на сближение. Тогда турецкие корабли, пользуясь преимуществом хода (они имели медную обшивку), стали удаляться, не принимая боя. Русские преследовали турок, уходивших к румелийским берегам, при этом русская эскадра стремилась занять наветренное положение. К вечеру турки сбавили ход; убавили свои паруса и русские. С наступлением темноты флоты опять разошлись.

Утром 3 июля недалеко от устья Дуная, у острова Фидониси, флоты снова встретились. Противник по прежнему сохранял наветренное положение. В 8 часов русская эскадра сделала поворот оверштаг и выстроилась в линию баталии левым галсом, контргалсом по отношению к неприятелю. В 14 часов противник, пользуясь наветренным положением, стал спускаться двумя колоннами, из которых первая, под командой Гесен-паши, атаковала русский авангард, а вторая устремилась к корде-баталии и арьергарду, стремясь парализовать их и не дать возможности оказать помощь своему авангарду (Ушакову). Через 5 минут началось сражение. Атаке подверглись два линейных корабля и два 50-пушечных фрегата авангарда Ушакова, при этом против каждого из этих кораблей было пять кораблей неприятеля. Занимая выгодное наветренное положение, турки держались на такой дистанции, которая лишала возможности русские 40-пушечные фрегаты с 12-фунтовыми пушками вести эффективную стрельбу, в силу чего с русской стороны могли успешно действовать лишь передовые корабли (т.е. авангард под командой Ушакова).

Несмотря на неблагоприятные условия, корабли ушаковского авангарда вели действительный и меткий огонь по атаковавшим его туркам, и через 40 минут атака противника была отражена, а линия его кораблей расстроена. Сам флагман первой колонны был вынужден выйти из линии. Попытка противника отрезать два фрегата Ушакова - "Борислав" и "Стрела" - кончилась также безуспешно. Ушаков же на линейном корабле "Святой Павел", пользуясь замешательством противника, сам пошел в решительную контратаку и, прибавив парусов, с ближней дистанции нанес большие повреждения флагманскому кораблю турок "Капудания", заставив его при этом повернуть обратно. При повороте неприятельского корабля фрегаты "Борислав" и "Стрела" стреляли в него залпами всем бортом, в то время как противник лишен был возможности отвечать тем же. Другие корабли ушаковского авангарда поддержали контратаку своего флагмана сильным огнем по расстроенной турецкой колонне.

Сражение продолжалось до 16 час. 55 мин., после чего корабли противника, подняв все паруса, поспешили оставить место боя, потеряв при этом потопленную огнем флагманского корабля Ушакова шебеку. Потери авангарда Ушакова составили всего пять убитых и два раненых. Атака ушаковского авангарда могла бы принести значительно большие результаты, если бы не бездействие Войновича, который не поддержал Ушакова и ограничился лишь редкой перестрелкой с далеко отстоявшими кораблями второй колонны турецкого флота. Войнович не помог Ушакову и в преследовании уходящего от места боя противника. Сражение ограничилось боем между ушаковским авангардом и численно превосходящей первой колонной турецкой эскадры.

5 июля турецкий флот появился вблизи Ак-Мечети. Патрулировавшая здесь русская эскадра не подпустила противника, и последний вынужден был отойти к Херсонскому мысу, откуда 6 июля повернул в море и ушел к румелийским берегам.

1 июля 1788 г. русские войска начали свое первое наступление на Очаков. В результате успешных действий суворовских войск в течение второго полугодия турецкая крепость, считавшаяся неприступной, была 6 декабря взята.

Сражение при Фидониси является примером успешного взаимодействия эскадры с сухопутными войсками при действиях против приморской крепости (Очаков). Ушаков, взяв на себя инициативу, вопреки канонам формальной линейной тактики, вступает в бой с превосходящими силами противника и смелой контратакой наносит основной удар против турецкого флагмана (первой колонны).

В сражении при Фидониси Ушаков нарушил и другие требования формальной линейной тактики, предписывавшей флагману находиться в центре линии своих кораблей. Показывая пример остальным судам, Ушаков шел впереди. Этот излюбленный прием и в дальнейшем приносил ему неизменный успех.

8 июля 1790 г. Ушаков провел Керченское сражение. Сражению предшествовало крейсерство ушаковской эскадры у анатолийских берегов, продолжавшееся с 16 мая по 5 июня 1790 г., о котором Ушаков писал: "... Начиная от Синопа, обошел всю восточную сторону анадольских и абазинских берегов, господствуя при оных сильною рукою, заставил две части вышедших из Константинополя нынешней весной эскадр искать своего спасения, укрываясь под крепостями... Будучи при Синопе трое суток, город, крепость и суда содержал в совершенной атаке, имея с ними довольную перепалку, все время крейсерские суда брали попадающиеся навстречу и около Синопа выводили почти из-под самых крепостей купецкие суда... судов взято восемь, из коих два сожжены, выведя перед городом при Синопе, а шесть приведены в Севастополь...".

На обратном пути, в ночь с 1 на 2 июня, эскадра Ушакова имела бой с батареями анапской крепости и стоявшими у Анапы турецкими судами. Об этом бое Ушаков доносил Потемкину: "Спустя на воду все гребные суда, около полуночи притянул против неприятельских судов и начал по оным палить ядрами, бомбами и брандскугелями, против же нас произвели жестокий огонь со всех батарей и также паля ядрами, бросали небольшие бомбы и карказы, которые, не долетая, рвались на воздухе, а ядра многие перелетали наши суда, а от нас несколько брандскугелей легли и горели на берегу близ батарей, а бомбы разрывались на оных". Только отсутствие при эскадре брандеров помешало тогда Ушакову полностью уничтожить турецкие суда. Но не этот бой являлся главной целью кампании. Ушаков давно стремился нанести турецкому флоту такой удар, который бы сорвал замысел противника высадить десант в Крыму. Еще 30 июля 1789 г. Ушаков доносил командовавшему тогда Черноморским флотом контр-адмиралу Войновичу о подготовке турецкого десанта в Крым и о том, что пунктом сосредоточения сил враг наметил Анапу, откуда предполагает произвести нападение на Еникале и Керчь. Вследствие неподготовленности турецких кораблей задуманная высадка десанта в Крым не состоялась тогда и была перенесена на кампанию 1790 г.

Необходимость пополнить судовые запасы и провести небольшой текущий ремонт некоторых кораблей заставила русскую эскадру временно уйти в Севастополь. К этому времени Ушаков был назначен вместо нерешительного Войновича, командующим корабельным флотом 2 июля 1790 г. Ушаков снова вышел в море, держа флаг на линейном корабле "Рождество Христово". В составе его эскадры было 10 линейных кораблей, шесть фрегатов, один бомбардирский корабль, одно репетичное судно, 13 крейсерских легких судов, два брандера. Перед выходом в море на все корабли был разослан приказ: "Объявите всем до одного во флоте, что прославленный победами над неприятелем флот должен умножить славу императорского флага, требуйте от каждого исполнения должности не щадя жизни".

Перед выходом в море Ушаков получил от расположенных крымском побережье постов наблюдения сведения о том, что турецкий флот 28 июня был виден у Тарханова-Кута, потом проходил в недалеком расстоянии от Севастополя и Балаклавы, после чего направился к востоку. Было очевидно, что турецкая эскадра направилась к Анапе чтобы принять войска и вместе со стоявшими там другими судами двинуться к крымскому побережью для проведения давно задуманной высадки десанта. Оценив сложившуюся обстановку, Ушаков решил выходе из Севастопольской бухты направиться к Керченскому проливу и занять позицию вблизи мыса Таклы, на пути наиболее вероятного движения турецкого десанта. Одновременно с этим часть легких крейсерских судов была направлена Ушаковым в разведку. В 10 часов утра 8 июля со стороны Анапы была замечена турецкая эскадра в составе 10 линейных кораблей, восьми фрегатов и 36 судов меньшего размера. Ветер был умеренный, направления с восток-северо-востока. Ушаковская эскадра, вопреки рутинным правилам линейной тактики, требовавшим в таких случаях сражаться не под парусами, а на якоре, снялась с якоря и, следуя под парусами, выстроилась в линию баталии. Около 12 часов дня турки предприняли атаку на русский авангард, которым командовал капитан бригадирского ранга Г.К. Голенкин.

Авангард отразил атаку и своим огнем привел неприятеля в замешательство. Ввиду неудачи первой атаки командующий турецкой эскадрой (капудан-паша) ввел в действие новые корабли для усиления атаки против русского авангарда. Тогда Ушаков приказал фрегатам выйти из общей линии строя и образовать резерв, чтобы использовать его в решающий момент в нужном направлении. Остальные корабли центра (кордебаталии) подтянулись к авангарду и стали оказывать ему помощь в отражении атаки противника. К 14 часам направление ветра стало север-северо-восточное, что было выгодно русским. Ушаков, воспользовавшись этим, сблизился с противником на картечный выстрел ввел в действие все свои орудия и решительно перешел в наступление. Не выдержав огня русских, турецкие корабли, находившиеся в непосредственной близости от флагманского корабля русской эскадры стали поворачивать и выходить из боя. Два турецких корабля, получившие повреждения мачт, вышли при этом за линию русских кораблей Чтобы прикрыть эти корабли, капудан-паша пытался пройти мимо русского строя контркурсом. Русские корабли, повернув оверштаг, еще раз с близкой дистанции обрушились своим огнем на турецкие корабли. и нанесли им новые повреждения. Ушаков с особенной энергией атаковал турецкого командующего и его второго флагмана, пытавшихся прикрыть свои наиболее пострадавшие корабли. К 17 часам противник окончательно отказался от сопротивления и, преследуемый русскими кораблями, стал отходить. Стремясь завершить удар, Ушаков приказал спешно выстроиться в боевую линию и преследовать противника, не соблюдая обычно назначенных мест, а сам занял место впереди своих кораблей.

В результате успешно проведенного боя высадка турецкого десанта в Крым была сорвана. Многие турецкие корабли получили серьезные повреждения, а одно посыльное судно с экипажем было потоплено. Турки потеряли много убитыми и ранеными. На кораблях русской эскадры потери составили 29 убитых и 68 раненых. 12 июля Ушаков с победой возвратился в Севастополь.

В тактическом отношении Керченское сражение характерно ярко выраженным стремлением Ушакова к решительным наступательным действиям. Ушаков стремится к сближению на кратчайшую дистанцию, с целью использовать как артиллерию (картечный выстрел), так и ружейный огонь и тем нанести наибольшие потери десанту на кораблях противника. Для этого сражения характерно также сосредоточение огня по флагманским турецким кораблям с целью лишить противника руководства и стойкости. Заслуживает внимания вывод фрегатов из общего строя, в результате чего была создана максимальная плотность линейных сил эскадры и повышена эффективность артиллерийского огня, а также образован резерв кораблей, находящийся в распоряжении флагмана. Наконец, необходимо отметить, что в заключительный момент сражения Ушаков, вопреки требованиям формальной тактики, сообразуясь с создавшейся обстановкой, приказывает кораблям стать в строй, не соблюдая назначенных мест, и сам становится во главе флота.

Произведя после Керченского сражения необходимый ремонт и пополнив корабельные запасы, Ушаков снова начал готовиться к встрече с противником, корабли которого опять стали появляться у крымских берегов. Ушаков тщательно наблюдал за их движением, получая донесения с постов, а иногда и лично выезжая на побережье, откуда был виден противник. Одновременно Ушаков получал подробную информацию из Херсона от командующего Лиманской флотилией Де-Рибаса. который доносил Ушакову о всех замеченных в районе северо-западного побережья Черного моря турецких судах. Кропотливо собирая разведывательные данные, Ушаков тщательно готовился к возобновлению активных поисков турецких сил в море. 6 августа Ушаков писал в Херсон: "...Сего дня было видно 29 судов... Весьма нужно узнать их предприятие, дабы не только воспрепятствовать, но и воспользоваться оным... Не можно ли, милостивый государь, через какие-либо средства от Дуная узнать, где ныне главный их флот в котором месте, соединяются ли они в одном месте, или будут эскадрами, дабы потому располагать наши действия".

Очередной выход в море был разрешен Ушакову только после достройки в Херсонском порту нескольких кораблей, которые должны были усилить его эскадру. Получив сведения о готовности этих кораблей, Ушаков 24 августа отдал приказ о выходе как своей эскадры, так и Лиманской флотилии. 25 августа 1790 г. эскадра Ушакова вышла из Севастополя и направилась к устью Днепро-Бугского лимана, где должна была соединиться с Лиманской флотилией и кораблями, вышедшими из Херсона. У Ушакова было 10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирский корабль, 1 репетичное судно и 17 крейсерских судов. Турецкая эскадра в составе 14 линейных кораблей, 8 фрегатов и 14 мелких судов под командой капудан-паши Гуссейна в это время крейсировала у северо-западного побережья Черного моря.

В 6 часов утра 28 августа русская эскадра обнаружила стоявшую на якоре между Тендрой и Хаджибеем (Одесса) турецкую эскадру. Появление русских кораблей было совершенно неожиданным для турок. Ушаков решил использовать внезапность и, не теряя времени на перестроение из походного порядка в боевой, приказал немедленно атаковать противника.

Застигнутые врасплох турки, несмотря на численное превосходство, спешно начали рубить канаты и в 9 часов в беспорядке бросились уходить под парусами в сторону Дуная. Занимая наветренное положение, Ушаков на всех парусах устремился в погоню, намереваясь перехватить отстававшие корабли противника. Угроза захвата русскими моряками концевых турецких кораблей заставила капудан-пашу повернуть на обратный курс и прикрыть отставшие корабли. Приспустившись под ветер, турецкий флот поспешно выстроился в линию баталии. Продолжая идти на неприятеля, Ушаков также перестроил эскадру из походного порядка в боевой, а затем, повернув на обратный курс, занял наветренное положение и лег на курс, параллельный курсу противника. Одновременно трем фрегатам было приказано выйти из линии баталии, образовать резерв и находиться на ветре у авангарда, чтобы в случае необходимости отразить попытку противника атаковать авангард.

Около 15 часов Ушаков, сблизившись с противником на дистанцию картечного выстрела, завязал бой всем строем, особенно сильно атакуя неприятельский центр, где находился корабль турецкого флагмана. По прошествии полутора часов боя турецкие корабли, получив значительные повреждения и понеся потери в личном составе, стали выходить из линии баталии. Русские корабли еще более усилили огонь и около 17 часов привели противника в полное замешательство. Турки не выдержали и, повернув через фордевинд под ветер, начали в беспорядке выходить из боя. При повороте они подставили свои суда под продольные залпы русских кораблей.

Стремясь полностью разгромить турецкую эскадру, Ушаков поднял сигнал "Гнать неприятеля", а сам стал преследовать флагманский корабль турок. Погоня за уходящими кораблями противника продолжалась до наступления темноты. В 22 часа Ушаков, отослав легкие суда к Очакову, стал на якорь. С рассветом следующего дня турецкий флот снова был обнаружен недалеко от русской эскадры. Как доносил позже в своем рапорте Ушаков, турецкие корабли шли в беспорядке в разные стороны.

Преследуя противника, русская эскадра отрезала два поврежденных в бою линейных корабля, из которых один - "Мелеки-Бахри" - был захвачен, а другой - флагманский корабль "Капудания", объятый пожаром, вскоре взорвался. Турецкий адмирал Сеид-Али и около 100 офицеров и матросов с "Капудании" были взяты в плен. При поспешном бегстве остального флота к Босфору турки потеряли еще один сильно поврежденный линейный корабль и несколько мелких. Потери в личном составе противника составляли более 2 тысяч человек. Русские потеряли всего 41 человека, из них 25 ранеными. Взятый в плен линейный корабль "Мелеки-Бахри" после исправления вошел в состав Черноморского флота под названием "Иоанн Предтеча".

Лиманская флотилия из-за встречного ветра до боя не смогла соединиться с Ушаковым. После же боя ей было поручено отвести захваченные корабли в Херсон.

Особенностью тактики Ушакова в этом сражении явилась внезапная атака противника без перестроения из походного порядка в боевой. В остальном были применены такие же приемы, как и в Керченском сражении, т.е. выделение резерва из фрегатов, сближение и бой на дистанции картечного выстрела, атака на флагманские корабли с целью вывести их из строя в первую очередь.

Вскоре после Тендровского сражения Ушаков на основе боевого опыта последних сражений (у Керчи и Тендры) предложил выделять специальную группу кораблей для атаки флагманских кораблей неприятеля, что и было одобрено Потемкиным. Такая группа кораблей была названа эскадрой "Кейзер флага".

Тактические приемы Ушакова нельзя рассматривать вне связи со всем комплексом приемов, примененных в каждом конкретном бою. Так, например, в сражении у Тендры 28-29 августа 1790 г. атака Ушаковым турецкой эскадры с хода не дала бы сама по себе эффекта без своевременного построения в линию баталии, выделения резерва и ударов по флагманским кораблям, преследования противника и т.д.

Насыщенность каждого из проведенных Ушаковым сражений новыми приемами, их умелое сочетание с приемами, уже известными раньше, наглядно подтверждают, с какой исключительной быстротой он ориентировался в обстановке и умел принять правильное решение, в какой высокой степени он обладал суворовским "глазомером".

Во второй половине сентября 1790 г., когда русские войска приближались к Дунаю, потребовалось послать гребную флотилию из Днепровско-Бугского лимана на Дунай. Ушаков лично разработал ордер на переход флотилии, который был вручен ее командующему 28 сентября 1790 г., и план прикрытия флотилии со стороны моря от возможных помех турецкого флота. Общая обстановка после разгрома турецкой эскадры под Тендрой складывалась довольно удачно, но неблагоприятные ветры долго не позволяли флотилии выйти из лимана, в связи с чем задерживался с выходом и сам Ушаков. Только 16 октября, получив сведения о выходе флотилии, Ушаков вышел в море. В его эскадре было 14 линейных кораблей, 4 фрегата и 17 крейсерских судов. 17 октября после кратковременной стоянки в Хаджибее, Лиманская флотилия в составе 38 гребных судов и отряда транспортов с десантом (800 человек) вышла к устью Днестра, где на следующий день соединилась с флотилией запорожских казаков в составе 48 лодок и направилась к Сулинскому гирлу Дуная. Здесь флотилии преградили путь турецкая речная флотилия (23 судна) и две береговые батареи (13 орудий).

Решительными действиями командования русской флотилии эта помеха была быстро устранена. Батареи были с боем взяты десантом (около 600 человек), высаженным с судов флотилии, а флотилия противника, разбитая в бою, потеряв плавучую батарею и 7 транспортных судов с боеприпасами и продовольствием, поспешно отошла вверх по Дунаю. Продолжая действовать на Дунае, русская Лиманская флотилия 6 и 7 ноября силами десанта заняла турецкую крепость Тульча, а 13 ноября - крепость Исакча. В боях с флотилиями противника, находившимися при этих крепостях, было уничтожено, сожжено и захвачено большое количество турецких судов, орудий, боеприпасов и продовольствия.

В соответствии с планом, эскадра Ушакова подошла к Дунаю 21 октября, когда в устье входил уже арьергард Лиманской флотилии. Задача Ушакова состояла в том, чтобы не допустить проникновения с моря в Дунай подкреплений противника и тем самым обеспечить успешные действия русской гребной флотилии, выделенной в помощь Суворову. Ушаков оставался у устья Дуная до 10 ноября, после чего пошел на поиски противника к румелийским берегам, а 14 ноября 1790 г., когда стало ясно, что турецкий флот помешать действиям флотилии на Дунае не может, возвратился в Севастополь.

18 ноября гребная флотилия начала систематическую бомбардировку Измаила и турецких судов, стоявших под защитой крепости. В период с 18 по 27 ноября русской флотилией было уничтожено 43 каботажных судна, 45 транспортных судов, 10 лодок, шхуна и более 40 паромов.

Непосредственно перед штурмом Измаила войсками Суворова флотилия (567 орудий) совместно с батареями острова Чатал бомбардировала Измаил, а в день штурма участвовала во взятии крепости. Известно, что Измаил был взят концентрическим ударом девяти колонн: шесть наступали с суши и три колонны, составленные из десанта, штурмовали крепость со стороны реки.

Флотилия действовала в штурме Измаила двумя линиями: в первой линии находились суда с десантом, во второй - суда, которые прикрывали высадку десанта огнем своих орудий. 11 декабря утром флотилия под прикрытием непрерывного огня судовых орудий высадила десант. Первая его колонна быстро овладела укреплениями на берегу. Вторая колонна встретила более сильное сопротивление, но все же завладела батареей противника. Третья колонна выходила на берег в наиболее трудных условиях, под сильным огнем с неприятельского редута. Все три колонны после ожесточенных боев соединились с войсками, штурмовавшими крепость с суши. В этот день все крепостные укрепления были в руках русских. Начался штурм самого города, и в числе отрядов, первыми ворвавшихся в центр города, был высаженный с судов флотилии десант.

Взятие Суворовым Измаила и действия Ушакова в этот период на Черноморском театре имели в основе единый стратегический замысел. Разгромом турецкого флота под Тендрой и последующими действиями Ушаков обеспечил безопасный переход флотилии в Дунай и прикрыл ее действия с моря в период непосредственного продвижения к Измаилу, чем оказал серьезную услугу войскам Суворова. Действия Лиманской флотилии под Измаилом получили высокую оценку со стороны Суворова и Потемкина.

Кампания 1791 г. ознаменовалась новыми успехами русских войск. При поддержке речной флотилии взят был приступом город Браилов. 28 июня войска Репнина разбили у Мачина 80-тысячную армию турок. С потерей этой армии противник лишился своих последних резервов. Вскоре возобновились начатые еще ранее мирные переговоры между Россией и Турцией. Стремление русского правительства к скорейшему заключению мира обусловливалось тем, что Екатерина II, напуганная начавшейся во Франции революцией, видела теперь основное содержание своей внешней политики в борьбе с нею. Турция, понеся тяжелые поражения на суше, не в состоянии была уже больше вести сколько-нибудь эффективную войну, но, опираясь на еще сильный флот, затягивала переговоры, пытаясь выторговать для себя более выгодные условия мира.

Дело ускорила блестящая победа ушаковской эскадры над турецким флотом у мыса Калиакрия 31 июля 1791 г. В этом сражении у русских было 16 линейных кораблей, 2 фрегата, 2 бомбардирских судна, брандер и 13 легких судов; у турок - 18 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 легких корабля. Командовал турецким флотом капудан-паша Гуссейн.

29 июля эскадра Ушакова вышла из Севастополя и направилась к румелийским берегам. В полдень 31 июля Ушаков увидел турецкую эскадру, стоявшую на якоре около мыса Калиакрия. Как и под Тендрой, Ушаков внезапно и стремительно атаковал турецкую эскадру, не перестраиваясь из походного порядка в боевой. Чтобы занять наветренное положение (ветер был северный), Ушаков пошел между берегом и турецкой эскадрой и, несмотря на огонь береговых батарей противника, в 14 час. 45 мин. отрезал турецкие корабли от берега. Появление русской эскадры и атака турецкого флота были настолько внезапны и стремительны, что уволенная на берег часть личного состава (был мусульманский праздник) не смогла вернуться на корабли. Противник спешно рубил якоря и в замешательстве отходил, пытаясь выстроиться в линию баталии. Непрерывно атакуя ошеломленного противника, русская эскадра продолжала находиться в походном строю трех колонн. Капудан-паша некоторую часть турецких кораблей успел выстроить в линию правого галса, но вскоре флот противника перестроился в линию на левый галс. В 15 час. 30 мин. Ушаков, атакуя противника при направлении ветра с северо-северо-востока, перестроился в линию баталии параллельно турецкому флоту.

Передовой отряд турок под командой Саид-Али, форсируя парусами, пытался занять наветренное положение. Тогда Ушаков на корабле "Рождество Христово" вышел из строя и атаковал корабль Саид-Али. В своем донесении Потемкину Ушаков писал об этом моменте боя: "При том же заметил я, что Саид-Али с вице-адмиральским кораблем красного флага и другим большим и несколькими фрегатами, будучи сам передовым, спешил отделить вперед, выигрывая ветер, потому для предупреждения его нападения погнался я с кораблем "Рождеством Христовом" за ним, следуя вперед нашей линии, и сигналом подтвердил флоту исполнить поведенное и сомкнуть дистанцию. Построй ж я линию нашего флота в самом близком расстоянии против неприятельской и догнав передовой корабль паши Саид-Али, сигналом приказал всему флоту спуститься к неприятелю на ближнюю дистанцию, а корабль под флагом моим "Рождество Христово", приближаясь к передовому нашинскому кораблю в дистанцию полкабельтова, атаковал его". Корабль Саид-Али, получив сильные повреждения в корпусе и рангоуте, спустился под ветер. Затем Ушаков атаковал другой флагманский корабль, который с большими повреждениями вынужден был отвернуть. Удар по флагманским кораблям способствовал быстрой деморализации эскадры противника.

Упорное сражение, во время которого турецкие корабли (особенно флагманские) получили большие повреждения, продолжалось более трех с половиной часов. Решительная атака русской эскадры привела к тому, что турецкие корабли смешались в кучу и в беспорядке стали уходить к Босфору. Ушаков организовал преследование разбитого турецкого флота. Около 20 час. 30 мин. вследствие наступившей темноты турецкие корабли начали скрываться из виду. Скоро условия для преследования турок сложились крайне неблагоприятно, так как наступил штиль, сменившийся затем выгодным для.противника ветром. Только в 6 часов утра 1 августа русские снова увидели турецкую эскадру, удалявшуюся к Константинополю. Ушаков прибавил сколько мог парусов, стараясь нагнать противника, но усиливающийся штормовой северный ветер и сильное волнение помешали этому. Кроме этого, несколько кораблей ушаковской эскадры получили повреждения в бою, а на линейном корабле "Александр" от попадания ядер в корпусе образовалась опасная течь, в силу чего продолжать погоню в штормовых условиях было невозможно. Отправив несколько судов в крейсерство к румелийским берегам, Ушаков подошел с флотом к мысу Эмине и начал исправлять повреждения. Приведя себя в порядок, эскадра вернулась в Севастополь. В своем донесении Ушаков писал: "Во время бывшего 31 дня сражения все командующие судов и разные чины флота Черноморского служители, находящиеся на оном, с крайним рвением и беспримерной храбростью и мужеством выполняли долг свой..." Там же Ушаков особо отмечает роль резервов в этом бою. Так, резерв из 24 бомбардирских кораблей и одного фрегата был использован в направлении основной атаки, другой же резерв, состоявший из мелких бомбардирских и большого количества крейсерских судов, был использован для преследования одиночных кораблей противника и уничтожения шлюпок с убегавшими на них турками. В донесении об этом говорится: "и во время посланных от меня крейсеров в погоне за судами... многие суда неприятельские загнаты на берег, затоплены, а некоторые сожжены, бегущего неприятеля люди во множестве побиты и потоплены...". В этом сражении Ушаков применил новый тактический прием - атаку со стороны берега, прием, который перенял затем английский адмирал Нельсон, использовав его через семь лет в Абукирском сражении против французской эскадры.

Победа Ушакова при Калиакрии решительно повлияла на ход всей кампании. 29 декабря 1791 г. Турция поспешила заключить мир на выгодных для России условиях. По Ясскому миру 1791 г. были подтверждены условия Кучук-Кайнарджийского договора, признана новая граница России по Днестру, а также присоединение к России Крыма.

Проявляя большое искусство в морских боях, Ушаков с неменьшим успехом проводил боевые действия, связанные с блокадой неприятельского побережья, высадкой десантов, атакой крепостей и т. д. В них так же, как и в морских сражениях, он был врагом косности и рутины. Наглядным примером этого является осада и взятие острова Корфу, считавшегося неприступной крепостью.

Ушаков овладел крепостью в период, когда пришедшая к власти во Франции крупная торгово-промышленная буржуазия активизировала захватническую политику. Французская экспансия была направлена прежде всего против Англии, но она вместе с тем угрожала также России и Турции. Получив после поражения Австрии венецианские владения - Ионические острова и несколько крепостей в Албании, - Бонапарт всеми силами стремился удержать их за собой. В своем донесении Директории от 27 августа 1797 г. он писал: "Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия вместе". Бонапарт прежде всего учитывал стратегическое положение Ионических островов, овладение которыми облегчало ему продвижение в сторону Египта, Малой Азии, Балкан и черноморских владений России. Кроме того, утвердившись на Ионических островах, Бонапарт становился соседом Турции и мог оказывать на нее сильное политическое давление. Это важно подчеркнуть, потому что в Турции и без того было довольно большое влияние Франции, и она уже склонялась к союзу с Бонапартом против России.

Вполне понятно, что эти обстоятельства вызвали серьезную тревогу в русских правящих кругах. Тревога еще больше усилилась, когда стало известно, что французы в Тулоне и Марселе усиленно готовятся к осуществлению активных боевых действий. Распространился слух, что французский флот под турецким флагом войдет в Черное море и начнет боевые действия против России. Но вскоре направление французской экспансии в Средиземном море несколько разъяснилось. Отказавшись от активных действий непосредственно против Британских островов, Бонапарт в мае 1798 г. предпринял свой египетский поход, основная цель которого состояла в том, чтобы захватить Египет и оттуда угрожать британским владениям в Индии. Своим вторжением в Египет французы совершили прямую агрессию против Турции, провинцией которой являлся в тот период Египет, и создали непосредственную угрозу Турецкой империи, заставив последнюю просить помощи у России.

Египетский поход Бонапарта затрагивал также и интересы России. Утвердив свое господство в Египте, французы могли постоянно угрожать черноморским проливам, а следовательно, и черноморским владениям России. К тому же было совершенно очевидно, что Турция без помощи России не в состоянии будет защитить проходы в Черное море.

Таким образом, французская экспансия в Средиземном море создавала чрезвычайно сложную военную и политическую обстановку не только в районе Средиземного моря, но и во всей Европе. Сложность этой обстановки усугублялась еще и тем обстоятельством, что в Италии в это время развернулась острая.внутренняя борьба: власть Бурбонов была свергнута, и король Италии вынужден был бежать и просить помощи у русского царя Павла I. В этой обстановке Россия выступила против Франции.

Для участия в войне на Средиземном море была выделена эскадра под командованием адмирала Ушакова, которая 13 августа 1798 г. вышла из Севастополя в составе 6 кораблей, 7 фрегатов и 3 посыльных судов. На кораблях находилось 1700 солдат морской пехоты. По прибытии эскадры в Дарданеллы в подчинение Ушакову поступила турецкая эскадра в составе 4 кораблей, 6 фрегатов и 14 канонерских лодок. 12 сентября Ушаков направил 4 фрегата и 10 канонерских лодок под командованием капитана 2 ранга Сорокина для блокады Александрии и уничтожения французских батарей в Абукире, так как английская эскадра Нельсона после победы над французами сама оказалась настолько потрепанной, что уже не была в состоянии решать боевых задач и предполагала срочно уйти на Сицилию. 20 сентября русская и турецкая эскадры покинули Дарданеллы. В короткий срок, с 28 сентября по 5 ноября, Ушаков изгнал французов с островов Цериго, Занте, Кефалония и Санта Мавра. Вслед за тем он предпринял эффективную блокаду острова Корфу с целью его захвата.

Остров Корфу издавна считался ключом к Адриатическому морю. Пять веков им владели венецианцы, много сделавшие для его укрепления. После захвата острова Наполеоном французские инженеры значительно усилили укрепления Корфу, превратив его в неприступную крепость. К началу осады крепости она имела на вооружении до 650 крепостных орудий, гарнизон в 3000 человек и полугодовой запас продовольствия. С моря крепость прикрывалась двумя островами - Видо и Лазаретто; на первом из них находились мощные укрепления с большим числом артиллерийских орудий.

В двадцатых числах октября к Корфу подошел отряд капитана 1 ранга Селивачева, который по приказанию Ушакова приступил к осуществлению блокады. 9 ноября к Корфу подошел с главными силами Ушаков. Эскадра стала на якорь южнее крепости. Союзный флот испытывал острый недостаток в продовольствии. Кроме того, для атаки крепости не хватало десантных войск. Обещанные Турцией войска не прибывали, и получение подкреплений оттягивалось длительными переговорами.

Несмотря на все трудности, Ушаков установил тесную блокаду Корфу, лишив французский гарнизон возможности получить какую-либо помощь извне. Кроме того, чтобы пресечь попытки французов заготовлять себе провиант путем грабежа местных жителей, на Корфу был высажен небольшой десант, а на оконечностях острова установлены батареи. Батарея, сооруженная на северной стороне острова, уже с ноября 1798 г. начала систематическую бомбардировку французских укреплений.

22 ноября к Ушакову из Севастополя пришли шхуна и две бригантины с продовольствием. 30 декабря из Севастополя прибыл контр-адмирал Пустошкии с двумя новыми 74-пушечными кораблями. К 1 января 1799 г. в распоряжении Ушакова было уже 12 кораблей, 11 фрегатов и несколько мелких судов. К 25 января прибыли дополнительные силы.

Весь период осады острова Корфу, продолжавшийся три с половиной месяца, был насыщен многочисленными боевыми столкновениями кораблей русской эскадры с французскими кораблями, стоявшими около острова. Эти поединки кораблей, а также систематические обстрелы крепости русскими батареями истощили противника. Однако решительный штурм крепости требовал согласованных действий всех сил. Между тем турецкое командование не выполняло своих обязательств по снабжению и оттягивало присылку обещанного десанта, чем ставило Ушакова в затруднительное положение.

Несмотря на это, Ушаков деятельно готовился к штурму. Изучив подходы к острову Корфу, он сделал правильный вывод о том, что острой Видо служит ключом к крепости. Вместе с тем он понимал, что взять сильно укрепленный остров Видо только силами десанта будет чрезвычайно трудно, но Ушаков твердо решил овладеть им. Общий сигнал к штурму острова Корфу намечалось дать одновременно с штурмом острова Видо. Накануне штурма был созван совет адмиралов и командиров кораблей, на котором Ушаков сообщил свое решение и план действий.

Готовясь к штурму, Ушаков провел ряд учений, в ходе которых уделил особое внимание изготовлению осадных лестниц и фашин и умению пользоваться ими. Большое внимание было уделено также вопросам связи, для обеспечения которой была разработана таблица из 130 условных сигналов флагами.

Атака острова Видо началась 18 февраля 1799 г. в 7 часов утра. Фрегаты, идя под парусами, открыли огонь по батареям и береговым сооружениям острова. Далее последовал мощный огонь по живой силе и по береговым батареям противника и с остальных кораблей, которые стали на якорь по диспозиции. Несколько кораблей было выделено в отдельный отряд с задачей обстрела рейда и противодействия всякому подвозу подкреплений на остров Видо. Этому же отряду было поручено вести обстрел неприятельских кораблей и фрегатов, находившихся с западной стороны острова Видо.

Ушаков на корабле "Св. Павел" в сопровождении фрегата лично проверил правильность расстановки кораблей по диспозиции, а затем, подойдя на дистанцию картечного выстрела к самой большой батарее, совместно с фрегатом в короткий срок разрушил ее. К 11 часам огонь неприятельских батарей значительно ослабел. На флагманском корабле был поднят сигнал: "начать высадку десанта". Всего было высажено более 2000 человек. Огонь корабельной артиллерии продолжался и во время высадки десанта. К 14 часам остров Видо был взят. Из состава гарнизона, насчитывавшего до 800 человек, 422 человека было взято в плен.

Одновременно начался общий штурм крепости Корфу. Высаженный на остров десант немедленно бросился на приступ наружных оборонительных сооружений крепости. Первый приступ был отбит, и лишь когда были получены подкрепления, второй приступ завершился успехом. Французский комендант послал Ушакову письмо с просьбой о перемирии на 24 часа, в течение которых он обязался подписать капитуляцию. На следующий день на корабль Ушакова "Св. Павел" прибыл французский генерал Шабо, подписавший условия безоговорочной капитуляции.

Взятие Ушаковым сильнейшей морской крепости Корфу явилось невиданной для того времени победой. Ушаков вновь продемонстрировал высокое флотоводческое искусство, а русские моряки показали отличные боевые качества. Успех этого сражения во многом был облегчен тем, что Ушаков, правильно оценив обстановку, принял решение атаковать остров Видо сперва с моря, а затем с суши, хотя это и противоречило отжившим традициям, согласно которым флот может лишь блокировать приморские крепости.

В период осады и взятия крепости Корфу Ушаков проявил несравненно более высокое искусство, чем известный английский адмирал Нельсон, осаждавший в тот же период остров Мальта и значительно менее сильную крепость на нем Ла-Валетта. Если Ушакову понадобилось на взятие Корфу только три месяца, то Нельсон потратил на осаду Мальты больше года. При этом он сам так и не дождался взятия Мальты, уехав в Англию.

Получив весть о победе Ушакова на острове Корфу, Суворов воскликнул: "Великий Петр наш жив!.. Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: "природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет", - то и теперь мы видим. Ура! Русскому Флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу хотя мичманом?"

После взятия острова Корфу боевые действия эскадры Ушакова были перенесены к побережью Южной Италии. Командовавший в то время союзными русско-австрийскими армиями Суворов предложил Ушакову послать отряд кораблей к адриатическому побережью Италии для блокады Анконы, так как находившиеся там французские корабли могли перехватывать австрийские транспортные суда и тем самым угрожать коммуникациям, важным для союзницы России - Австрии. По просьбы Суворова в мае 1799 г. Ушаков отправил к берегам Анконы 3 линейных корабля (один турецкий), 4 фрегата (2 турецких) и 5 мелких судов, поручив командование этим отрядом контр-адмиралу Пустошкину. Несколько ранее был послан в Отранто под командой капитана 2 ранга Сорокина еще отряд, в составе которого были 4 фрегата, 2 легких судна и 4 канонерские лодки. Этот отряд 9 мая высадил на восточном побережье Апеннинского полуострова (между Бриндизи и Манфредония) десант под командой капитан-лейтенанта Белли, сыгравший важную роль в боевых действиях русских войск в Италии. С десантом, численность которого была доведена до 600 человек, Белли пересек полуостров с востока на запад и, выйдя на берег Тирренского моря (3 июня 1799 г.), принял участие во взятии Неаполя.

Ушаков в конце июня 1799 г. перешел с основными силами своей эскадры (10 линейных кораблей, 7 фрегатов и 5 других судов) к берегам Сицилии.

Изгнав французов из всей Северной Италии, Суворов в начале августа 1799 г. начал готовиться к наступлению на Генуэзскую Ривьеру. В плане наступления на Ривьеру Суворов уделил флоту значительное место. Он писал: "а соединенный флот должен быть о намерениях наших извещен и содействовать нам как в прикрытии водных транспортов, так равно и другие чинить вспоможения".

Будучи в начале августа в Мессине, Ушаков получил письмо от Суворова, в котором фельдмаршал просил отрядить группу кораблей для блокады Генуи, чтобы пресечь подвоз снабжения к французской армии морем.

Ушаков срочно направил к Генуе отряд из двух линейных кораблей и двух фрегатов под командой действовавшего ранее у Анконы контр-адмирала Пустошкина. Сорокин же был направлен теперь к Неаполю. Отряд Пустошкина содействовал Суворову до самого конца его пребывания в Италии.

13 и 14 сентября великий полководец с боями совершил свой знаменитый переход через Сен-Готард и Чортов мост. В это время эскадра Ушакова продолжала оставаться в Италии, деятельно готовясь к походу на Рим. Ушаков лично разработал план этого похода. Им был сформирован под начальством полковника Скипора отряд из 820 гренадеров и 200 матросов эскадры. Отряду были приданы 2500 человек из войск неаполитанского короля. В период подготовки похода на Рим в Неаполь прибыл английский адмирал Нельсон. Не желая, чтобы русские овладели Римом, английский адмирал тайно послал военное судно в порт Чивита-Веккия (близ Рима) с предложением французам капитулировать до того, как русские подойдут к Риму. Условия капитуляции, предложенные Нельсоном, были чрезвычайно выгодны для французов. Так, например, у французов не отбиралось оружие и они не лишались права вновь вести военные действия. Англичане пообещали перевезти их во Францию на своих судах. Французы, естественно, дали согласие на такую "капитуляцию", тем более, что Франция могла бросить эти войска против союзников на генуэзское побережье. Ушаков был глубоко возмущен этим предательством английского адмирала, однако поход на Рим не отменил. Торжественным вступлением русских моряков в Рим, оставленный французами по условиям капитуляции, закончились действия десанта эскадры в кампанию 1799 г. В 1800 г. эскадра Ушакова была отозвана Павлом I в Черное море.

Стратегия и тактика Ушакова были подчинены одной цели - уничтожению сил противника. Как и Суворов, Ушаков всегда искал решительного сражения. Это придавало его тактике ярко выраженный наступательный характер, причем приемы наступательной маневренной тактики Ушакова были полнее и богаче приемов западноевропейских адмиралов. Ушаков никогда не боялся вступать в сражение с численно превосходящим противником. При всем этом ему был чужд авантюризм, он никогда не пренебрегал осторожностью.

Исключительно большое внимание Ушаков уделял вопросам боевой подготовки эскадры. Напряженная боевая учеба как в мирное, так и в военное время была стилем повседневной работы адмирала. В самые страдные дни, предшествовавшие Керченскому сражению, Ушаков не прерывал учебу на эскадре и в своем приказе от 5 июля 1790 г. давал командирам кораблей конкретные наставления по обучению комендоров. В приказе говорилось о необходимости производить ежедневные учения по скорострельной стрельбе из пушек, практиковаться в наводке орудий, для чего предлагалось прикрепить к каждой пушке по три комендора, меняя их для исполнения обязанностей поочередно. На каждом корабле командиры обязаны были устроить личный экзамен комендорам. Для подведения итогов артиллерийской подготовки Ушаков намечал провести общее учение всей эскадры со стрельбой.

Больших успехов добился Ушаков в организации бдительного несения службы на судах и в приморских крепостях, для чего широко использовал петровские традиции - обмен условными сигналами при встрече кораблей в море и при подходах кораблей к крепостям. Много внимания уделял Ушаков организации разведки на театре и изучению противника.

Расцвет военно-морского искусства в России во второй половине XVIII века закономерно совпадал с расцветом в этот период всего русского военного искусства. С момента организации регулярной армии и флота при Петре I развитие военного искусства шло параллельно с военно-морским, выражая собою рост регулярной вооруженной силы русского государства. В этой обстановке Ушаков показал правильное понимание значения флота для России и его места в системе вооруженных сил.

Это позволило Ушакову стать большим мастером организации взаимодействия флота с сухопутными войсками. Особое значение придавал Ушаков организации при флоте штатных формирований сухопутных войск (морской пехоты). Федор Федорович Ушаков посвятил флоту всю свою жизнь. Если благодаря Румянцеву и особенно Суворову русская армия не только сохранила славные боевые традиции, но и значительно приумножила их, то во флоте эта заслуга принадлежала Ушакову.

Ушаков не проиграл ни одного морского сражения, и главным фактором своих побед он считал прежде всего стойкость и мужество матросов эскадры. Сам Ушаков неустанно заботился о команде и часто в период перебоев снабжения эскадры тратил на питание и нужды команды свои личные средства. Гуманное отношение к матросу и продуманная система воспитания личного состава эскадр во многом роднили Ушакова с Суворовым. Ушаков, так же как и Суворов, высоко ценил моральные качества русских воинов.

Суворовские и ушаковские принципы воспитания и обучения личного состава армии и флота в тот период находили известную поддержку лишь среди наиболее дальновидных представителей высшей придворной знати, какими, например, являлись Румянцев и Потемкин. Они прекрасно понимали, что для борьбы с внешними врагами нужна сильная армия, которая не могла держаться только на одной палочной муштре. Потемкин и его единомышленники понимали, что уверенно вести личный состав в бой мог только авторитетный начальник. Таким начальником на флоте был Ф.Ф. Ушаков, имевший огромный авторитет и заслуживший безграничное доверие и преданность личного состава эскадр.

Характеристика флотоводческой деятельности адмирала Ушакова будет неполной, если не упомянуть о его дипломатических способностях и политическом кругозоре, которые он с особой силой проявил в период 1798-1800 гг.

Деятельность Ушакова на Средиземном море сильно осложнялась враждебным отношением к нему со стороны командующего "союзной" английской эскадры адмирала Нельсона. Последний стремился отвлечь русских от Мальты и от Адриатического моря и направить русскую эскадру к Леванту, чтобы тем самым обеспечить себе свободу действий против Мальты и помешать русским укрепиться на Ионическом архипелаге. Нельсон рассчитывал таким образом высвободить английские силы, действовавшие у Леванта, и направить их на усиление более важного для Англии в этот период мальтийского направления. Нельсон пытался использовать для этого любые бесчестные способы. С одной стороны, он льстил императору Павлу I, как "гроссмейстеру мальтийского ордена", посылал ему почетные рапорты и подарки. С другой стороны, он постоянно требовал от командиров своих кораблей ни в коем случае не допускать водружения русского флага на Мальте, старался вызвать недоверие к русским со стороны турецкого адмирала, действовавшего вместе с Ушаковым.

Ушаков не поддался на хитрые уловки английского адмирала, он смело и честно выражал ему свое несогласие и вел твердую и последовательную линию, направленную на защиту интересов России в Средиземном море.

Флотоводческое искусство Ушакова могло бы получить еще большее развитие, если бы не многочисленные интриги со стороны отдельных чиновников и бездушных представителей бюрократического самодержавного режима.

По возвращении на родину Ушаков не получил со стороны царя и правительства настоящего признания. В начале 1802 г. он был назначен командующим Балтийским галерным флотом, что по существу означало отстранение знаменитого флотоводца от боевых дел, так как значение галерного флота в тот период становилось второстепенным. В 1807 г. Ушаков был вовсе уволен в отставку, а спустя десять лет, 4 октября 1817 г. умер в своей усадьбе в Темниковском уезде Тамбовской губернии.

Но Ушакова не забыли русский народ и русский флот. Его тактическое мастерство нашло дальнейшее развитие в боевой деятельности ближайшего ученика и соратника Ушакова - адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина - и через него сделалось достоянием "Лазаревской школы" и прославленных русских адмиралов более позднего периода развития русского флота.

Память о флотоводце бережно хранит российский народ. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 г. были учреждены орден и медаль Ушакова, которыми награждены многие офицеры и матросы советского Военно-Морского Флота, отличившиеся в годы Великой Отечественной войны в боях против немецко-фашистских захватчиков.

Адмирал Ф.Ф.Ушаков. Художник П.Бажанов.

Для начала – краткая биографическая справка. Ф.Ф.Ушаков родился в небогатой дворянской семье 24/13 февраля 1745 года. Место рождения сельцо Бурнаково (координаты 58°00′13″ с. ш. 39°17′34″ в. д.) ныне Рыбинский район, Ярославская область. В 1766 году окончил Морской кадетский корпус. Участвовал в русско-турецких войнах 1768-1774 и 1787-1791 годов. В 1789 году произведён в контр-адмиралы. Командуя с 1790 года Черноморским флотом, одержал победы в Керченском сражении, у о. Тендра, у мыса Калиакрия. С 1793 года — вице-адмирал. Во время Средиземноморского похода 1798-1800 годов проявил себя как крупный флотоводец, искусный политик и дипломат. Показал образцы организации взаимодействия армии и флота при овладении Ионическими островами и при освобождении от французов Италии. В 1799 году получил чин полного адмирала. В 1800 году привёл эскадру в Севастополь, затем был назначен главным командиром Балтийского гребного флота и начальником флотских команд в Санкт-Петербурге. В 1807-м вышел в отставку, вёл праведный образ жизни, занимался благотворительной деятельностью. Умер в своём имении и похоронен в Санаксарском монастыре близ г. Темников. В 2001 году Ушаков был канонизирован Русской православной церковью как святой Саранской епархии, а в 2004-м Архиерейский собор причислил его к общецерковным святым – как праведного воина Феодора (Ушакова) Санаксарского .

Икона Святого праведного воина Феодора (Ушакова) Санаксарского.

А теперь – 10 малоизвестных фактов и заблуждений.

1. Дата рождения.

Как это ни странно, но очень долго в биографических материалах об Ушакове приводились ошибочные сведения. Так, в Большой Советской энциклопедии год рождения адмирала указывался как 1744; в других изданиях встречается 1743-й. То же и с местом рождения – например, говорилось о Тамбовской губернии… Лишь сравнительно недавно историкам удалось точно установить дату и место рождения будущего флотоводца: село Бурнаково Романовского уезда Ярославской губернии, 13(24) февраля 1745 года. Эти данные были найдены в Ростовском филиале Государственного архива Ярославской области.

Фёдор Ушаков на палубе корабля. Художник Н.Г.Николаев.

2. Родословная адмирала Ушакова прослеживается до XI века.

Считается, что род Ушаковых идёт от Романа – сына Редеди, великого князя Косожской орды, погибшего в 1022 году в бою с великим князем Владимиром Мстиславовичем. В шестом поколении один из представителей рода получил прозвище Ушак, от которого и родилась фамилия флотоводца.

Отец будущего адмирала, Фёдор Игнатьевич Ушаков , был мелкопоместным дворянином. Он служил в лейб-гвардии Преображенском полку и вышел в отставку в чине сержанта; к флоту отношения не имел. На воспитание его сына Фёдора оказал влияние и его родной дядя, преподобный Фёодор Санаксарский (в миру Иван Игнатьевич Ушаков), в 1764 году ставший настоятелем Санаксарского монастыря.

Адмирал Ф.Ф.Ушаков. Литография.

3. Служил на всех морях.

Обычно имя адмирала связывают с Черноморским флотом, но на самом деле Ушаков в разные годы служил на всех морях, омывающих Европу. Ещё в 1766-1767 годах, будучи гардемарином, Фёдор Ушаков совершил плавание вокруг Скандинавии, перейдя на пинке «Наргин» из Кронштадта в Архангельск и обратно. В 1768-1775 годах он служил в Азовской флотилии, затем совершил переход с Балтики на Средиземном море и оставался там до 1779 года, командуя сначала фрегатом «Св.Павел», а затем кораблём «Георгий Победоносец». В 1780 году Ушаков командует яхтой императрицы Екатерины II, в 1781-м в должности командира 64-пушечного корабля «Виктор» совершает плавание на Средиземное море, в 1782 году командует фрегатом «Проворный» на Балтике. В следующем году капитана 1-го ранга Ушакова переводят на Черноморский флот, где он принимает 66-пушечный корабль «Св.Павел». С этого момента начинается новый, самый славный и самый известный этап его биографии.

Эскадра адмирала Ушакова в Босфоре. Художник М.Иванов, 1799 г.

4. Число одержанных побед.

В литературе и Интернете часто можно встретить фразу: «из 43 морских сражений Ушаков не проиграл ни одного» . Насколько реальна эта цифра?

Несомненно, адмирал Ушаков сыграл важную роль в становлении русского флота, его не зря сравнивают с Суворовым . Он действовал смело и решительно, под его командованием флот добился блестящих побед у Тендры, при Калиакрии, у острова Корфу… Но даже если посчитать мелкие стычки и действия против греческих островов, всё равно число боёв под командованием Ушакова значительно меньше 43-х. И откуда вообще взялась эта цифра, неясно.

5. Тактика.

Ушакова часто называют создателем маневренной тактики парусного флота, хотя историки до сих пор спорят о том, насколько это утверждение правомерно. По мнению кандидата исторических наук капитана 1-го ранга В.Д.Овчинникова — исследователя биографии флотоводца и автора нескольких посвящённых ему монографий – мнение об Ушакове как основоположнике маневренной тактики впервые появилось лишь в середине ХХ века, в период «борьбы с космополитизмом» . В.Д.Овчинников достаточно аргументированно доказывает, что это утверждение не вполне корректно. У Ф.Ф.Ушакова достаточно реальных заслуг, и нет нужды приписывать ему заслуги несуществующие.

6. Корабли штурмуют бастионы?

В ходе боевых действий против Корфу, вопреки расхожему мнению, сложившемуся прежде всего благодаря художественному фильму «Корабли штурмуют бастионы» , эскадра адмирала Ушакова в действительности бастионы не штурмовала. Корабли вели огонь не по крепости Корфу, а по немногочисленным и практически незащищённым батареям острова Видо. Обстрел Старой крепости с моря был символическим и имел лишь моральный эффект. Подставлять корабли под многочисленную береговую артиллерию мощнейшей цитадели со стороны Ушакова было бы просто безумием.

Главная причина преждевременной сдачи Корфу французами заключается в их явном нежелании воевать. И это вполне объяснимо: после Абукирского сражения остров Корфу как стратегическая база французского флота потерял своё значение, и гарнизон крепости прекрасно понимал, что никто на помощь ему не придёт. Французские генералы считали, что они со своими войсками в тот момент были нужнее во Франции, чем на далёком острове, и в случае приемлемых условий капитуляции готовы были немедленно сдаться. А условия сдачи им предложили, можно сказать, почётные. В акте о капитуляции говорилось, что «гарнизон французский… при военных почестях выйдет из всех крепостей и ворот, которые он ныне занимает, и, будучи поставлен в строй, положит оружие и знамёна свои, исключая генералов и всех офицеров и прочих чиновников, которые останутся при своём оружии. После сего оный гарнизон с собственным его экипажем перевезён будет в Тулон на судах наймом… под прикрытием военных судов… генералитет и весь французский гарнизон обязывается честным словом в течение 18 месяцев отнюдь не принять оружие против Империи всероссийской и Порты Оттоманской и их союзников» .

Кадр из художественного фильма «Корабли штурмуют бастионы» (1953 г., режиссёр Михаил Ромм).

7. Адмирал-дипломат.

После капитуляции французского гарнизона на Корфу адмиралу Ф.Ф.Ушакову пришлось активно заниматься несвойственной ему деятельностью – обустраивать жизнь на освобождённых греческих островах. Как оказалось, он не только выдающийся флотоводец, но также талантливый политик и хороший администратор! Первым делом Ушаков выпустил манифест, который гарантировал жителям всех сословий свободу вероисповедания, права собственности и личности. Затем он сформировал из местных жителей охранный полк. По его предложению на всех Ионических островах провели выборы делегатов, которые прибыли на Корфу и составили ядро «сената», который и начал выработку проекта государственного устройства островов формально под русско-турецким, а фактически русским владычеством. В конце мая 1799 года Ушаков утвердил «План о учреждении правления на освобождённых от французов бывших венецианских островах и о установлении в оных порядка» . Так возникла Республика Семи Островов, объединившая острова Корфу (Керкира), Паксос, Лефкас, Кефалиния, Итака, Закинф и Китира. Правительство республики в 1803 году возглавил Иоанн Каподистрия – будущий министр иностранных дел России (1816-1822 гг.), а в дальнейшем – глава получившей независимой Греции.

Любопытно отметить два момента. Во-первых, Республика Семи Островов де-факто стала первым независимым государством на территории современной Греции. Во-вторых, как это ни парадоксально, государство с демократической формой управление было создано русским адмиралом, являвшимся к тому же убеждённым монархистом…

Памятник Ф.Ф.Ушакову на острове Керкира (Корфу), Греция.

8. Ушак-паша.

В различных книгах и журнальных статьях часто говорится, что адмирала Ф.Ф.Ушакова турки «уважительно именовали Ушак-паша» . Вероятно, такое прозвище у флотоводца действительно было, только вряд ли оно очень уж уважительное… Потому что «ушак» по-турецки означает «слуга, лакей» .

Памятник адмиралу Ушакову на мысе Калиакрия, Болгария.

9. Черты характера.

Как свидетельствуют многие источники, адмирал Ушаков отличался большой строгостью как по отношению к матросам, так и к офицерам. Он был немногословен и обладал «суровым характером». Если Суворов любил пошутить с солдатами, то Ушаков в этом отношении был его полной противоположностью.

В то же время его суровость по отношению к нарушителям порядка сочеталась со справедливостью и зачастую великодушием. Документы свидетельствуют: он, например, требует простить виновного офицера «ради его малолетних детей» и ходатайствует перед императором о восстановлении в должности офицеров, разжалованных за проступки.

Ушаков отрицательно относился к алкоголю и, в отличие от Суворова , пить матросам, за исключением положенной порции, запрещал. За пьянство нижних чинов адмирал строго взыскивал с командиров. Вообще, Ушаков большое внимание уделял здоровью и питанию матросов. Так, в октябре 1792 года он пожертвовал 13,5 тыс. руб. собственных средств (огромная по тем временам сумма!) на закупку свежего мяса и содержания госпиталей в Севастополе. И этот случай был далеко не единичным. В 1813 году Ушаков практически всё состояние отдал в фонд помощи пострадавшим в Отечественной войне.

Прямолинейность и правдивость Ф.Ф.Ушакова часто становились причинами его конфликтов с начальниками и подчинёнными – адмиралами М.И.Войновичем, Н.С.Мордвиновым, с известным кораблестроителем А.С.Катасановым, с одним из командиров кораблей - будущим флотоводцем Д.Н.Сенявиным.

Ушаков и Суворов. Кадр из художественного фильма «Корабли штурмуют бастионы».

10. Святой праведный воин.

Жертвуя все свои сбережения на благотворительность, Ф.Ф.Ушаков в письме обер-прокурору Синода А.Н.Голицыну писал: «Я давно имел желание все сии деньги без изъятия раздать бедным, нищей братии, не имущим пропитания, и ныне, находя самый удобнейший и вернейший случай исполнить моё желание…» . А вот слова иеромонаха Нафанаила: «Оный адмирал Ушаков …знаменитый благотворитель Санаксарской обители по прибытии своём из С.-Петербурга около восьми лет вёл жизнь уединённую в собственном своём доме, в своей деревне Алексеевке, расстояние от монастыря через лес версты три…по воскресеньям и праздничным дням приезжал для богомоления в монастырь…а в Великий пост живал в монастыре в келье…всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал неукоснительно…Препровождал остатки своих дней крайне воздержанно и окончил жизнь свою, как следует истинному христианину и верному сыну святой церкви» .

«…не держаться правил, яко слепой стены, ибо там порядки писаны, а времен и случаев нет».
Петр I

Деятельность Федора Федоровича Ушакова оставила глубокий след в развитии морского могущества нашего государства. Его воинский путь и морские победы навек вписаны в скрижали Российской , а преданность вере, службе и Отечеству – пример для многих поколений русских воинов. Вся стратегия и тактика гениального флотоводца были подчинены лишь одной цели – уничтожению врага. Он никогда не пренебрегал осторожностью и вместе с тем никогда не страшился вступать в битву с более сильным противником. Главным же фактором побед Федор Федорович всегда считал мужество и стойкость своих матросов. Он неустанно заботился о личном составе эскадр, продуманная система воспитания и гуманное отношение к простому моряку во многом роднили его с Суворовым, высоко ценившим именно моральные качества русских людей. Адмирал часто повторял своим офицерам: «Помните непреложное правило – командующий над кораблем почитается отцом всего экипажа».

Федор Ушаков появился на свет 24 февраля 1745 года в селе Бурнаково, лежащего в Ярославской провинции. Он происходил из небогатого дворянского рода. Отец, Федор Игнатьевич, и мать его, Параскева Никитична, были людьми строгой нравственности, глубоко верующими. Дворянских юношей в послепетровские времена было принято определять в гвардию. Служил в Лейб-гвардии Преображенского полка и отец будущего адмирала. Вернувшись в родную деревню, Федор Игнатьевич занялся воспитанием детей и хозяйственными хлопотами. Семейство Ушаковых числилось в приходе храма Богоявления-на-Острову, стоявшего на берегу Волги неподалеку от Бурнаково. В этом храме маленького Федора крестили, там же в школе для детей дворян он обучался счету и грамоте.

В деревенской глуши хватало простора для физического развития. Мальчик рос активным и подвижным, любил охоту и рыбалку. Со взрослыми неоднократно ходил на медведя. Обнаруженные в детстве качества – бесстрашие, осознанная рискованность – позже укрепились в характере Ушакова. Скромный, уступчивый в рядовых условиях, Федор Федорович преображался в мгновения опасности.

В шестнадцать лет будущий адмирал был представлен в Герольдмейстерскую контору Сената на смотр, где выразил горячее желание обучаться в Морском кадетском корпусе, располагавшимся в Санкт-Петербурге. Именно туда Ушаков и был зачислен в феврале 1761. Он отличался хорошей учебой, прилежно постигал преподаваемые науки. Особую тягу изъявлял к истории, навигации и арифметике. Спустя пять лет в числе лучших учеников Федор окончил корпус, был удостоен чина мичмана и приведен к присяге – «Клянуся и обещаюся… нелицемерно и верно служить, до последней капли крови не щадя живота своего…». Вся дальнейшая жизнь Федора Федоровича стала доказательством того, что он ни в чем не изменил данной клятве.

После выпуска из корпуса в 1766 году Ушакова отправили на Балтийский галерный флот. Северные моря бывают спокойными редко, и для еще молодого офицера это было хорошей практикой. Первые годы службы прошли в напряженной учебе под наставничеством опытных моряков. Благодаря старанию, ревностному отношению к порученным делам, пытливости ума и высоким нравственным качествам мичман Ушаков был высоко оценен своими командирами. Через пару лет его перевели в Азовскую флотилию. Первый боевой опыт Федор Федорович получил в период русско-турецкой войны 1768-1774 годов. В это время он уже плавал на Черном море в качестве капитана мелкого судна. Не довольствуясь участием в боевых действиях, юный Ушаков подробно изучал действия нашего флота в Средиземном море, в частности в Чесменском и Наваринском сражениях, а также в Семилетней войне. С конца весны 1781 Федор Федорович, возглавляя линейный корабль «Виктор», в составе эскадры Сухотина плавал по Средиземному морю.

В 1775 году Императрица приняла решение создать на Черном море линейный флот. В 1778 в тридцати километрах выше устья Днепра было построено адмиралтейство и основан город и порт Херсон. Начались работы по созданию эллингов под корабли, но в связи с большими трудностями по доставке леса из глубинных областей России постройки затянулись. Дело стало поправляться с прибытием команд на строившиеся суда. В августе 1783 в Херсон приехал и Федор Ушаков – к тому времени уже капитан второго ранга.

В эту же пору в городе вспыхнула эпидемия чумы. Повсеместно был установлен карантин, поскольку считалось, что болезнь распространяется воздушным путем. Для того чтобы отогнать моровое поветрие, люди окуривали жилища, а на улицах разводили костры. Однако эпидемия лишь усиливалась. Несмотря на необходимость продолжать строительство кораблей, был отдан приказ полностью остановить работы, бросив все силы на борьбу с болезнью. Команды кораблей были отведены в степь. Лекарей катастрофически не хватало, обязанности их брали на себя офицеры. Федор Ушаков разработал собственный карантинный режим. Он разбил своих людей на артели, каждая из которых имела палатку из камыша с козлами для проветривания белья. В удалении от них стояла больничная палатка, в которую немедленно отправляли всех заболевших. Одежда их вместе с вещами при этом сжигалась. Общение между артелями было запрещено, а людей, общавшихся с заболевшими, переводили на карантин. Следил за всем этим сам Ушаков. В результате действий Федора Федоровича чума среди его людей закончилась на пять месяцев раньше, чем в других командах. В самое трудное время капитан никого не отправлял в переполненный общий госпиталь, чем спас многих от неминуемой смерти. Проявленное старание не осталось незамеченным, «за умелые действия» Ушакова произвели в капитаны первого ранга и наградили орденом святого Владимира четвертой степени.

Летом 1785 года Федор Ушаков на корабле «Святой Павел» приплыл в Севастополь из Херсона. А 11 августа 1787 Турция объявила России войну. Две немедленно развернутые армии – Екатеринославская Г.А. Потемкина и Украинская П.А. Румянцева получили предписания охранять границы страны. Только Севастопольский флот имел приказ действовать решительно. И первая баталия не заставила себя долго ждать. Противники обнаружили друг друга 29 июня 1788 года, а 3 июля у Фидониси произошло морское сражение. Имея тройной перевес в орудиях, турки атаковали двумя колоннами, одна из которых обрушилась на возглавляемый Федор Федоровичем авангард, а вторая устремилась к остальной части русской эскадры, стремясь ее парализовать и не пустить на помощь. Неприятель первым открыл огонь по авангарду русских – двум линейным кораблям и двум 50-пушечным фрегатам. Поскольку расстояние не давало возможности нашим морякам эффективно стрелять из 12-фунтовых пушек, Ушаков решил выполнить дерзкий маневр. Он отдал приказ капитанам фрегатов обойти головные турецкие суда с наветренной стороны, поставив их «в два огня». «Святой Павел» же пошел в решительную контратаку. «Употребив искусство и старание», маневрируя, Федор Федорович лишил командующего турецкими кораблями возможности окружить его суда и захватить их на абордаж. В результате сражения на ближних дистанциях флагман противника получил нешуточные повреждения. Турки отказались от своих первоначальных планов и предпочли покинуть район боя.

Это сражение не имело особого влияния на положение всей кампании, однако было замечательно в другом. Малочисленная русская эскадра впервые одержала победу над превосходящими вражескими силами в открытом бою. Руководя только авангардом, Ушаков в действительности управлял боем всего флота. Только благодаря его личной храбрости, искусным тактическим ходам и выдающимся качествам командира удалось решить битву в нашу пользу. Его атака могла бы принести, куда большие плоды, если бы не бездействие командующего всей эскадрой Войновича, не поддержавшего Ушакова и ограничившегося редкой перестрелкой с кораблями второй части турецких сил. В донесении же Федор Федорович приписал весь успех действиям своих подчиненных:

«Все в команде вверенного мне «Святого Павла» определенные им от меня должности выполняли с таким храбрым духом и отменным старанием, что почитаю за необходимый долг отнесть им достойную похвалу…».

С этого момента началось истинное становление Черноморского флота, начали закладываться его знаменитые боевые традиции. Первый год войны закончился убедительными победами русских моряков, приведших Оттоманскую Порту «в неимоверный страх и ужас». В начале 1790 года Федор Ушаков получил чин контр-адмирала и был поставлен командовать всем Черноморским флотом. В мае он побывал с эскадрой под стенами Анапы и Синопа, уничтожая неприятельские корабли, разведывая турецкие крепости, наводя панику на их гарнизоны. В середине лета 1790 года рядом с Керченским проливом произошло новое крупное сражение, в котором Ушаков вновь одержал блистательную победу. Он писал: «Сам удивляюсь храбрости и проворству моих людей». Возможно, такая неустрашимость, проявленная участниками боя, говорит о примере их командира. Русские моряки уже знали: где Ушаков – там победа! Потемкин сообщал Императрице:

«…сражение было жестоко, и для нас славно тем паче, что контр-адмирал атаковал противника вдвое сильнее себя…, сильно разбил и гнал до ночи…».

После разгрома при Керчи разметанные по всему морю турецкие суда снова стали собираться в одну эскадру. Селим III – турецкий султан, желал реванша. В помощь командующему Гассан-паше он направил опытного моряка адмирала Саид-бея, предполагая переломить развитие событий в свою пользу. Но одно дело предполагать, а другое – встретиться лицом к лицу с эскадрой Ушакова. 28 августа рано утром моряки турецкого флота, стоявшего на якоре между островом Тендра и Гаджибеем (в будущем Одессой), с удивлением обнаружили Российский флот, идущий на них под всеми парусами со стороны Севастополя. Вид наших кораблей привел турок в страшное замешательство. Несмотря на численный перевес, их суда начали уходить к Дунаю. Эскадра Ушакова, подойдя на расстояние картечного выстрела, обрушила на турков всю мощь бортовой артиллерии. Начавшаяся битва поражала своей грандиозностью. Спустя полтора часа боя турецкие суда, понеся потери в личном составе и получив сильные повреждения, стали один за другим выходить из линии. Погоня за беспорядочно отступающими кораблями продолжалась до темноты и возобновилась на следующий день. Преследуя турков, русская эскадра отрезала и окружила два линейных корабля. Один из них – «Мелеки-Бахри» – позже был захвачен, другой – флагман Саид-бея, 74-пушечная «Капудания», храбро защищался, пока меткие выстрелы с «Рождества Христова» не сбили с него все мачты. Только после этого на «Капудании» спустили флаг. Впоследствии Ушаков докладывал: «Люди с турецкого корабля, выскочив наверх, просили пощады и спасения. Заметив оное, я приказал бой прекратить и отправить вооруженные шлюпки для спасения, ибо во время боя отчаянность и храбрость адмирала Саид-бея были безпредельны. Он не сдавал корабля, пока оный не был до крайности разбит». Русские моряки успели снять с объятой пламенем «Капудании» Саид-бея и большую часть его команды, после чего флагманский корабль взлетел на воздух. «Наши, такого перцу задали туркам, что любо», – восторженно отзывался об этом событии князь Потемкин.

Русско-турецкая война на море завершилась в 1791 году блистательной победой Федора Федоровича у мыса Калиакрия. Турецкие корабли стояли на подступах к мысу в линии под прикрытием береговых батарей. Как и прежде у Тендры появление русских было для неприятеля полной неожиданностью. Будучи на ветре Ушаков, пользуясь суматохой в стане врага, принял удивительное решение – провести флот в походном строю, состоящем из трех колонн, между турецкими судами и палящей береговой батареей. Разыгралось потрясающее по силе сражение. Корабли турок были до такой степени стеснены, что попадали друг в друга. Ушаков на флагмане «Рождество Христово» сблизился с кораблем командующего, алжирца Сеит-Али. Ядро с русского судна разнесло вдребезги фор-стеньгу, а отлетевшая щепка ранила Сеит-Али в подбородок. Алжирского предводителя, хваставшегося пленением Ушакова, окровавленного унесли в каюту. Русские корабли в это время завершали разгром противника, и лишь перемена ветра, пороховой дым и наступившая темнота спасли флот турков от полного уничтожения. Противник лишился двадцати восьми кораблей, остальные разнесло по морю. Вскоре остатки флотилии «славного алжирца» добрались до крепостей Босфора. Вид пяти линейных и пяти малых кораблей был ужасающ. «Многие без мачт были и повреждены, что служить впредь не смогут», палубы завалены ранеными, а в довершение всего на рейд вошел тонущий корабль Сеит-Али, просящий помощи пушечными залпами. «Великий! Нашего флота больше нет!», – донесли турецкому султану.

Победа при Калиакрии сильно повлияла на исход всей кампании. Мирный договор был заключен в Яссах 29 декабря 1791 года. За эту победу контр-адмиралу Федору Ушакову был пожалован орден святого Александра Невского. Турки боялись встречаться в открытом море с грозным адмиралом, получившим у них прозвище «Ушак-паша». До самого подписания договора они не решались высовываться из Босфорского пролива. В этой войне Федор Федорович создал новую маневренную тактику, принципиально отличающуюся от принятой в его времена линейной. Ее основными чертами были: выделение резерва, использование единых походно-боевых порядков, быстрое сближение с противником без перестроения на короткую дистанцию, сосредоточение огня на флагманах противника, преследование неприятеля до взятия в плен или полного уничтожения. Каждая битва, проведенная Ушаковым, содержала новые тактические приемы, соответствовавшие конкретным условиям. Насыщенность каждого из его сражений новыми уловками, их умелое совмещение с известными ранее, наглядно свидетельствуют, с какой феноменальной быстротой Федор Федорович умел ориентироваться в обстановке и находить верные решения. Также Ушаков придавал огромное значение огневой и морской выучке личного состава. Напряженная учеба и в военное, и в мирное время была стилем повседневной деятельности адмирала. Немалое внимание Ушаков уделял и изучению противника, организации разведки.

Освободясь от ратных дел, прославленный флотоводец вернулся в Севастополь, над которым еще в начале войны принял начальство. Здесь он незамедлительно приступил к починке кораблей, строительству мелких судов. При его личном участии на берегах местных бухт были основаны новые пристани, а в наиболее здоровых, возвышенных местах были выстроены казармы и госпиталь. Заботился Федор Федорович об устройстве колодцев, рынков, дорог, о снабжении города всеми жизненными припасами. Зачастую казенные суммы, назначаемые на содержание Черноморского флота, поступали несвоевременно. В этом случае Ушаков выделял деньги из собственных средств, дабы не останавливались работы. В начале 1793 Императрица призвала его в Петербург. Она хотела видеть моряка, стяжавшего такую громкую славу, и нашла в нем «человека скромного, прямодушного, плохо знакомого с особенностями светской жизни». В этом же году Федор Федорович стал вице-адмиралом.

В 1796 на престол взошел Павел I. Это было пора, когда революционная Франция, «обратилась к порабощению соседних государств». Ушаков получил распоряжение привести флот Черноморский в боевую готовность. Спустя некоторое время султан Селим III, приняв предложение Императора Российского о союзе против Франции, попросил прислать ему вспомогательную эскадру. В августе 1798 Федору Федоровичу доставили Высочайшее повеление «следовать и содействовать турецкому флоту противу намерений зловредных Франции». Турки встретили наш флот на удивление дружелюбно. Они были поражены опрятностью и строгим порядком, царившим на судах. Один влиятельный вельможа заметил, что «дюжина российских кораблей делают менее шуму, нежели одна лодка турецкая». Пробыв в Константинополе две недели и «дав туркам опыт неслыханной дисциплины и порядка», 8 сентября российская эскадра снялась с якоря и направилась к Дарданеллам, где соединилась с основными турецкими силами. Командующим объединенным флотом был назначен Ушаков. Турки полностью вверили ему свои суда, их предводитель Кадыр-бей почитал русского вице-адмирала «яко учителя».

Так началась прославленная Средиземноморская кампания Ушакова. Главной задачей его эскадры было овладение Ионическими островами, самый важный из которых – Корфу – дотоле считался неприступным. Местные жители островов, занятых французами, были православными греками, и Федор Федорович поступил мудро, обратившись к ним с письменным воззванием, в котором убеждал содействовать «в низвержении безбожников». Ответом была вооруженная помощь населения. Как отчаянно ни бились французы, русский десант силою очистил от них острова Цериго, Кефалонию, Занте, Святой Мавры. 10 ноября 1798 Ушаков отмечал в донесении: «…кроме Корфу, все остальные острова от рук французов освободили». После этого, собрав все силы, вице-адмирал осадил Корфу. Тесная блокада острова лишила гарнизон французов возможности получать помощь извне. А чтобы пресечь их попытки заготовки провианта, на Корфу был высажен десант. На оконечностях острова были построены батареи, которые уже с ноября стали вести систематический обстрел укреплений с целью истощить противника.

И все-таки штурм мощнейшей европейской крепости для многих опытных военных представлялся невыполнимой задачей – у Ушакова не было осадной артиллерии, не хватало сухопутных войск. Помощи от турецкой эскадры также было много меньше, чем хлопот и неприятностей. При всей своей готовности сотрудничать иноземцы были настолько дики и неорганизованны, что Ушаков предпочитал держать их позади своих сил, не подпуская к делу. Кроме того начались перебои с поставкой амуниции, продовольствия и материалов, необходимых для ремонта кораблей. По договору все это была обязана предоставить турецкая сторона, тем не менее, сплошь и рядом происходили несоответствия из-за злоупотреблений турецких чиновников. Десантные корабли турков, собранные с албанских берегов, вместо обещанных четырнадцати тысяч человек привезли на две трети меньше. Помимо проблем с союзниками осада осложнялась упорнейшим сопротивлением защитников и необыкновенно суровой для юга Европы зимы. Адмирал, поддерживая боевой дух, подавал морякам примеры неутомимой деятельности, «день и ночь пребывая в трудах, обучая матросов к стрельбе, к высадке и к прочим действиям сухопутных войнов».

Период осады длился три с половиной месяца. Штурм начался 18 февраля 1799 года в семь часов пополуночи. Боевая инструкция Федора Федоровича закачивалась словами:

«…поступать благоразумно, с храбростию и сообразно с законами». Первый удар русской эскадры обрушился на остров Видо, прикрывавший с моря основную крепость. Очевидцы сообщали: «…несчастный островок был весь взорван картечью..., не осталось даже дерева, не поврежденного сим железным градом…». Турецкие корабли находились позади русских, адмирал писал: «по острову они, если и стреляли, то через нас, и пару ядер в бок моего корабля посадили…».

Российская эскадра под командованием Ф Ф Ушакова идущая Константинопольским проливом 1799 - Иванов Михаил Матвеевич (1748-1823)

После того, как батареи на острове были разрушены, началась высадка десанта, посаженного заранее на гребные суда. Закрепившись на берегу, штурмовые отряды под прикрытием корабельной артиллерии двинулись в середину острова. Турецкие воины, входившие в состав десанта, ожесточенные сопротивлением, убивали всех, попадавшихся им в руки. Свидетели так описывали происходившие жестокие сцены: «За каждую голову мусульманам выдавалось по червонцу…, наши офицеры и матросы, видя все убеждения свои не действительными, стали деньгами собственными выкупать пленных».
В два часа пополудни оборона Видо пала, а уже на следующий день пала и главная твердыня Корфу. Это был день великого триумфа Федора Ушакова, триумфа его твердой воли и военного таланта, поддержанных отвагой и мастерством его подчиненных, их доверием к своему предводителю и его уверенностью в их мужестве. Пленённый генерал Пиврон был охвачен таким ужасом, что за трапезой у Ушакова не мог удержать ложку в дрожащих руках. Узнав о победе, Суворов вскричал: «Ура Русскому флоту! Я говорю сам себе: почему не был при Корфу хотя бы мичманом?». За эту победу Император Павел I пожаловал Федору Федоровичу чин адмирала. Это стало последней наградой, полученной им от государей Российских.

После приостановки военных действий Ушаков продолжил выполнять возложенные на него задачи. Ему было предписано на освобожденных островах создать новую государственность. Федор Федорович, как представитель России и верный слуга Отечества, не поступившись своими христианскими убеждениями, сумел организовать на Ионических островах форму правления, получившую название Республики Семи Соединенных Островов, ставшей первым греческим национальным государством нового времени. Впоследствии Ушаков говорил, что

«имел счастье освободить оные острова, установить правительства и хранить в них согласие и мир»

В то же время Федору Федоровичу пришлось претерпеть немалые нравственные страдания. В частности, русский посланник в Константинополе В.С. Томара в секретном послании сообщал ему о том, что необходимо

«чем можно более раздражить взаимно Францию и Порту и не понуждать турков… Пущай они что желают, делают с пленными французами. Обременяться ими Вам не должно и невозможно».

Между тем задача Федора Федоровича в Средиземном море еще не была закончена. В Северной Италии наши войска под командованием Суворова крушили «непобедимую» французскую армию. Александр Васильевич просил Ушакова оказать ему поддержку с юга. Два великих сына России, находясь в тесном взаимодействии, били врагов на суше и на море, показав всему миру, что такое русское воинство. Стремительные группы кораблей с десантом, двигаясь вдоль юго-западного побережья Италии и по Адриатике, наводили ужас на французские гарнизоны. Однако деятельность нашего флотоводца сильно осложнялась из-за козней командующего «союзной» английской эскадры – известного адмирала Горацио Нельсона. Он стремился помешать нашим войскам закрепиться на Ионическом архипелаге, всяческим образом пытался отвлечь Ушакова от Адриатического моря и Мальты и направить нашу эскадру к Леванту. Для этого он посылал подарки и почетные рапорты Павлу I, разжигал неприязнь к русским со стороны турецких командиров, действовавших вместе с Ушаковым. Федор Федорович не повелся на уловки англичанина, смело и честно выразил ему свое несогласие и продолжил вести твердую линию по защите интересов нашей страны в Средиземном море. Спокойная вежливость русского адмирала нервировала Нельсона, в переписке он заявлял:

«держит себя до того высоко, что просто отвратительно…, под его учтивой наружностью таится медведь…».

Наши моряки взяли Бари, затем Неаполь, а во время подготовки наступления на Рим на сцене снова появился Нельсон. Не желая видеть русских в Вечном городе, он тайно отправил французам предложение о капитуляции с чрезвычайно выгодными для них условиями. В частности, французам позволялось сохранить свое оружие и снова вести военные действия. Кроме того, англичане обещали на своих судах отправить их во Францию. Естественно, французы дали согласие на подобную «капитуляцию». Ушаков, глубоко возмущенный предательством, поход на Рим, тем не менее, не отменил. 30 сентября 1799 русские моряки торжественно вошли в оставленный французами город. Им предстояло еще овладеть Мальтой, но в конце года отношения России с союзниками окончательно разладились, и адмирал получил приказ Павла возвращаться вместе с вверенной ему эскадрой обратно в Севастополь. Подготовив корабли к длительному плаванию, Федор Федорович навсегда попрощался с полюбившимися Островами. Сенат острова Корфу поднес ему украшенный алмазами меч. А на медали из чистого золота от обитателей острова Итака было выгравировано:

«Федору Ушакову, главному начальнику российских морских сил, мужественному освободителю Итаки»

Не менее памятными были дары от других Островов. И все-таки адмирал, слишком хорошо изведавший превратности высшей политики, оставлял Ионические острова с чувством глубокой тревоги за их будущую судьбу.

26 октября 1800 года эскадра Ушакова вошла в Севастопольскую бухту. А в ночь на 11 марта 1801 был убит заговорщиками Павел. Российский престол занял его сын, Александр I, и политика России резко поменялась. Федора Федоровича перевели в Санкт-Петербург. При Дворе высказывались мнения о ненужности крупного флота для «сухопутной» страны. Даже морской министр говорил, что флот «есть обременительная роскошь». Заслуги Ушакова не впечатлили Александра I, назначившего его в мае 1802 на второстепенную должность командущего Балтийским галерным флотом. В 1804 году Ушаков подготовил подробнейший отчет о своем служении Отечеству, в котором подытоживал свою работу:

«Благодарение Господу, при всех отмеченных боях с противником и во всю бытность флота под моим начальством, сохранением Всевысочайшей Благости ни один корабль из онаго не потерян и пленным ни единый человек из наших неприятелю не достался».

Необходимо отметить, что в дом адмирала в Северной столице часто заходили простые люди с просьбами о помощи. Одних нуждающихся он обеспечивал одеждой и деньгами, за других хлопотал перед состоятельными господами. Помимо этого, он взял на себя опеку и покровительство над осиротевшими племянниками. Помимо командования Балтийским гребным флотом он являлся председателем квалификационной комиссии при Морском кадетском корпусе и начальником Петербургских флотских команд. Все обязанности Федор Федорович старался исполнять с усердием и ревностью, как это было свойственно ему в любом деле. Но годы давали о себе знать. Обострялись болезни, множились душевные скорби. Адмирал с болью следил за происходящими в Европе событиями – закончился один из этапов франко-русской войны, прошел Тильзитский мирный договор, Император России сделался союзником Наполеона, а Ионические острова были переданы французам. Все это Федору Федоровичу пришлось пережить.

Прошение об отставке Ушаков подал Александру I 19 декабря 1806 года. Отойдя от дел служебных, он какое-то время оставался в Санкт-Петербурге, продолжая помогать племянникам и готовясь к переезду. На родине, в Ярославской губернии, у адмирала имелось несколько небольших деревенек, также был земельный участок под Севастополем. Однако душа прославленного моряка просила уединения и покоя. Федор Федорович принял решение отправиться в Тамбовскую губернию, в тихую деревню Алексеевку. Место это находилось неподалеку от Рождество-Богородичного монастыря, в котором во время ратных подвигов Ушакова жил его родной дядя-монах – преподобный Феодор Санаксарский. В 1810 году, перед тем как покинуть столицу, Ушаков, «памятуя с каковою внезапностью час смертный приключается», подготовил завещание. Не имевший никогда семьи и детей все свои небогатые владения адмирал передал племянникам, написав:

«почитаю которых я как детей моих и о благе их усердствую как отец»

Всю оставшуюся жизнь Федор Федорович прожил в деревне Алексеевка в собственном доме. Жил он уединенно, лишь по воскресным и праздникам приезжая в монастырь на службу. Периодически он жертвовал обители значительные суммы, также подаяниями помогал окрестным босякам и нищим. Когда началась Отечественная война, на борьбу с армией Наполеона поднялся весь российский народ. В Тамбовской губернии создавалось ополчение для защиты Родины. На губернском собрании дворян Федор Федорович большинством голосов был выбран начальником тамбовского внутреннего ополчения. Однако шестидесятисемилетный моряк отказался:

«Со старанием и ревностию желал бы я принять сию должность и послужить Отечеству, однако за великой слабостью здоровья и болезнью принять на себя и выполнить никак не могу»

Между тем Ушаков участвовал в устройстве и содержании госпиталя для раненых, внес денежную сумму на формирование Тамбовского пехотного полка. А еще им были переданы двадцать тысяч рублей в пользу пострадавших от войны: «Имел давно желание раздать все деньги сии странствующим и бедствующим, не имеющим пропитания, одежды и жилищ». А по поводу вторгшихся в страну французов адмирал говорил: «Не отчаивайтесь! Грозные бури сии еще обратятся к славе России». Остаток своих дней Ушаков прожил «крайне воздержанно», окончив свою жизнь 14 октября 1817 года. Похоронен он был в соответствии с его пожеланием в Санаксарском монастыре.

После кончины прославленного адмирала минуло почти два столетия. Его заветами жили многие поколения русских флотоводцев и моряков, преумноживших славу отечественного флота. Когда настало время гонений на церковь, монастырь, где упокоился Федор Ушаков, закрыли, а часовня, возведенная над могилой флотоводца, была разрушена. Во время Великой Отечественной войны воинские победы Федора Федоровича снова вспомнили. Были введены медаль и орден адмирала Ушакова, ставшие высшими наградами для воинов-моряков. А его имя, наряду с именами Дмитрия Донского, Александра Невского и Александра Суворова, вдохновляло защитников Отечества на новые подвиги.

В 1991 году Санаксарский монастырь вернули Русской Православной Церкви. На могиле Ушакова стали служить панихиды, поклониться Федору Федоровичу приходят паломники. Комиссия по канонизации святых РПЦ, внимательно рассмотрев труды адмирала в служении России, не нашла преград к канонизации. В конце 2000 года Патриарх всея Руси Алексий II благословил прославить Федора Ушакова в лике праведных.

По материалам сайтов http://www.st-nikolas.orthodoxy.ru и http://www.navy.ru

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Много лет память об адмирале Ушакове пребывала в запасниках народного самосознания. Так случилось, что ещё при жизни непобедимого адмирала на военно-морской флот в России махнули рукой. Император Александр понимал, что главные сражения наполеоновских войн произойдут вдалеке от морей. Все силы были брошены на усиление артиллерии, кавалерии, а моряки остались сиротами.

К тому же Британия – тогдашний союзник России – бросила все дипломатические силы на подрыв могущества российского флота. Лондон не нуждался в конкурентах. с болью воспринимал такую перемену в имперской стратегии. Политика императора Александра перечеркнула многие достижение Потёмкина, на наступательной морской политике Светлейшего поставили крест. Свой век заслуженный моряк доживал в забвении.

На Черноморском флоте непобедимого адмирала не забывали. Его ещё при жизни считали морским Суворовым, а сам Александр Васильевич любил Ушакова, как немногих ближайших соратников и учеников.

Вторая екатерининская русско-турецкая война стала золотым веком Черноморского флота, хотя поначалу состояние флота вызывало тревогу Светлейшего. Потёмкин досадовал, что турки не дали нам времени на достройку флота. Ещё бы год – другой… А так – Россия могла выставить против турок только две недоукомплектованные эскадры. Турция, между тем, располагала мощным флотом на Чёрном море.

Перед войной Потёмкину удалось преобразить армию – в немалой степени с помощью румянцевского «Обряда службы». Не успел Светлейший построить флот, сопоставимый с турецким: на море приходилось в высшей степени воевать не числом, а умением. Но и вторая екатерининская русско-турецкая война будет далека от максимы «Всё для фронта, всё для победы». Старались победить османов относительно малыми силами, без перенапряжения – учитывая и северную опасность, ведь летом 1788 года началась война и со Швецией.

Турки двадцать лет лихорадочно преобразовывали флот – с французской помощью. Россия значительно уступала Османской империи не только по количеству, но и по боевым качествам кораблей. Оставалось надеяться на военную науку, на таких командиров как Ушаков. Потому-то и выдвигал его Потёмкин, не считаясь с интригами паркетных адмиралов.

К лету 1790-го русский адмирал уже заставил врага уважать силу русского оружия, а турки с ужасом произносили его имя на свой лад – Ушак-паша. Сколько сражений дал Ушаков – столько раз и победил.

В том августе русская эскадра вышла в поход.

Гусейн-паша мечтал о реванше. Его основные силы располагались вдоль берега от Гаджибея до мыса Тендры. Это в районе нынешней Одессы. Сила там собралась колоссальная: 14 линейных кораблей, 8 фрегатов, больше двадцати других кораблей.

Турки обнаружили русские корабли, идущие под парусами тремя колоннами. Гусейн-паша не решился атаковать. Он считал, что турки не готовы к сражению: Ушакову удалось по-суворовски использовать фактор внезапности. Турки рубят канаты – и спешно отступают, теряя впопыхах остатки армейской дисциплины. Ушаков надвигался на них как неотвратимое наказание. Турецкий авангард успел отступить далеко, но оставшиеся корабли оказались на грани гибели. Гусейн понял это и остановил отступление. Османы начали построение для баталии. В боевой порядок построились и русские корабли.

Неожиданно Ушаков выводит из линии три фрегата - «Иоанн Воинственник», «Иероним» и «Покров Богородицы». Это – оперативный резерв, который сковывает действия противника. Ушаков не раз уже использовал столь смелую новинку – и всякий раз турки не успевали предугадать ход его мысли.

У турок было больше огневой силы: 1400 пушек против 830-ти. Но ученики Ушакова палили с завидной точностью. А офицерам удавалось создавать на прорывных участках концентрированную пальбу, которая приводила противника в ужас. Адмирал дирижировал сражением самозабвенно и спокойно. Легко предугадывал действия османов – и молниеносно реагировал на любой ход Гусейна и его бойцов.

Флагманский корабль Ушакова «Рождество Христово» повёл бой с тремя кораблями – и вывел их из сражения. Турки уже в начале боя потеряли десятки моряков убитыми и ранеными, а из остальных сотни опытных вояк впали в панику.

За два часа усиленной перестрелки турки потеряли эскадру. На глазах Гусейна в щепки разлетелась корма его собственного корабля. С немалыми потерями турки организовали спешное отступление к Дунаю. Ушаков преследовал их вплоть до наступления темноты.

На рассвете оказалось, что фрегат «Амвросий Медиоланский» оказался в гуще турецких кораблей. Капитан Нелединский некоторое время следовал за турками, не поднимая флага. Он найдёт подходящий момент для резкого маневра и невредимым вернётся к русской эскадре уже под Андреевским стягом.

Два многопушечных турецких корабля удалось захватить в плен. Не сдавался попавший в окружение флагманский корабль Сайд-бея. Там завязался абордажный бой, в конце которого корабль взлетел на воздух вместе с казной турецкой эскадры.

Так завершилась двухдневная морская битва у мыса Тендра. Соотношение потерь поражает: в эскадре Ушакова все корабли остались целыми, немногие требовали ремонта. Погибших – двадцать человек, немногим более раненых. А у турок – более двух тысяч убитых. Турецкие моряки после такой пощёчины надолго потеряли веру в собственные силы.

Фёдор Фёдорович не был мастаком сочинять пространные реляции, но надиктовал приказ о благодарности морякам, которые сражались под его командованием при Тендре:

«За бывшее против Кочабея минувшего августа 28 и 29 числа против флота неприятельского сражение при разбитии иного, о подорвании адмиральского и взятии в плен другого неприятельского корабля и еще разного сорта трех военных судов ордером мне его светлость объявить: соизволил: за храбрые подвиги и искусные распоряжения наипризнательнейшую свою благодарность, которую приказал мне объявить и всем, находящимися со мною в бою сподвижникам, и уверить всех оных, что его светлость не оставит в полной мере о сих подвигах и службе их представить, о чем господам командующих кораблей, фрегатов и прочих судов, тож и всем штабс- и обер-офицерам и разных чинам, во флоте при сем сражении со мной находящимися, объявить.

Приношу также и мою наипризнательнейшую благодарность и рекомендую завтрошний день для принесения всевышнему за столь счастливо дарованную победу моление всем, кому возможно, с судов быть в церковь Николая Чудотворца, священникам со всего флота быть же во оную церковь в 10 часов пополуночи и по отшествии благодарственного молебна выпалить с корабля «Рождества Христова» из 51 пушки».

Для Фёдора Ушакова, как известно, богослужения не были данью традиции, православным он себя ощущал каждый день, а не только по воскресеньям.

Потёмкин ликовал. С Ушаковым он дождался своей Чесмы – не единичной виктории, но целой серии побед над превосходящими силами противника. Это он упросил императрицу наградить героя Георгием 2-го класса: для нетитулованного флотоводца, отсутствовавшего в придворных раскладах – награда высочайшая. Для Ушакова – наиболее дорогая. Щедро наградили и других морских офицеров.

Стратегический смысл победы – срыв блокады Дуная. Турки больше не смогут хозяйничать на этой великой реке. Начнётся совместное наступление русской армии и флота в придунайском краю.

Без Тендры ещё сложнее было бы Суворову взять Измаил.

В дружеском письме Фалееву эмоциональный Потёмкин не скрывал торжества: «Наши благодаря Богу такого перцу туркам задали, что любо. Спасибо Федору Федоровичу! Коли бы трус Войнович был, то он бы … у Тарханова Кута, либо в гавани». Нерешительность адмирала графа Войновича – вышестоящего флотоводца – вошла в поговорку на флоте.

Ушаков увидит результаты своих побед: Ясский мир, усиление Российской империи, обретение Крыма и всего черноморского побережья. Не понапрасну шли в огонь моряки, не зря отдавали все силы военно-морской науке, которую адмирал Ушаков познал как никто из его современников.

Знаменитый русский флотоводец адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков родился 13 февраля 1744 года. Умер 2 октября 1817 года в возрасте 73 лет. За годы военной службы проявил незаурядные тактические способности. В 1789 году получил воинское звание контр-адмирал. В 1793 году был удостоен звания вице-адмирал. В 1799 году талантливому флотоводцу было присвоено звание адмирал. Этот человек внёс большой вклад в развитие тактики морского боя парусного флота. Он действовал не по шаблонам и стереотипам, а всегда руководствовался конкретной обстановкой и специфическими местными условиями.

В бою проявлял необычайную смелость и решительность. Пренебрегал общепринятым правилом ставить командный корабль в середину боевого порядка. Флагман всегда был впереди, причём в самом опасном месте. Тем самым командующий подавал пример мужества командирам других военных кораблей.

Федор Фёдорович мгновенно оценивал боевую обстановку и принимал единственное верное решение, обеспечивающее полный разгром противника. В анналы истории этот человек вошёл как основоположник российской тактической школы военно-морского искусства. Память о мужественном флотоводце не поблекла в веках. Его имя хорошо знают не только в России, но и во всём мире.

Детство

Родился славный флотоводец в деревне Бурнаково. В наши дни эти земли принадлежат Ярославской области, а в самой деревне нет постоянных жителей. В XVII же веке это было большое поселение на 2 тыс. крестьянских душ. Принадлежало оно дворянскому роду Ушаковых.

Сразу же после рождения, малыша записали на военную службу. Отец мальчика Фёдор Игнатьевич служил в своё время в лейб-гвардии Преображенском полку. Но сына он приписал к морскому ведомству. В 1766 году юноша окончил Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Был направлен служить на Балтийский флот.

Славные дела

В 1769 году молодой офицер был переведён на Азовский флот. Принимал участие в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Главной целью этой компании был выход к Чёрному морю. Закончилась война подписанием Кючук-Кайнарджийского договора 21 июля 1771 года. По нему Российская империя прочно обосновалась на северном черноморском побережье.

Свой посильный вклад в победу внёс и наш герой. Он командовал плоскодонным артиллерийским парусным судном (прамом). В его задачу входили военные действия вблизи береговых укреплений противника. В 1773 году получил под командование 16-пушечный военный корабль "Модон". В 1775 году стал командиром трёхмачтового военного корабля с 2-мя орудийными палубами. Такие парусники называли фрегатами.

В 1780 году Ушакова удостоили высочайшей чести. Его назначили командиром императорской яхты. Но в характере боевого офицера не было угодничества и стремления к сытой беззаботной жизни. Поэтому после 3-х месяцев такой службы наш герой добился перевода на линейный корабль.

Линейные корабли по своим размерам превосходили фрегаты. На вооружении они имели до 135 боевых орудий и экипаж до 800 человек. Это были самые настоящие плавучие крепости. Вот такое судно и получил под своё командование будущий знаменитый флотоводец. Носило оно название "Виктор" и постоянно курсировало в Средиземном море, сопровождая российские торговые суда.

В 1783 году наш герой был направлен в Херсон (морской порт на Днепре), где занимался вопросами строительства военных кораблей. В этом же году в Херсоне вспыхнула эпидемия чумы. Военные моряки принимали активное участие в борьбе с ней. Они строили и охраняли палаточные городки, куда свозили заболевших, оказывали активную медицинскую помощь. За борьбу с чумой будущий адмирал Ушаков получил орден Святого Владимира IV степени.

Русско-турецкая война (1787-1791 годы)

Спокойная жизнь закончилась в 1787 году с началом русско-турецкой войны. Наш герой получил под своё командование линейный корабль русского флота "Святой Павел". Заложен он был на Херсонской верфи и спущен на воду в 1784 году. С началом военных действий в составе эскадры под командованием контр-адмирала М. И. Войновича корабль совершил рейд в сторону Варны. Попал в сильный шторм, потерял мачты грот и бизань. Используя только фок-мачту, вернулся в порт Севастополя.

3 июля 1788 года "Святой Павел" принимал участие в морском сражении при Фридоноси в составе эскадры Войновича. Турецкий флот был разбит, и русские корабли 2 дня преследовали вражеские суда. В начале 1789 года Фёдору Федоровичу присвоили звание контр-адмирала. Он получил под командование эскадру, а "Святой Павел" стал в ней флагманом.

8 июля 1790 года произошло Керченское сражение . Силы турецкой и российской эскадры были примерно равными. В этой морской баталии наш герой полностью раскрыл свой военный талант. Он доказал, что способен мыслить творчески и неординарно. Флагманский корабль был впереди и принимал на себя главный удар врага. В то же время контр-адмирал контролировал другие корабли, ни в коем мере не ущемляя инициативу их командиров. Это сражение показало, что русские моряки превосходят турок по огневой подготовке, дисциплине и выучке. Турецкий флот был разбит. Тем самым был сорван захват Крыма.

28 августа состоялось сражение у мыса Тендра . В этот раз силы турок почти в 2 раза превосходили российские. Но тактика Ушакова носила бесстрашный наступательный характер. Русский флот эффективно использовал фактор внезапности. Были грамотно и умело сосредоточены силы в направлении главных ударов. Огневая мощь кораблей была задействована по максимуму. Для этого пришлось значительно сократить дистанцию залпа, чего раньше никогда не делали.

Сам флотоводец принимал активное участие в сражении. Он всё время находился в самых опасных и критических местах. Тем самым он являл собой образец беззаветной храбрости, мужества и отваги. Как следствие, турецкий флот был разгромлен. Противник потерял более 2 тыс. человек убитыми и раненым. Потери же русского флота исчислялись всего 2 убитыми моряками и 30 ранеными.

31 июля 1791 года произошло сражение у мыса Калиакрия . Силы противника превышали силы русской флотилии практически в 2 раза. В состав турецкого флота входили отчаянные алжирские корсары. Из 18 линейных кораблей им принадлежало 7.

Сражение продолжалось весь день и окончилось победой русского флота. Но победители не стали преследовать побеждённых. Этому помешала темнота, опустившаяся на морскую гладь. На следующее утро на горизонте не было видно ни одного турецкого корабля, а вскоре поступил приказ прекратить боевые действия, так как турки запросили перемирие.

В этой баталии опять использовалась активная наступательная тактика. Фактор внезапности сыграл определяющее значение в победе. Мощный удар был нанесён по флагманскому кораблю и сопровождавшим его судам. Это нарушило боевой порядок турецкого флота, внесло в действия людей разброд и панику. Довершила всё мощная огневая атака с короткой дистанции. Противник при этом понёс огромные потери как в живой силе, так и материальной части.

Служба на Средиземном море

В 1798 году наш герой был назначен командующим всеми морскими силами в Средиземном море. Назначение это носило не только военный, но и политический характер. Дело же заключалось в том, что Францию с 1792 по 1802 год сотрясали революционные войны. В 1798 году Франция взяла под свой контроль Швейцарию. В противовес этому европейские страны создали коалицию, в которую вошли Англия, Россия, Швеция, Австрия, Южная Италия (Неаполитанское королевство) и Турция.

На суше русско-австрийские войска громили французов под командованием Суворова. А во главе морских сил встал адмирал Ушаков. Его военный талант ничуть не уступал таланту прославленного генералиссимуса, только проявлял себя на водной глади, а не на земной тверди.

Фёдор Фёдорович встал во главе объединённой русско-турецкой эскадры. Главная её задача состояла в овладении острова Корфу, занятого французскими захватчиками. Те сосредоточили на острове большие сухопутные и морские силы. Союзная эскадра блокировала остров с моря, а рано утром 18 февраля 1799 года начался штурм французских укреплений. 20 февраля захватчики выбросили белый флаг. За эту победу наш герой получил адмиральское звание.

Дальнейшие действия талантливого флотоводца заключались в укреплении военного и политического могущества Российской империи в Средиземноморье. Следует отметить, что Фёдор Фёдорович справился с этой задачей блестяще. Он оказал поддержку англичанам в осаде Мальты. Но в июне 1800 года Австрия заключила мир с Францией. Коалиция перестала быть единой и монолитной силой. Поэтому присутствие российского флота в Средиземном море стало нецелесообразным. В конце октября 1800 года эскадра вернулась в севастопольский порт после 2-х с половиной лет плавания.

Закат карьеры

После убийства Павла I российский престол занял его сын Александр I. К блестящему флотоводцу он отнёсся без должного уважения. Фёдора Фёдоровича сместили со всех постов и дали под начало Балтийский гребной флот. В 1807 году нашего героя отправили в отставку.

Он уехал в Тамбовскую губернию в деревню Алексеевка. Здесь им ещё в 1805 году было куплено имение. В 1812 году ни в каких военных действиях великий флотоводец не участвовал по состоянию здоровья. Умер 2 октября 1817 года. Похоронен на территории Санаксарского монастыря в 3 км от города Темникова.

Канонизация

В августе 2001 года славного русского флотоводца канонизировали как местночтимого святого. В 2004 году он был причислен к лику праведных святых. Почитается как покровитель военно-морских сил России.

Александр Арсентьев