Дочитал-таки роман Габриеля Гарсия Маркеса «100 лет одиночества. История одной книги

Над романом «Сто лет одиночества» Габриэль Гарсия Маркес работал восемнадцать месяцев. Ради одной из самых популярных книг XX века писатель рискнул всем: отказался от должности пиар-менеджера, заложил машину, перестал общаться с друзьями и переложил все семейные проблемы на плечи жены. Законченное в 1966 году произведение было впервые опубликовано в июне 1967 года, в Буэнос-Айреса. К началу XXI века переведённые на тридцать пять языков «Сто лет одиночества» разошлись по миру тиражом более чем в тридцать миллионов экземпляров.

Написанный в стиле фантастического (магического) реализма роман представляет собой всестороннее исследование проблемы человеческого одиночества . «Внутренний сюжет» произведения писатель раскрыл через сюжет внешний, выстроенный как подробное описание жизни рода Буэндия – первое поколение которого (Хосе Аркадио и Урсула) стало основателем места действия романа – посёлка/города Макондо.

Хронотоп романа ограничен на пространственном и проницаем на временном уровне. История основания Макондо имеет непосредственную параллель с грехопадением Адама и Евы и изгнанием их из рая: заключение брака между двоюродным братом и сестрой и последующее убийство Пруденсио Агиляра вынуждает Хосе Аркадио и Урсулу покинуть родную деревню и основать свою, в которой не будет места призракам былого.

Рождённые молодой четой дети – сыновья Хосе Аркадио-младший и Аурелиано и дочь Амаранта закладывают основу для реализации идеи преемственности родовых черт:

  • тяги к науке (Хосе Аркадио-старший, Хосе Аркадио Второй и Аурелиано Хосе);
  • домовитости (Урсула и Амаранта Урсула);
  • красоты (Ремедиос, Ремедиос Прекрасная и Рената Ремедиос (Меме));
  • постоянной жажды телесных наслаждений (Хосе Аркадио-младший, произвёдший на свет семнадцать сыновей от разных женщин полковник Аурелиано Буэндиа, ненасытная Ребека, Аурелиано Второй, Аурелиано Вавилонья и Амаранта Урсула);
  • сексуальной заинтересованности близкими родственниками (Урсула и Хосе Аркадио-старший – двоюродные брат и сестра (брак), Хосе Аркадио-младший и Ребека – троюродный племянник и тётя (брак), Аркадио и Пилар Тернера – сын и мать (попытка инцеста со стороны Аркадио), Аурелиано Хосе и Амаранта – племянник и тётя (секс), Аурелиано Вавилонья и Амаранта Урсула – племянник и тётя (брак));
  • воинственности и тяги к власти (полковник Аурелиано Буэндиа, Аркадио);
  • стремлении к бесконечному созиданию и последующему разрушению (делающий ограниченное количество золотых рыбок полковник Аурелиано Буэндиа, приводящая дом в порядок и тут же нарушая сделанное Амаранта Урсула);
  • склонности к убийству (Амаранта подсыпает морфий в кофе Ремидиос, Ребека убивает своего мужа Хосе Аркадио-младшего).

В рамках локально-ограниченной территории Макондо реализуется модель национального бытия, состоящая из реальных исторических (двадцатилетней войны между либералами и консерваторами, расстрелом трёх тысяч бастующих рабочих Банановой компании, ростом города и появлением в нём – первого кинотеатра, железной дороги, фабрики льда и т.п.), мифологических (сосуществование живых людей с призраками умерших, появление в Макондо Вечного Жида, пятилетний дождь – Всемирный потоп, гибель птиц и разрушение Макондо ураганом - Апокалипсис), аллегорических (научный прогресс и географические открытия, совершаемые Хосе Аркадио в рамках одного поселения) и бытовых (ежегодного прихода цыган, празднеств, устраиваемых в построенном Урсулой огромном доме, свадеб, рождений, смертей, похорон и т.п.) событий, в которых принимают непосредственное участие члены семьи Буэндиа.

Образ Макондо в романе имеет мифологическую основу – для большинства членов семьи Буэндиа он становится землёй обетованной, раем, из которого они либо не хотят, либо не могут уйти, а если и уходят, то всегда возвращаются, как, например, это сделала Амаранта Урсула, получившая в Европе прекрасное образование, большое количество денег и безмерно обожающего её мужа. Огромный каштан, растущий во дворе выстроенного Урсулой дома, около которого заканчивают свои последние дни родоначальник рода – Хосе Аркадио Буэндиа и его сын – полковник Аурелиано, - классический мифологический архетип мирового древа, связывающего воедино все сферы мироздания – небо, земную жизнь и преисподнюю.

Фантастические элементы (появление призраков, ясновидческие способности полковника Буэндиа, вознесение Ремедиос Прекрасной на небо (подобно тому, как была взята на небо Дева Мария – и душой, и телом), разговор Амаранты со Смертью, жёлтые бабочки, неизменно сопровождающие Маурисио Вавилонью, история рода Буэндиа, написанная на санскрите цыганом Мелькиадесом и др.) выступают в романе в качестве средств обнаружения глубинных смыслов реальности. Включённая в бытовой, приземлённый контекст фантастика позволяет раскрыть, подчеркнуть, обратить внимание читателя на необычные явления, неизвестные факты, сильные страсти и яркие образы, встречающиеся в реальной жизни и являющиеся её естественным, духовным продолжением: к примеру, члены семьи Буэндиа спокойно относятся к появлению в своём доме душ умерших, что полностью соответствует христианской модели мира, в которой «для Бога все живы» - и те, у кого ещё есть земное тело, и те, кто его уже лишился.

Проблема человеческого одиночества объясняется в романе различными причинами – неспособностью любить (эта черта характерна почти для всех членов рода Буэндиа), внешней оторванностью от других людей (живущая в одиночестве Ребека, отправленная против своей воли в монастырь Меме, прячущиеся в комнате Мелькиадеса: от солдат – Хосе Аркадио Второй и от людей – Аурелиано Хосе) или своих любимых (отвергнутые Амарантой Пьетро Креспи и Херинельдо Маркес), внутренней (сошедший с ума родоначальник – Хосе Аркадио Буэндиа) и внешней (ослепшая под конец жизни Урсула) слепотой, а также слишком сильными страстями, полностью захватившими души людей («одиночество власти» полковника Аурелиано Буэндиа, в котором он создаёт вокруг себя круг в три метра, куда не могут попасть даже самые близкие люди, и «одиночество любви», в которую погружаются Меме и Маурисио, Аурелиано и Амаранта Урсула).

Финал романа утверждает идею конечности родовой жизни и мира, как такового, - в начале рождающегося, затем развивающегося и погрязающего в грехах и в итоге – вырождающегося и разрушающегося под воздействием естественных причин (запустения, муравьёв и т.п.).

Рассказ учит тому, как жизнь людей отражается в жизни их дома, города, как важно правильно направлять свою энергию.

"100 лет одиночества" повествует, в большей мере, об истории одного, скажем, населенного пункта. За эти сто лет он основан, развивается, переживает периоды расцвета и упадка, становится то городом, то поселком... люди меняются, строятся и разрушаются здания, создаются и банкротятся компании. Неразрывно связан этот городок Макондо с семьей его основателей - Буэндиа.

Их любовь (Урсулы и Хосе) дала импульс к созиданию. Проблема в том, что молодые люди были дальними родственниками, поэтому окружающие предрекали, что из-за смешения их крови дети у них будут, если не совсем уродами, то точно с поросячими хвостами. Из-за этих "предрассудков" возлюбленные, даже поженившись все-таки, избегали близости. Прошли годы, над Хосе стали смеяться, что он не ипсолняет свой супружеский долг. Разъярившись, Хосе заколол одного из обидчиков и заставил Урсулу стать его женщиной. Из-за этого убийства молодым пришлось переехать, хотя призрак все равно их преследовал.

Хосе не сразу задумал основать город, пробовал то одно дело, то другое, куда можно было бы нааправить свою неуемную энергию. Однако собрал в итоге общину, построил дороги, дома... Только кладбище не понадобилось, ведь в поселеньи, ко всеобщему удивлению, никто из не умирает. Немного омрачается их жизнь с появлением Ребекки - приемной дочери Хосе и Урсулы, у людей начинается бессонница, а еще "эпидемия" забывчивости. Хосе собирается всех излечить с помощью "машины памяти", но цыган спасает всех зельем, а Хосе подьрасывает идею о том, чтобы запечатлеть самого Бога! В результате безуспешных попыток Хосе сходит с ума. Кстати, эта Ребекка - очень странная девушка, она даже имела привычку есть землю и известку со стен.

Его сын, названный в его честь, растет, но его энергия направлена на женщин, поэтому он проводит жизнь, тратит ее на бесконечные похождения. Впрочем, он обречен на "тихую" семейную жизнь, которая заканчивается пулей от жены.
Второй сын Хосе, наоборот, очень вял, зато он становится ювелиром. В конце жизни он в уединении создает рыбок, буквально, золотых.

Взрослые уже дети Хосе и Урсулы переживают войну, которая опустошает "окрепший" было городок. Внук Буэндина становится тираном в этом городке, он жаден и зол. Город постепенно превращается в большой притон. Но и он уничтожен пророчеством.

Рассказ учит, что светлые чувства толкают к созиданию, а темные к разрушению.

Картинка или рисунок Маркес Габриэль - Сто лет одиночества

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

  • Краткое содержание Семеро против Фив Эсхил

    Царь Этиокл выступает перед своими подданными на площади. Он говорит об опасности, которая угрожает его государству. Царь надеется, что боги защитят Фивы от врага. Женщины плачут. Этиокл призывает мужчин сражаться за свободу, а женщин отправляет по домам.

  • Краткое содержание Механик Салерно Житкова

    Пароход направлялся в Америку. Уже 7 дней он был в пути и ещё столько же предстояло ему плыть по океану. И вот на восьмые сутки ночью кочегар, который сдал вахту и босиком направлялся спать, обнаружил, что палуба невероятно горячая

  • Краткое содержание Постойко Мамина-Сибиряка

    В этот день, наш пёс выскочил на встречу со своим породистым приятелем. Все встречи у них заканчивались дракой. При этом они не уступали друг другу, и после таких встреч оставались раны.

  • Абрамов

    Абрамов Федор Александрович, прекрасный писатель, автор многих детских книжек, которые не просто полюбились народу, а также были включены в систему школьного образования детей.

  • Краткое содержание Пантелеев Честное слово

    Однажды летом мужчина зашёл в сад, и зачитавшись, не заметил, как наступил вечер. Он поторопился выйти, пока сад не закрылся, и услышал какой-то шум. Прислушавшись, он понял, что где-то в кустах плачет ребёнок.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Исторический контекст

Роман «Сто лет одиночества» был написан Гарсиа Маркесом в течение 18 месяцев, между 1965 и 1966 годами в Мехико . Оригинальная идея этого произведения появилась в 1952 году, когда автор посетил свою родную деревню Аракатака в компании матери. В его рассказе «День после субботы», опубликованном в 1954 году, первый раз появляется Макондо. Свой новый роман Гарсиа Маркес планировал назвать «Дом», но в итоге передумал, чтобы избежать аналогий с романом «Большой дом», опубликованным в 1954 году его другом Альваро Самудио .

Первый, считающийся классическим, перевод романа на русский язык принадлежит Нине Бутыриной и Валерию Столбову . Современный перевод, получивший распространение сейчас на книжных рынках, был выполнен Маргаритой Былинкиной. В 2014 году перевод Бутыриной и Столбова был переиздан, эта публикация стала первой легальной версией .

Композиция

Книга состоит из 20 неименованных глав, в которых описывается история, закольцованная во времени: события Макондо и семьи Буэнди́а, например, имена героев, повторяются снова и снова, объединяя фантазию и реальность. В первых трёх главах рассказывается о переселении группы людей и основании деревни Макондо. С 4 по 16 главы повествуется об экономическом, политическом и социальном развитии селения. В последних главах романа показан его закат.

Почти все предложения романа построены в косвенной речи и довольно длинны. Прямая речь и диалоги почти не используются. Примечательно предложение из 16-й главы , в котором Фернанда дель Карпио причитает и жалеет себя, в печатном виде оно занимает две с половиной страницы.

История написания

«…У меня была жена и двое маленьких сыновей. Я работал пиар-менеджером и редактировал киносценарии. Но чтобы написать книгу, нужно было отказаться от работы. Я заложил машину и отдал деньги Мерсе́дес. Каждый день она так или иначе добывала мне бумагу, сигареты, все, что необходимо для работы. Когда книга была кончена, оказалось, что мы должны мяснику 5000 песо - огромные деньги. По округе пошёл слух, что я пишу очень важную книгу, и все лавочники хотели принять участие. Чтобы послать текст издателю, необходимо было 160 песо, а оставалось только 80. Тогда я заложил миксер и фен Мерседес. Узнав об этом, она сказала: „Не хватало только, чтобы роман оказался плохим“».

Из интервью Гарсиа Маркеса журналу Esquire

Центральные темы

Одиночество

На протяжении романа всем его героям назначено судьбой страдать от одиночества , которое является врожденным «пороком» семьи Буэнди́а. Селение, где происходит действие романа, Макондо, также одинокое и отделённое от современного ему мира, живёт в ожидании визитов цыган, привозящих с собой новые изобретения, и в забвении, в постоянных трагических событиях в истории культуры, описанной в произведении.

Одиночество более всего заметно в полковнике Аурелиано Буэнди́а, поскольку его неспособность выражать свою любовь заставляет его уходить на войну, оставляя своих сыновей от разных матерей в разных селениях. В другом случае, он просит начертить вокруг себя трёхметровый круг, чтобы к нему никто не приближался. Подписав мирный договор, он стреляет себе в грудь, чтобы не встречаться со своим будущим, но из-за своей неудачливости не достигает цели и проводит свою старость в мастерской, изготавливая золотых рыбок в честном согласии с одиночеством.

Другие герои романа также терпели последствия одиночества и заброшенности:

  • основатель Макондо Хосé Аркáдио Буэнди́а (много лет провёл в одиночестве под деревом);
  • У́рсула Игуарáн (жила в уединении своей старческой слепоты);
  • Хосе Аркадио и Ребека (ушли жить в отдельный дом, чтобы не позорить семью);
  • Амаранта (была всю жизнь незамужней);
  • Геринéльдо Мáркес (всю жизнь ждал так и не полученных пенсии и любви Амаранты);
  • Пьетро Кре́спи (отвергнутый Амарантой самоубийца);
  • Хосе Аркадио Второй (после увиденного расстрела никогда и ни с кем не вступал в отношения и провёл свои последние годы, запершись в кабинете Мельки́адеса);
  • Фернанда дель Карпио (была рождена, чтобы стать королевой и первый раз покинула свой дом в 12 лет);
  • Рената Ремéдиос «Ме́ме» Буэнди́а (была отправлена в монастырь против своей воли, но совершенно безропотно после несчастия с Маурисьо Бабилонья, прожив там в вечном молчании);
  • Аурелиано Бабилонья (жил, запершись в мастерской полковника Аурелиано Буэндиа, а после смерти Хосе Аркадио Второго перебрался в комнату Мельки́адеса).

Одна из основных причин их одинокой жизни и отрешённости - неспособность любить и предрассудки, которые были разрушены отношениями Аурелиано Бабилонья и Амаранты Урсулы, чье незнание своего родства привело к трагическому финалу истории, в которой единственный сын, зачатый в любви, был съеден муравьями. Этот род не способен был любить, поэтому они были обречены на одиночество. Был исключительный случай между Аурелиано Вторым и Петрой Кóтес: они любили друг друга, но у них не было и не могло быть детей. Единственная возможность иметь дитя любви у члена семьи Буэнди́а заключается в отношениях с другим членом семьи Буэнди́а, что и произошло между Аурелиано Бабилонья и его тетей Амарантой Урсулой. Кроме того, этот союз зародился в любви, предназначенной для смерти, любви, покончившей с родом Буэнди́а.

Наконец, можно говорить о том, что одиночество проявилось во всех поколениях. Самоубийство, любовь, ненависть, предательство, свобода, страдания, тяга к запретному - второстепенные темы, которые на протяжении романа меняют наши взгляды на многое и дают понять, что в этом мире мы живём и умираем в одиночестве.

Реальность и вымысел

В произведении фантастические события преподносятся через обыденность, через ситуации, которые для персонажей не являются аномальными. Также и исторические события Колумбии , например, гражданские войны между политическими партиями, массовое убийство работников банановых плантаций (в 1928 году транснациональная банановая корпорация «Юнайтед Фрут » совершила при помощи правительственных войск жестокую резню сотен забастовщиков, ожидавших возвращения делегации с переговоров после массовых протестов), отражены в мифе о Макондо. Такие события, как вознесение на небо Ремедиос, пророчества Мелькиадеса, появление умерших персонажей, необычные предметы, привозимые цыганами (магнит, лупа, лёд)… врываются в контекст реальных событий, отраженных в книге, и призывают читателя войти в мир, в котором возможны самые невероятные события. Именно в этом заключается такое литературное течение как магический реализм , характеризующий новейшую латиноамериканскую литературу.

Инцест

Отношения между родственниками обозначаются в книге через миф о рождении ребёнка со свиным хвостиком. Несмотря на это предупреждение, отношения возникают вновь и вновь между разными членами семьи и в разных поколениях на протяжении всего романа.

История начинается с отношений между Хосе Аркадио Буэндиа и его двоюродной сестрой Урсулой, которые росли вместе в старом посёлке и много раз слышали о своём дяде, имевшем свиной хвостик. Впоследствии Хосе Аркадио (сын основателя) женился на Ребеке, приёмной дочери, которая предположительно была его сестрой. Аркадио был рожден от Пилар Тернерa, и не подозревал, почему она не отвечала на его чувства, так как не знал ничего о своем происхождении. Аурелиано Хосе влюбился в свою тетю Амаранту, предложил ей женитьбу, но получил отказ. Также можно назвать близкими к любви отношения между Хосе Аркадио (сыном Аурелиано Второго) и Амарантой, тоже неудавшиеся. В конце концов развиваются отношения между Амарантой Урсулой и её племянником Аурелиано Вавилонья, которые даже не подозревали о своем родстве, поскольку Фернанда, бабушка Аурелиано и мать Амаранты Урсулы, скрыла тайну его рождения.

Эта последняя и единственно искренняя любовь в истории семьи, как это ни парадоксально, стала виной гибели рода Буэндиа, которая была предсказана в пергаментах Мельки́адеса.

Сюжет

Почти все события романа происходят в вымышленном городке Макондо, но имеют отношение к историческим событиям в Колумбии . Город был основан Хосе Аркадио Буэндиа, волевым и импульсивным лидером, глубоко заинтересованным в тайнах вселенной, которые ему периодически открывали заезжие цыгане во главе с Мелькиадесом. Город постепенно растёт, и правительство страны проявляет интерес к Макондо, но Хосе Аркадио Буэндиа оставляет руководство городом за собой, переманив присланного алькальда (мэра) на свою сторону.

Отрывок, характеризующий Сто лет одиночества

– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.

Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.

Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.

Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка, Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.

Перед расстрелом полковник Аурелиано Буэндия вспоминает день, когда отец повёл его поглядеть на лёд. Макондо был тогда небольшим посёлком, состоящим из двадцати глинобитных хижин. Каждый год в марте его посещали цыгане. Как-то раз один из представителей племени бродяг – Мелькиадес поразил всех жителей восьмым чудом света – двумя брусками, которые приводили в движение металлические предметы. Отец полковника – Хосе Аркадио Буэндия выменял у цыгана железки в обмен на домашний скот и несколько месяцев искал с помощью них золото. Затем он приобрёл у Мелькиадеса лупу, желая превратить её в грозное световое оружие, но навредил этим только себе, травмировав тело до язв. Погрузившись в изучение мореходных карт, Хосе Аркадио пришёл к выводу, что Земля – круглая. Затем с помощью Мелькиадеса он занялся алхимией, на которую извёл золотые монеты жены – Урсулы Игуаран.

Первоначально Хосе Аркадио Буэндия был молодым патриархом – человеком, основавшим и благоустроившим Макондо. Увлечение наукой привело его к тому, что он подбил поселковых мужчин начать искать выход к цивилизации. Через две недели скитания по джунглям мужчины наткнулись на потерпевший кораблекрушение испанский галион, ещё через двенадцать дней они вышли к морю, которое Хосе Аркадио Буэндия тщетно пытался найти до основания Макондо. Отец полковника решил, что они поселились на полуострове и предложил жителям перенести посёлок в более удобное место. Урсула подбила женщин Макондо на то, чтобы они уговорили своих мужей остаться, и предложила мужу перестать гоняться за химерами и заняться своими сыновьями – четырнадцатилетним Хосе Аркадио и шестилетним Аурелиано. Пришедшие очередной весной цыгане принесли известие о смерти Мелькиадеса.

Брак Урсулы и Хосе Аркадио долгое время оставался девственным, так как девушка, приходившаяся своему мужу двоюродной сестрой, боялась произвести на свет хвостатых детей, как уже произошло однажды с её тёткой. Конец брачному целомудрию положил Пруденсио Агиляр, высмеявший Хосе Аркадио и убитый последним копьём в горло. Призрак мертвеца вынудил молодую чету покинуть родную деревню и основать Макондо.

Хосе Аркадио-младший превращается в молодого парня с огромным «достоинством». Он теряет невинность с гадалкой на картах Пилар Тернера. Аурелино заражается сексуальными переживаниями брата и теряет былой интерес к алхимии. В январе Урсула рожает Амаранту. Пилар говорит Хосе Аркадио-младшему, что скоро он станет отцом. Испугавшийся ответственности парень занимается любовью с красавицей-цыганкой и уходит из Макондо вместе с табором. Урсула отправляется на поиски сына и пропадает на пять месяцев. Женщина возвращается вместе с другими людьми, живущими в двух часах от Макондо и имеющими связь с остальной цивилизацией.

Сын Хосе Аркадио-младшего, названный в честь отца, но зовущийся всеми Аркадио, воспитывается в доме бабушки и дедушки. Аурелиано предсказывает приход одиннадцатилетней Ребеки – троюродной сестры Урсулы, сироты, потерявшей родителей. От девочки семья заражается бессонницей, которая через леденцы перекидывается на весь город. Вслед за бессонницей к людям приходит забывчивость. Когда жители Макондо полностью погружаются в беспамятство, в посёлке появляется Мелькиадес и излечивает всех от болезни.

Аурелино осваивает профессию ювелира. Хосе Аркадио вместе с Мелькаидесом с помощью фотографии пытаются запечатлеть лик Господа. Урсула строит новый большой дом. Хосе Аркадио пытается найти общий язык с коррехидором – доном Аполинаром Москоте, в младшую дочь которого, десятилетнюю Ремидиос, влюбляется Аурелиано.

Присланный торговым домом вместе с пианоло белокурый Пьетро Креспи учит Амаранту и Ребеку танцевать. Урсула устраивает в новом доме бал, чтобы вывести дочерей в свет. Пьетро Креспи возвращается, чтобы починить разобранный Хосе Аркадио инструмент. После его отъезда Ребека рыдает несколько дней.

Дочь коррехидора – Ампаро становится связной между Пьетро и Ребекой. Аурелиано занимается сексом с Пилар. Женщина помогает ему с Ремидиос. Амаранта пишет любовные письма Пьетро. Хосе Аркадио разрешает Аурелиано женится на Ремидиос, а Ребеке выйти замуж за Пьетро.

Мелькиадес умирает. На похоронах Амаранта признаётся в любви Пьетро. Урсула увозит дочь из Макондо. Аурелиано учить грамоте Ремидиос. Пилар ждёт от него ребёнка. Хосе Аркадио начинает увлекаться механическими игрушками, а потом сходит с ума, считая, что время остановилось на понедельнике.

Ремидиос достигает половой зрелости и выходит замуж за Аурелиано. Амаранта срывает свадьбу Ребеки и Пьетро, портит подвенечный наряд девушки. Пилар рожает сына, которого называют Аурелиано Хосе. Ремидиос умирает от морфия, подброшенного ей в кофе Амарантой. Вместе с ней погибают и нерождённые близнецы. Свадьба Ребеки и Пьетро откладывается из-за траура.

В Макондо возвращается Хосе Аркадио. Он проводит время, меряясь силой с жителями посёлка и ублажая женщин своим огромным достоинством. Ребека влюбляется в Хосе Аркадио, теряет с ним невинность и через три дня выходит за него замуж. Урсула выгоняет молодых из дома.

Аурелиано становится свидетелем того, как его тесть подтасовывает результаты выборов в пользу консерваторов. Вместе с другими мужчинами Макондо он присоединяется к войскам революционного генерала Виктора Медины.

Руководящий Макондо Аркадио показывает себя безжалостным и кровавым правителем. Только Урсуле удаётся утихомирить его пыл. Амаранта отказывается выйти замуж за Пьетро Креспи. Влюблённый итальянец кончает жизнь самоубийством.

Аркадио пытается соблазнить свою мать – Пилар. Она подкупает Санта Софию де ла Пьедад, чтобы та стала его любовницей. Девушка рожает Аркадио дочь. После взятия Макондо консерваторы расстреливают Аркадио.

В посёлок доставляют Аурелиано Буэндия, но военные боятся приводить в исполнение смертный приговор, переходят на сторону либералов и вместе с полковником уходят освобождать Виктора Медину.

Санта София де ла Пьедад по настоянию Урсулы называет старшую дочь Ремидиос, а рождённых после смерти Аркадио близнецов – Хосе Аркадио Второй и Аурелиано Второй.

Ребека убивает Хосе Аркадио и до конца своих дней становится затворницей.

Друг Аурелиано, полковник Херинельдо Маркес делает предложение Амаранте, но она отвергает его. Хосе Аркадио старший умирает. Аурелиано Хосе начинает спать с Амарантой.

Консерваторы заключают перемирие с либералами. Полковник Аурелиано Буэндия на протяжении нескольких лет пытается развязать войну в Колумбии, а потом и за пределами страны.

Главный противник и военный друг Аурелиано – консервативный генерал Хосе Ракель Монкада становится мэром Макондо. Аурелиано Хосе уговаривает Амаранту выйти за него замуж, но та отказывается. К Урсуле для крещения детей начинают приходить женщины с сыновьями полковника.

Комендант Макондо – капитан Акилес Рикардо убивает Аурелиано Хосе, а затем погибает сам. Захвативший посёлок Аурелиано Буэндия не желает спасать от расстрела Хосе Ракеля Монкаду.

Херинельдо вновь начинает ухаживать за Амарантой, но женщина упорно отказывается выходить за него замуж. После того, как Аурелиано чуть не расстреливает своего лучшего друга, он решает закончить двадцатилетнюю войну с консерваторами. Подписав перемирие, полковник стреляет себе в сердце и промазывает.

Аурелиано Второй женится на Фернанде дель Карпио, которая рожает ему сына Хосе Аркадио. Молодой человек проводит свободное время за книгами Мелькиадеса. Хосе Аркадио Второй помогает падре Антонио Исабелю в церкви и занимается бойцовыми петухами. Аурелиано Второй отбивает у брата любовницу – мулатку Петру Котес. Вместе с ней он занимается скотоводством и сказочно богатеет, разводя кроликов и коров.

Ремидиос Прекрасная сводит мужчин с ума своей красотой. Полковник Буэндия только и делает, что мастерит золотых рыбок. Ремидиос Прекрасную делают царицей карнавала. Второй королевой становится Фернанда дель Карпио, в которую безумно влюбляется Аурелиано и делает её своей женой. Благочестивой, соблюдающей посты женщине приходится мириться с любовницей мужа. Со временем Фернанда вводит в доме свои порядки. Второго ребёнка (девочку) она называет Ренатой, а семья мужа – Ремидиос.

На карнавальной неделе Колумбия и Макондо празднуют юбилей полковника Буэндия. Один из семнадцати сыновей Аурелиано, приехавших на праздник, – Аурелиано Хмурый остаётся в Макондо и открывает фабрику по производству льда. Спустя время с ним начинает работать Аурелиано Ржаной. Аурелиано Хмурый прокладывает железную дорогу. Брат Пьетро Креспи – Бруно открывает кинотеатр.

В Мокондо появляется новый район, в котором поселяются американцы, занимающиеся разведением бананов. Ремидиос Прекрасная возносится на небо и душой, и телом. Гринго начинают устанавливать в городе свои порядки. Полковник Буэндия обещает покончить с ними. После прозвучавшей угрозы неизвестные убивают шестнадцать сыновей Аурелиано. В живых остаётся только Аурелиано Сластолюб.

Урсула теряет зрение и начинает ориентировать в доме по запахам и привычкам членов семьи. Она по-новому смотрит на своих детей, отмечая в Аурелиано неспособность любить, а в Амаранте – чувствительность и нежность.

Аурелиано Второй переезжает к Петре и окончательно погружается в пиршества. Полковник Буэндия умирает под каштаном после того, как видит проходящий по улице цирк и осознаёт своё одиночество. Фернанда рожает Амаранту Урсулу. Её старшая дочь – Меме заканчивает обучение игре на клавикордах и сближается с отцом. Амаранта умирает после того, как заканчивает свой саван, который она ткёт несколько лет по приказанию Смерти.

Меме влюбляется в механика Маурисио Вавилонью и рожает от него сына. По просьбе Фернанды полиция устраивает засаду на «куриного вора». Маурисио, получивший пулю в позвоночник, теряет способность ходить. Фернанда отправляет Меме в монастырь и три года прячет внука от людей, а потом говорит, что нашла младенца на реке, в корзинке.

В Макондо начинаются волнения рабочих Банановой компании, но суд в конечном итоге доказывает, что их... не существует в природе. Люди вооружаются мачете. Власти бросают против них армию, которая расстреливает забастовщиков из пулемётов. Хосе Аркадио Второй чудом избегает смерти и прячется в комнате Мелькиадеса, где его не могут увидеть военные. Народу правительство сообщает, что «довольные рабочие разошлись по домам».

Над Макондо около пяти лет идёт дождь. Аурелиано Второй возвращается к Фернанде, занимается ремонтом дома, воспитывает младшую дочь и случайно обнаруженного внука по имени Аурелиано.

Умирает Херинельдо Маркес. Время в Макондо замирает. Аурелиано Второй ищет спрятанные Урсулой золотые монеты.

После окончания дождя слепая Урсула наводит порядок в доме. Петра Котес с Аурелиано Вторым возобновляют свою лотерею и внезапно понимают, как сильно любят друг друга. Урсула умирает в возрасте ста пятнадцати – ста двадцати двух лет. Её хоронят в маленьком, размером с корзинку, гробике. В конце года умирает Ребека.

Макондо приходит в запустение. Город наполняется зноем и равнодушием. Маленький Аурелиано Хосе близко сходится с Хосе Аркадио Вторым. Перед смертью от рака горла Аурелиано Второй разыгрывает свои земли в лотерею и отправляет Амаранту Урсулу учиться в Брюссель. Хосе Аркадио умирает в тот же самый миг, что и брат.

Аурелиано Хосе изучает санскрит. Петра Котес тайно кормит семью любовника. Санта София де ла Пьедад уходит из дома. Через четыре месяца после смерти Фернанды из Рима приезжает её сын – Хосе Аркадио. Он находит сокровище Урсулы и устраивает оргии с подростками.

Два полицейских агента убивают Аурелиано Сластолюба, а выпоротые мальчишки – Хосе Аркадия. В Макондо возвращается Амаранта Урсула с мужем Гастоном. Аурелиано Хосе влюбляется в неё и чтобы заглушить желание начинает спать с проституткой-негритянкой. Пилар Тернера умирает в сто сорок пять лет. Амаранта Урсула становится любовницей Аурелиано Хосе, бросает мужа и рожает от него сына Аурелиано, после чего умирает от потери крови. Мальчика со свиным хвостиком съедают муравьи. Аурелиано Хосе расшифровывает манускрипт Мелькиадеса, из которого узнаёт историю своего рода. Макондо стирает с лица земли ураган.

Книга «Сто лет одиночества» вошла в мировую литературу как культовый шедевр мысли гениального писателя, не побоявшегося осветить без прикрас зарождение, расцвет и закат семейного рода Буэндиа.

Кто такой Габриэль Маркес?

В марте 1928 года в небольшом колумбийском городе родился вулкан литературного поприща - талантливый и эксцентричный писатель Габриэль Маркес. Чтобы поведать об этой личности, не хватит страниц ни в одной книге! Он, как никто другой, умел проживать каждый день своей жизни, как последний, и радоваться самой крошечной детали быта. Для него каждый человек был достоин написания отдельного романа, а каждое событие вписывалось в тайники подсознания, чтобы потом найти свое место среди переплетения судеб героев книги.

Вся магия слов писателя зародилась на базе его журналистской карьеры. Он печатал смелые и даже дерзкие материалы, обнажая самые сокровенные факты так, словно события подвергались хирургическому вмешательству. Его творческое наследие стало символом литературы всей Южной Америки, поставив его на пьедестал среди писателей.

Первый рассказа Маркеса создан в 1947 году, во времена, когда писатель еще не помышлял о литературном поприще, но уже был угнетен своей текущей работой адвоката. Желая более детально вникать в человеческие судьбы, а также обезоруживать социальную несправедливость с помощью слова, Габриэль с 1948 года начинает работать журналистом.

Политические неурядицы на родине выгоняют писателя во Францию, где он пишет свой первый роман «Полковнику никто не пишет». Вернувшись через некоторое время в родную страну, Маркес работал корреспондентом в местных газетах. Он часто выезжал делать репортажи в страны Европы, а накопившиеся знания с лихвой использовал в своих повестях и романах. Однако наиболее значимым произведением в его творчестве, а также в целом в литературе стала книга Маркеса «Сто лет одиночества».

Роман, в котором запечатлена вся суть латиноамериканской истории

Если говорить о наиболее фундаментальной работе Габриэля Гарсиа Маркеса, то непременно стоит упомянуть «Сто лет одиночества». Отзывы о книге весьма противоречивы, хотя ни один критик так и не рискнул опровергнуть неоценимую глубину художественной выразительности.

С литературной точки зрения этот роман - многоплановая работа, где автор на примере шести поколений из рода Буэндиа отобразил весь социально-исторический процесс развития Латинской Америки. Здесь переплетены факты из народного эпоса, затронуты вопросы бытия буржуазной цивилизации, история мировой литературы. В романе хорошо показан душевный путь героев, приведший их к отчуждению, а затем и одиночеству.

Время - главный герой романа

Время движется по спирали для семейства Буэндиа, постоянно возвращая всех его членов в ранее случавшиеся ситуации. В персонажах легко запутаться, так как Маркес «Сто лет одиночества» создавал по образу и подобию бытующих раньше родовых традиций: мальчиков из рода в род называли в честь отца, что приводило к тому, что рано или поздно все члены одного рода звались одинаково. Все персонажи замкнуты в одном временном пространстве, в котором ничего не происходит в течение длительного времени. Иллюзии и одиночество каждого члена рода Буэндиа так явно прослеживаются на фоне текущего времени, которое, словно смерч, кружит их по кругу, не выпуская за свои пределы.

Эта книга символизирует важный переломный момент, который рано или поздно случается в каждой цивилизации, и людям приходится вылезти из своих раковин и поддаться неизбежным изменениям. «Сто лет одиночества» Габриэль посвятил каждому отдельному индивидууму и всему городу в целом, ведь он являет собой мозаику судеб.

Художественная самобытность романа

В книге описаны наиболее острые проблемы колумбийского народа, которые повсеместно присутствовали и в других странах Латинской Америки. Название, которое автор выбрал не случайно, символизирует тягостное одиночество, которое было характерным в переломные времена, где феодальная эксплуатация шла рядом с развитой формой капитализма. Маркес повсеместно иронизирует, чтобы скрасить углы безысходности. Он представляет перед читателями наследственное одиночество, которое передавалось в роду Буэндиа из поколения в поколение. Интересен тот факт, что проявлялось оно не сразу, и герои не с самого рождения получали «замкнутый» вид, а лишь после столкновения с определенными обстоятельствами, которые, очевидно, тоже передавались по наследству.

Писатель живописно отображает народный эпос в виде сказок, придумывая нереальные и очень поэтичные сюжетные линии. Многие персонажи романа наделены признаками оборотней, привидений, многоглавых драконов. Художественная самобытность романа и заключается в том, что Маркес мастерски сочетает острые социально-психологические проблемы со сказочными мотивами, внося в свое произведение мистическое очарование.

«Сто лет одиночества»: содержание

В этом аллегорическом произведении Маркес описывает события одного небольшого города под названием Макондо. Это абсолютно реальное селение, которое даже присутствует на карте Колумбии. Однако с легкой руки автора это место утратило свою географическую ценность и превратилось в мифический город, в котором навеки укоренились традиции родом из детства писателя.

Событийная линия развивается на фоне острых социально-экономических изменений с середины XVII века по 30-е годы XIX века. Основные действующие лица, на плечи которых Маркес взвалил вся тяготы бытия того периода, - поколение рода Буэндиа. Краткое содержание «Сто лет одиночества» можно выразить всего несколькими фразами, в то время как наибольшую ценность для читателя представляют отдельные диалоги, истории любви героев и мистические отступления.

Роман строится на последовательном описании жизни членов одного рода. Их генеалогическое древо начинается с зарождения семьи Урсулы Игуаран и Хосе Аркадио Буэндиа. Далее их жизнь тесно переплетается с описанием занятий их выросших детей (второе поколение) - названного в честь отца Хосе Аркадио, полковника Аурелиано Буэндиа, Амаранты и Ребеки.

Третье поколение - незаконнорожденные дети предшествующих членов семьи, оно было самым многозначительным по численности. У одного только полковника Аурелиано было 17 детей от разных женщин!

Четвертое и пятое поколения рода участвуют в событиях не так явственно, как первые три. Читателю к тому времени все сложнее различать персонажей, так как они все названы в честь друг друга.

Основатели рода Буэндиа

«Сто лет одиночества» - о чем эта книга? Этот вопрос мучает каждого, кто ее читал. Символичность произведения спрятана внутри мельчайших деталей быта отдельных персонажей романа. Для того чтобы приблизиться к разгадке этого феномена, попробуем разобраться в личностях основателей рода, о котором повествует Габриэль Маркес. «Сто лет одиночества» начинается с брака Хосе Аркадио и неподражаемой Урсулы, которая приходилась ему двоюродной сестрой.

Их союз был увенчан страхами родственников, что их дети могут родиться похожими на поросят, ведь не принято создавать союз внутри уже существующей семьи.

Урсула, знающая о последствиях инцеста, твердо вознамерилась сохранять невинность. Хосе Аркадио не желает ничего слышать о подобных глупостях, но его юная супруга непреклонна. Полтора года они борются по ночам за право сохранить данные себе обеты. Досадный случай резко изменил ситуацию. Однажды над Хосе Аркадио стали насмехаться как над мужчиной, намекая на его брачную несостоятельность. Гордый представитель Буэндиа убивает обидчика копьем и, придя домой, заставляет Урсулу выполнить свой супружеский долг. Но с тех пор их начинает преследовать дух обидчика, и Хосе Аркадио решает обосноваться на новом месте. Покинув нажитое с женой место, они отправляются на поиски нового жилья. Так со временем перед читателем происходит зарождение нового городка Макондо.

Хосе и его Урсула олицетворяют собой два противоположных полюса. Его изнутри съедает страсть к познанию мира, влекут мистические учения волшебников и целителей. Стараясь соединить в своем сознании науку и магию, он так и не справляется с этой задачей и сходит с ума. Урсула словно стержень этого рода. Она беспрекословно выполняет те же задачи, что и ее предки, не желая менять свои взгляды на сложившиеся ситуации.

Хосе Аркадио - младший

Краткое содержание «Сто лет одиночества» невозможно без упоминания представителей второго поколения. Первенец Урсулы и Хосе Аркадио назван в честь своего отца. Он унаследовал от него вздорный характер и эмоциональную душу. Из-за своей страсти он уходит из отчего дома вслед за кочующими цыганами. Вернувшись через много лет, он женится на своей дальней родственнице, которая успела вырасти к этому времени. Он превратился в скрытного и угрюмого юношу. Хосе Аркадио по сюжету романа успевает спасти своего младшего брата от рук захватчиков города, которого зовут Аурелиано Буэндиа. Погиб герой при загадочных обстоятельствах.

Ребека и Амаранта

Сага «Сто лет одиночества», содержание которого, безусловно, может запутать неопытного читателя, выглядела бы скупо, не будь в его строках описания этих двух очаровательных девушек. Амаранта - третий ребенок Урсулы и Хосе Аркадио. С тех пор как к ним в дом пришла сиротка Ребека, они стали подругами. Достигнув взрослого возраста, девушки влюбляются в одного и того же парня - итальянца Пьетро.

Девушки теряют дружбу из-за конкурентной вражды, однако итальянец останавливает свой выбор на Ребеке. После этого Амаранта одержима мыслью отомстить сестре и даже пытается отравить ее. Долгожданная свадьба между Пьетро и третьей дочерью Урсулы так и не состоялась из-за постоянных трауров. Ребека, раздосадованная неразделенной любовью, находит утешение в объятиях Хосе Аркадио - старшего сына основателя рода. Вопреки злым пророчествам Урсулы и обещанию изгнать их из семьи, молодая пара решает пожениться. В это время Амаранта понимает, что утратила всякий интерес к Пьетро. Она отрекается от любви и решает умереть невинной, невзирая на многочисленные домогательства со стороны поклонников. Ребека же после смерти мужа решает жить взаперти и никогда не выходить из дома.

Полковник Аурелиано Буэндиа

В своем романе писатель не обделил вниманием и второго сына - Хосе Аркадио - старшего. Задумчивостью и философской натурой наделяет этого героя Маркес. «Сто лет одиночества» повествует о полковнике Аурелиано Буэндиа как об очень чувствительной натуре, которая всю свою жизнь провела в поисках себя. Его судьба была извилистой, зато он оставил после себя щедрое наследие в виде 18 детей.

«Сто лет одиночества»: отзывы

Неопровержимым достоинством книги является ее вневременная актуальность. Этот роман не утрачивает своей глубины даже на пике глобальных перемен в обществе, так как на его страницах мастерски запечатлен весь социально-психологический подтекст данного явления.

Читатели говорят о том, что во время прочтения книги нельзя отвлекаться, так как Маркес с присущей ему иронией сумел максимально упростить сложные для понимания вещи и усложнить глупые детали. Повествование происходит на грани между реальностью и вымыслом. Согласно отзывам, усложняет процесс прочтения отсутствие диалогов. Повторяющиеся имена главных персонажей, а также последовательное переплетение их судеб в похожих ситуациях порой ставят в тупик даже самых бдительных и внимательных читателей.

Роман «Сто лет одиночества» люди советуют читать, будучи в зрелом возрасте. Это позволит избежать непонимания описываемых процессов.

Кому может понравиться роман Маркеса «Сто лет одиночества»?

Это произведение пронизано тонким юмором и неподражаемой иронией. Писатель явно преследовал цель не только освятить исторические события описываемого периода, но и наделить своих героев чертами людей, способных справиться с любыми переменами. Насколько им это удалось - вопрос открытый, однако не стоит отрицать тот факт, что каждый персонаж прописан с умопомрачительной точностью, а его поведение мастерски передает присвоенный ему характер. Краткое содержание «Сто лет одиночества» можно одновременно уместить в одном предложении и при этом не хватит суток, чтобы поведать, о чем оно конкретно. Этот роман по праву находится в золотой сокровищнице литературного фонда и претендует на твердую пятерку.

Однозначно ответить, кому это произведение могло бы прийтись по вкусу, нельзя. Это фундаментальный исторический роман с элементами латиноамериканского фольклора, вплетением мифических персонажей и четко соблюденной хронологической последовательностью. Он находится на грани между словами безумца и мыслями философа. Основная мысль романа в том, что человек может справиться со всеми превратностями судьбы, но он никогда не должен опускать руки перед страхом поражения и собственного бессилия. Для тех, кто умеет видеть за пределами букв и может открыть свое воображение навстречу чувствам, покажется неоспоримым бриллиантом в шкатулке литературных драгоценностей роман «Сто лет одиночества». О чем эта книга, вы теперь знаете, и надеемся, что у вас возникло желание прочитать ее самостоятельно.

Поделиться с друзьями:
Похожие публикации