Художественное своеобразие сатиры в истории одного города. Художественное своеобразие романа “История одного города”

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на Allbest.ru

Своеобразие жанра "Истории одного города"

салтыков щедрин сатирический произведение

М.Е Салтыков-Щедрин один из самых известных сатириков 19 века. Писатель проявил себя во многих жанрах литературы, таких как романы, повести, рассказы очерки сказки.

Почти все произведения Салтыкова-щедрина имеют сатирическую направленность. Писателя возмущало русское общество не справедливое отношение господ к рабам покорность простого народа к высшим чиновникам. В своих произведениях автор высмеивал пороки и несовершенство русского общества.

Жанр определить довольно трудно: автор написал его в форме летописи, но изображённые здесь события кажутся абсолютно нереальными, образы - фантастичными, а происходящее походит на какой-то кошмарный бредовый сон. В романе "История одного города" Щедрин отражает наиболее ужасные стороны жизни русского общества. В своем произведении писатель не напрямую рассказывает о проблемной ситуации в нашей стране. Не смотря на название за образом народа города Глупова, где проходит жизнь главных героев, скрывается целая страна, а именно Россия.

Таким образом, Салтыков-Щедрин открывает новые приемы и способы сатирического изображения в литературе.

Сатира-вид пафоса, основанный на комическом сюжете. В романе "История одного города" показано резкое отрицательное отношение автора в сложившейся ситуации в обществе, выражающееся в злой насмешке. "История одного города" - сатирическое произведение, где основным художественным средством в изображении истории одного города Глупова, его жителей и градоначальников является гротеск-прием соединения фантастического и реального, создающий комические ситуации. С помощью использования гротеска с одной стороны Салтыков-Щедрин показывает читателю повседневную жизнь каждого человека, а с другой слепую нелепую фантастическую ситуацию главными героями которой являются обыватели города Глупова. Однако роман "История одного города" -реалистическое произведение, Салтыков-Щедрин использовал гротеск, чтобы показать уродливую реальность современной жизни. В описании градоначальников автор также использовал гротеск. Например, давая характеристику одному из градоначальников-Органчику, автор показывает качества не свойственные для человека. Органчик имел в голове механизм и знал только два слова - "не потерплю" и "разорю".

При чтении произведения Салтыкова-Щедрина "История одного города" в отличие от других сатирических произведений, читатель сам должен понимать, какая же реальность скрывается за полуфантастическим миром, который показан в романе. Использование писателем в своих произведениях такой прием сатирического изображения как "Эзопов язык" подтверждает то, что за тайной, которую хочет скрыть автор, утаивает его подлинные мысли. Практически полностью на иносказании построен роман Салтыкова-Щедрина "История одного города". Например, под городом Глуповом скрывается изображение всей России. Тогда, следовательно, напрашивается вопрос: "Кто такие глуповцы?" - обыватели губернского города Глупова. Нет. Как ни тяжело признавать, но глуповцы это россияне.

В произведении "История одного города" при описании градоначальников, да и на протяжении всего романа в целом автором показано преувеличение тех или иных свойств. Это называется еще одним способом для изображения сатиры гиперболой.

То, что один из градоначальников оказался с фаршированной головой, это является преувеличением автора. Писатель использует в романе гиперболу для придания эмоционального настроя читателю.

Обличающий пороки и показывающий нелепость реальной жизни. Салтыков-Щедрин передает читателю особую "злую иронию" по отношению к своим героям. Всю свою творческую деятельность писатель посвятил борьбе с недостатками и пороками России.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Своеобразие жанра произведения великого русского сатирика Салтыкова-Щедрина "Истории одного города". Характерные черты самодержавного строя, основы жизни общества при абсолютизме, проблема власти и народа в книге. Глуповские градоначальники в романе.

реферат , добавлен 16.07.2011


"История одного города" М.Е. Салтыкова-Щедрина - сатирическое произведение, гротеск его структуры. Переплетение достоверного и фантастического, гротеск в изображении системы персонажей. Гротесковые фигуры градоначальников, глуповский либерализм.

контрольная работа , добавлен 09.12.2010


Ознакомление со стилистическими особенностями написания и сюжетной линией сатирической картины "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина. Изображение общего безверия и утраты нравственных ценностей нации в романе "Преступление и наказание" Достоевского.

реферат , добавлен 20.06.2010


Краткий биографический очерк жизненного пути М.Е. Салтыкова-Щедрина - русского писателя и прозаика. Начало литературной деятельности Салтыкова-Щедрина, его первые повести. Ссылка писателя в Вятку. Возобновление его писательской и редакторской работы.

презентация , добавлен 03.04.2011


Изучение жизненного и творческого пути М.Е. Салтыкова-Щедрина, формирования его социально-политических взглядов. Обзор сюжетов сказок писателя, художественных и идеологических особенностей жанра политической сказки, созданного великим русским сатириком.

реферат , добавлен 17.10.2011


Исследования поэтики творчества М.Е. Салтыкова-Щедрина с 1920-х по 2000-е годы. Особенности цветописи в повести "История одного города". Эстетика и семантика цвета в повести. Исследование колористических тенденций в литературе эпохи XVIII и XIX веков.

курсовая работа , добавлен 22.07.2013

Сочинение

Говоря о своеобразии сатиры в творчестве Салтыкова- Щедрина, нужно понимать, что его сатирический стиль, его приемы и методы изображения героев формировались вместе с идейно–творческим формированием взглядов писателя на народ. Человек, жизненно и духовно близкий к народным массам, выросший в среде народа, по долгу службы постоянно сталкивающийся с проблемами народа, - Салтыков-Щедрин впитал в себя народный дух, его язык, его настроения. Это позволило ему уже в ранних своих сатирических циклах («Губернские очерки», «Помпадуры и помпадурши», «Ташкентцы» и др.) очень глубоко и верно оценивать хищническую сущность крепостников, дворянства и нарождающейся буржуазии и кулачества.

Именно здесь начинало оттачиваться оружие сатирика. Н.А. Добролюбов писал о творчестве Салтыкова-Щедрина в тот период так: «В массе же народа имя г. Щедрина, когда оно сделается там известным, будет всегда произносимо с уважением и благодарностью: он любит этот народ, он видит много добрых, благородных, хотя и неразвитых или неверно направленных инстинктов в этих смиренных, простодушных тружениках. Их–то защищает он от разного рода талантливых натур и бесталанных скромников, к ним-то относится он без всякого отрицания. В «Богомольцах» его великолепен контраст между простодушной верой, живыми, свежими чувствами простолюдинов и надменной пустотой генеральши Дарьи Михайловны или гадостным фанфаронством откупщика Хрептюгина». Но в этих произведениях Щедрин еще не обладает всей полнотой сатирической палитры: психологические портреты чиновников, взяточников, бюрократов, хотя и подкреплены говорящими фамилиями, как у этого Хрептюгина – захребетника народного, еще не несут на себе печати злого обличительного смеха, каким заклеймены уже герои «Истории одного города». Вообще, если бы «История одного города» не была таким талантливым и глубоким произведением, каковым оно является, его можно было бы использовать как учебное пособие о формах и методах применения сатиры. Здесь есть все: приемы сатирической фантастики, необузданная гиперболизация образов, гротеск, эзоповский язык иносказаний, пародия на различные институты государственности и политические проблемы.

«Проблемы политической жизни – вот те проблемы, в художественную трактовку которых у Щедрина обильно включается гипербола и фантастика. Чем острее политические проблемы, затрагиваемые сатириком, тем гиперболичнее и фантастичнее его образы» 2,224. Например, тупость и ограниченность государственных чиновников, занятых ограблением народа, Салтыков–Щедрин описывал и раньше, однако только в «Истории одного города» появляется Брудастый с его пустой головой, в которую встроен органчик с двумя романсами «Разорю!» и «Не потерплю!». Все презрение, которое только способен был выразить автор к подобного рода деятелям, выражено в этом гротесковом образе, переданном в фантастическом, якобы, плане. Но намек автора, что подобные фигуры – не редкость в русской действительности, действует на общественное мнение гораздо острее. Образ Брудастого - фантастический и поэтому смешной. А смех – оружие. Умному человеку он помогает верно оценить явление или человека, а деятели, подобные Брудастому, узнав себя, тоже вынуждены смеяться, а то как бы все не узнали об их пустой голове. Здесь автор, кроме того, применяет прием присвоения своим персонажам говорящих фамилий (брудастый – особая порода свирепых лохматых собак), - и вот получается знаменитый щедринский персонаж: тупой, свирепый, с обросшей шерстью душой человек.

И тогда можно представить, что будет с народом, отданным во власть такому правителю. «Неслыханная деятельность вдруг закипела вдруг во всех концах города; частные пристава поскакали; квартальные поскакали; будочники позабыли, что значит путем поесть, и с тех пор приобрели пагубную привычку хватать куски на лету. Хватают и ловят, секут и порют, описывают и продают… и над всем этим гвалтом, над всей этой сумятицей, словно крик хищной птицы, царит зловещее «Не потерплю!» 44,20. Характерная черта сатиры Салтыкова-Щедрина состоит в том, что он с особой тщательностью, с большим психологизмом рисует портреты своих героев, а уж потом эти герои, уже как бы самостоятельно, исходя именно из нарисованного автором портрета, начинают жить и действовать.

Все это напоминает театр кукол, о чем неоднократно упоминал автор в разные периоды жизни, как в сказке «Игрушечного дела людишки»: «Живая кукла попирает своей пятой живого человека». Недаром, современный писателю художник А.И. Лебедев в своем шаржированном рисунке изобразил Щедрина в виде собирателя кукол, которых он беспощадно пришпиливает своей острой сатирой к страницам своих книг. Примером таких живых кукол в «Истории одного города» можно назвать оловянных солдатиков Бородавкина, которые войдя в ряж, налившись кровью и свирепостью, набрасываются на дома жителей Глупова и в несколько мгновений разрушают их до основания. Настоящий же солдат в понимании Салтыкова–Щедрина, как выходец из того же народа, призванный к тому же защищать народ от врага, не может и не должен выступать против народа. Лишь оловянные солдатики, куклы способны забыть свои корни, неся боль и разрушение своему народу 10,19. И все–таки в «Истории одного города» есть один чисто фантастический период. Это период правления жандармского офицера – полковника Прыща (правда, в «Описи градоначальникам» он всего-навсего майор). Но и здесь Салтыков–Щедрин остается верен своей манере: в том, что у Прыща оказалась фаршированная голова, каковая и была откушена неким сластолюбивым предводителем дворянства, скорее всего следующим за Прыщом статским советником Ивановым, который «умер в 1819 году от натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ» 44,17; в этом факте для Салтыкова– Щедрина как раз ничего необычного нет.

Автор и до «Истории одного города» выводил образы поедающих друг друга чиновников. Зависть и подсиживание, вплоть до дворцовых переворотов, – настолько характерная черта русской действительности, что, как бы ни старался автор натуральнее и правдоподобнее описать фантастическое поедание головы, политой предводителем дворянства уксусом и горчицей, - ни у кого из читателей не остается сомнений, что речь идет именно о зависти, мерзком и пакостном чувстве, толкающем человека на низость и даже на убийство соперника, мешающего занять лакомое место 10,21.

Фантастика этого периода заключена в другом: как могло такое произойти, что при правлении именно жандарма Прыща город Глупов «был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания»

У глуповцев вдруг всего «очутилось против прежнего вдвое и втрое» 44,107, а Прыщ смотрел на это благополучие и радовался. Да и нельзя было не радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и в нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто валялись на полу» 44,105. Фантастичность подобного благоденствия народа как раз и заключается в том, что за всю историю России не было ни одного периода, когда бы народ жил спокойно и богато. Скорее всего, Салтыков- Щедрин, со свойственным ему въедливым сарказмом, изображает здесь укоренившуюся в России привычку пускать пыль в глаза, строить «потемкинские деревни»

Другие сочинения по этому произведению

В «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрин изображает город Глупов в период от времен «доисторических» до тех пор, когда «история прекратила течение свое». Под городом Глуповом подразумевается вся Россия, изображенная автором сатирически. «История одного города» - произведение пародийное. М. Е. Салтыков-Щедрин пародирует древнерусские летописи, труды историографов, литературные произведения древности и XVIII-XIX веков. В «Истории одного города» использованы черты многих пародируемых произведений. Предисловие «От издателя» напоминает предисловия авторов преимущественно XIX века к собственным романам, повестям, рассказам и т. п. (характерным примером является пушкинское предисловие к «Повестям Белкина»).

Во всем произведении есть черты летописи (автором, якобы, является архивариус-летописец, которому и принадлежит следующее за текстом «От издателя» «Обращение к читателю»). Заметим, что в «Истории одного города» у Салтыкова-Щедрина две маски: издатель и архивариус-летописец. Это напоминает пушкинский принцип использования образа-маски: две маски у Пушкина в романе «Капитанская дочка» (издатель и Гринев) и в «Повестях Белкина» (издатель и Белкин). В обоих случаях первой маской является издатель, как и в «Истории одного города», а второй -- сам автор записок.

В «Истории одного города» пародируются не только литературные жанры. В приложениях,есть и образец канцелярского стиля: «Устав о свойственном градоправителю добросердечии. Сочинил градоначальник Беневоленский». Образцом канцелярского стиля является также «Опись градоначальникам». Пародийные моменты есть практически во всех разделах «Истории одного города». В главе о происхождении глуповцев пародируется Ипатьевская летопись (единственная, где есть упоминание о призвании Рюрика на княжение в Новгород). Призыв Рюрика М. Е. Салтыков-Щедрин изображает при помощи эзопова языка, который становится одним из важных художественных средств истории: «Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тягаться, то и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя. Он нам все мигом предоставит, - говорил старец Добромыса, - он и солдатов у нас наденит и острог, какой следовает, выстоет! Айда, ребята!» Головотяпы ищут глупого князя. Разворачивается фольклорная триада: «володеть» головотяпами соглашается третий, самый глупый князь. Прибытие князя и начало «исторических времен» оказывается для глупцов не особенно радостным событием: «И прибых собственною персоною в Глупов и возопи князь:

Запорю!»

С этим начались «исторические времена». Но в данном случае пародируется не только Ипатьевская летопись. Глуповцы вскоре понимают, что без князя было лучше, чем с ним. То же самое происходит и в басне Эзопа, впоследствии переложенной Крыловым «Как лягушки царя просили». Князь, который, въезжая в подвластный ему город, кричит: «Запорю!», напоминает журавля, который в басне был поставлен царем над лягушками. В главе «О корени происхождения глуповцев» пародируется также и «Слово о полку Игореве». Глава начинается словами: «Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыс-лию по древу…» и т. д. Сам Издатель говорит в примечаниях: «Очевидно, летописец подражает здесь «Слову о полку Игореве»: «Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекался мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы…» При этом летописец, подобно современнику автора, упоминает имена историографов XIX века. Сознательный анахронизм является одним из элементов пародии: упоминание древним летописцем имен, современных Салтыкову-Щедрину, абсурдно и создает комический эффект. Так же комичны и так называемые «прискорбные ошибки» летописца, типа «Нероны преславные, и Калигулы, доблестью сияющие…» В примечаниях издатель говорит, что причиной подобных ошибок летописца является незнание элементарных учебных пособий. Летописец мог не знать и цитируемых издателем стихов Державина:

Калигула! твой конь в сенате Не мог сиять; сияя в злате: Сияют добрые дела!

Но использование автором мотивов и образов поэзии XVIII в. так же, как и упоминание имен историков XIX в., становится одним из художественных средств пародии Салтыкова-Щедрина. В сатирическом изображении истории России он пародирует литературные и исторические источники разных эпох.

Литературные источники XVIII-XIX веков сыграли значительную роль для «Истории одного города». В главе «Поклонение Мамоне и покаяние» пародируются сентиментальные повести Карамзина. Герой этой главы - градоначальник Эраст Андреевич Грустилов. Значима и его фамилия, образованная от слова «грусть» и отсылающая читателей к томно-горестным переживаниям сентименталистов, и имя Эраст (Эраст - имя героев нескольких повестей Карамзина, а также героя сентиментальной повести Загоскина «Неравный брак»). Градоначальнику Грустилову дается следующая характеристика: «Человек он был чувствительный, и когда говорил о взаимных отношениях двух полов, то краснел. Только что перед этим он сочинил повесть под названием «Сатурн, останавливающий свой бег в объятиях Венеры…». Чувствительность - одна из основных черт героев сентиментальной прозы. Сам чувствительный Грустилов сочиняет. В этом можно увидеть сатирический намёк на сентименталистов, последователей Карамзина. В «Описи градоначальникам» Грустилов назван другом Карамзина. О нем сказано: «Отличался нежностью и чувствительность сердца, любил пить чай в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева». Здесь тоже видна пародия на сентиментализм. С другой стороны, сентиментализм пародировал и Крылов в комедии «Пирог». Ужима, героиня «Пирога», мечтает о «сентиментальном завтраке» в роще, под пение соловья. Таким образом, в данной характеристике градоначальника Грустилова возможна и аллюзия из крыловскб-го «Пирога», т. е. двойная пародия.

Пародия на Карамзина в «Истории одного города» не случайна. Карамзин был автором не только сентиментальных повестей, но и «Истории государства Российского». «История…» Салтыкова-Щедрина - своего рода пародия на «Историю…» Карамзина. С другой стороны, пародийная «История одного города» более тесно связана с пушкинской «Историей села Горюхина» тоже пародией на «Историю…» Карамзина. Некоторым глуповским градоначальникам даны литературные имена. Так, Фердыщенко - фамилия одного из героев романа Ф. М. Достоевского. Урус-Кугуш-Кильдибаев - возможный родственник Урус-Кучу-ма-Кильдибаева, дикого помещика из одноименной сказки самого М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Также у многих градоначальников есть реальные исторические прототипы, (значительную роль в их изображении играет эзопов язык) седьмому градоначальнику дана следующая характеристика: Пфейфер Богдан Богданович, гвардии сержант, голштинский выходец. Ничего не свершив, сменен в 1762 году за невежество*. В 1762 году произошел дворцовый переворот, когда Петр III был смещен Екатериной II. Предлогом для переворота послужило бранное слово, сказанное Петром III Екатерине II, т. е. «невежество». На связь Пфейфера с Петром III указывает и его голштин-ское происхождение.

В «Сказании о шести градоначальницах», вероятно, сатирически изображаются императрицы, правившие Россией в XVIII в. Под «Негодяевым Онуфрием Ивановичем, бывшим гатчинским истопником», может подразумеваться сам Павел I.

Наиболее интересен Угрюм-Бурчеев, последний глуповский градоначальник. Его фамилия созвучна с фамилией реального исторического деятеля, Алексея Андреевича Аракчеева. Преданный своему начальнику, Угрюм-Бурчеев отрубает себе палец в доказательство своей любви к нему: «Сделавши это, он улыбнулся. Это был единственный случай во всей многоизбиенной его жизни, когда в лице его мелькнуло что-то человеческое». Поступок его искренен. Как известно, Павел I своей рукой написал на гербе Аракчеева «Без лести предан». Начальник возлюбил Угрюм-Бур-чеева сторицею «и послал его в Глупов». В Глупове Угрюм-Бурчеев живет одной идиотской мечтой - превратить город в поселение из бараков с площадью посередине. По плану градоначальника городское начальство должно насильственно распределять людей по баракам, по семьям. Горожане должны все вместе питаться, работать, отдыхать. Угрюм-Бурчееву мешает текущая река. «Зачем?» - непонимающе спрашивает он, глядя на катящиеся волны. Известно, что у Аракчеева был план превратить всю Россию в военное поселение, и он начинал претворять его в жизнь на окраинах империи.

Конец правления Угрюм-Бурчеева, т. е. финал «Истории одного города», - это своего рода сатирическое изображение Апокалипсиса: «Оно пришло…» «Придет…» - загадочно говорит Угрюм-Бурчеев перед тем, как исчезнуть. «История прекратила течение свое».

Сатирическое изображение России у М. Е. Салтыкова-Щедрина безрадостно. Деяния многих градоначальников изображены сатирически. Например, о двенадцатом градоначальнике Бородавкине в «Описи градоначальникам» сказано: «Ввел в употребление игру ламуш и прованское масло; замостил базарную площадь и засадил березками улицу, ведущую к присутственным местам; вновь ходатайствовал о заведении в Глупове академии, но, получив отказ, построил съездный дом». Пятнадцатый градоначальник Беневоленский «Вновь ввел в употребление, яко полезные, горчицу, лавровый лист и прованское масло». Деяния глуповских градоначальников мелки, бессмысленны, бесполезны. Они повторяют одни и те же ошибки, совершают одни и те же беззакония. Само историческое развитие для Глупова не имеет смысла. Прогресса нет, правления всех градоначальников одинаково беспросветны.

«История одного города» - один из первых опытов антиутопии в русской литературе. Не случайно произведение М. Е. Салтыкова-Щедрина послужило материалом для таких антиутопий XX В*) kq.k «Город Градов» Андрея Платонова и «Мы» Евгения Замятина.

Основными идейно-художественными особенностями произведения являются:

1. Жанр пародирует исторические хроники (летопись). История города Глупова начинается, как и положено, с истории племен, населявших окрестности будущего города. Глупов в пародийном же ключе сравнивается с Римом, что, с одной стороны, помогает вспомнить то, что Русь - это «Третий Рим», а также увидеть нелепость претензий «головотяпов» и других племен на особую историческую роль.
2. Обилие народных слов и выражений, особенно в части, где рассказывается о скитаниях будущих глуповцев до основания города. Используются так называемые «небывальщины» и «нелепицы» (особый вид устного народного творчества, см. разделы, посвященные народному поэтическому творчеству и древнерусской литературе о сущности древнерусского смеха).

Употребление этих заведомо абсурдных народных сентенций (например, «Волгу толокном замесили, теленка на баню тащили,... потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел» и т. д.) имеет двоякую роль: во-первых, емко и кратко характеризует результативность действий глуповцев, а во-вторых, подспудно высмеивает ту самую «народность», которая входила составной частью в триаду самодержавие-православие-народность. Претензии на особую историческую роль (см. предыдущий пункт) не позволяют глуповцам и составителям «летописи» здраво взглянуть на действительность. В результате глупость и элементарная несостоятельность выдаются за некую доблесть, национальную самобытность.

1. Власть в городе Глупове уже начинается со всевозможных безобразий, а «исторические времена» - с крика первого градоначальника «Запорю!», т. е. с насилия. Таким образом, оказывается, что власть изначально порочна и основана на произволе.
2. Облик градоначальников рисуется при помощи гротеска: совмещаются высокая должность и ничтожество тех, кто ее занимает (совмещение несовместимого): Ламврокакис - беглый грек, торговавший на базаре мылом и впоследствии заеденный клонами, «Органчик» - вообще не человек, а механизм и т. д. Однако основное зло - сами глуповцы, терпящие все это и тем самым порождающие все новые «чудовищные модификации власти» (страх и почитание начальства, умиление при виде обжирающегося Фердыщенко и проч.).

1. В части, посвященной Угрюм-Бурчееву, содержится элемент негативной утопии (антиутопии), где описывается вариант устройства общества, казарменно-регламентированного до самой последней степени. Во многом предсказаны черты тоталитарного социализма: регламентация общественной и семейной жизни, создание лагерей, милитаризация страны, обнищание и массовая гибель людей, «поворот рек вспять» и проч.
2. Намечены и пути освобождения. Оно происходит «снизу»:
   1. «Неблагонадежные элементы» указывают на то, что Угрюм-Бурчеев обыкновенный идиот и помогают это понять глуповцам, т. е. разобраться-в сущности власти, ими управляющей, и отказаться от своего прошлого стереотипа в отношении к ней.
   2. Вихрь уносит Угрюм-Бурчеева прочь (возмущение народа). «История прекращает свое течение», т. е. разрывается порочный круг именно этой истории - истории, начавшейся криком «Запорю!»

Говоря о своеобразии сатиры в творчестве Салтыкова – Щедрина, нужно понимать, что его сатирический стиль, его приемы и методы изображения героев формировались вместе с идейно-творческим формированием взглядов писателя на народ. Человек, жизненно и духовно близкий к народным массам, выросший в среде народа, по долгу службы постоянно сталкивающийся с проблемами народа, – Салтыков-Щедрин впитал в себя народный дух, его язык, его настроения. Это позволило ему уже в ранних своих сатирических циклах (“Губернские очерки”, “Помпадуры и помпадурши”, “Ташкентцы” и др.) очень глубоко и верно оценивать хищническую сущность крепостников, дворянства и нарождающейся буржуазии и кулачества.
Именно здесь начинало оттачиваться оружие сатирика. Н. А. Добролюбов писал о творчестве Салтыкова-Щедрина в тот период так: “В массе же народа имя г. Щедрина, когда оно сделается там известным, будет всегда произносимо с уважением и благодарностью: он любит этот народ, он видит много добрых, благородных, хотя и неразвитых или неверно направленных инстинктов в этих смиренных, простодушных тружениках. Их-то защищает он от разного рода талантливых натур и бесталанных скромников, к ним-то относится он без всякого отрицания. В “Богомольцах” его великолепен контраст между простодушной верой, живыми, свежими чувствами простолюдинов и надменной пустотой генеральши Дарьи Михайловны или гадостным фанфаронством откупщика Хрептюгина”. Но в этих произведениях Щедрин еще не обладает всей полнотой сатирической палитры: психологические портреты чиновников, взяточников, бюрократов, хотя и подкреплены говорящими фамилиями, как у этого Хрептюгина – захребетника народного, еще не несут на себе печати злого обличительного смеха, каким заклеймены уже герои “Истории одного города”. Вообще, если бы “История одного города” не была таким талантливым и глубоким произведением, каковым оно является, его можно было бы использовать как учебное пособие о формах и методах применения сатиры. Здесь есть все: приемы сатирической фантастики, необузданная гиперболизация образов, гротеск, эзоповский язык иносказаний, пародия на различные институты государственности и политические проблемы.
“Проблемы политической жизни – вот те проблемы, в художественную трактовку которых у Щедрина обильно включается гипербола и фантастика. Чем острее политические проблемы, затрагиваемые сатириком, тем гиперболичнее и фантастичнее его образы” 2,224. Например, тупость и ограниченность государственных чиновников, занятых ограблением народа, Салтыков-Щедрин описывал и раньше, однако только в “Истории одного города” появляется Брудастый с его пустой головой, в которую встроен органчик с двумя романсами “Разорю!” и “Не потерплю!”. Все презрение, которое только способен был выразить автор к подобного рода деятелям, выражено в этом гротесковом образе, переданном в фантастическом, якобы, плане. Но намек автора, что подобные фигуры – не редкость в русской действительности, действует на общественное мнение гораздо острее. Образ Брудастого – фантастический и поэтому смешной. А смех – оружие. Умному человеку он помогает верно оценить явление или человека, а деятели, подобные Брудастому, узнав себя, тоже вынуждены смеяться, а то как бы все не узнали об их пустой голове. Здесь автор, кроме того, применяет прием присвоения своим персонажам говорящих фамилий (брудастый – особая порода свирепых лохматых собак), – и вот получается знаменитый щедринский персонаж: тупой, свирепый, с обросшей шерстью душой человек.
И тогда можно представить, что будет с народом, отданным во власть такому правителю. “Неслыханная деятельность вдруг закипела вдруг во всех концах города; частные пристава поскакали; квартальные поскакали; будочники позабыли, что значит путем поесть, и с тех пор приобрели пагубную привычку хватать куски на лету. Хватают и ловят, секут и порют, описывают и продают… и над всем этим гвалтом, над всей этой сумятицей, словно крик хищной птицы, царит зловещее “Не потерплю!” 44,20. Характерная черта сатиры Салтыкова-Щедрина состоит в том, что он с особой тщательностью, с большим психологизмом рисует портреты своих героев, а уж потом эти герои, уже как бы самостоятельно, исходя именно из нарисованного автором портрета, начинают жить и действовать.
Все это напоминает театр кукол, о чем неоднократно упоминал автор в разные периоды жизни, как в сказке “Игрушечного дела людишки”: “Живая кукла попирает своей пятой живого человека”. Недаром, современный писателю художник А. И. Лебедев в своем шаржированном рисунке изобразил Щедрина в виде собирателя кукол, которых он беспощадно пришпиливает своей острой сатирой к страницам своих книг. Примером таких живых кукол в “Истории одного города” можно назвать оловянных солдатиков Бородавкина, которые войдя в ряж, налившись кровью и свирепостью, набрасываются на дома жителей Глупова и в несколько мгновений разрушают их до основания. Настоящий же солдат в понимании Салтыкова-Щедрина, как выходец из того же народа, призванный к тому же защищать народ от врага, не может и не должен выступать против народа. Лишь оловянные солдатики, куклы способны забыть свои корни, неся боль и разрушение своему народу 10,19. И все-таки в “Истории одного города” есть один чисто фантастический период. Это период правления жандармского офицера – полковника Прыща (правда, в “Описи градоначальникам” он всего-навсего майор). Но и здесь Салтыков-Щедрин остается верен своей манере: в том, что у Прыща оказалась фаршированная голова, каковая и была откушена неким сластолюбивым предводителем дворянства, скорее всего следующим за Прыщом статским советником Ивановым, который “умер в 1819 году от натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ” 44,17; в этом факте для Салтыкова – Щедрина как раз ничего необычного нет.
Автор и до “Истории одного города” выводил образы поедающих друг друга чиновников. Зависть и подсиживание, вплоть до дворцовых переворотов, – настолько характерная черта русской действительности, что, как бы ни старался автор натуральнее и правдоподобнее описать фантастическое поедание головы, политой предводителем дворянства уксусом и горчицей, – ни у кого из читателей не остается сомнений, что речь идет именно о зависти, мерзком и пакостном чувстве, толкающем человека на низость и даже на убийство соперника, мешающего занять лакомое место 10,21.
Фантастика этого периода заключена в другом: как могло такое произойти, что при правлении именно жандарма Прыща город Глупов “был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания”
У глуповцев вдруг всего “очутилось против прежнего вдвое и втрое” 44,107, а Прыщ смотрел на это благополучие и радовался. Да и нельзя было не радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и в нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто валялись на полу” 44,105. Фантастичность подобного благоденствия народа как раз и заключается в том, что за всю историю России не было ни одного периода, когда бы народ жил спокойно и богато. Скорее всего, Салтыков – Щедрин, со свойственным ему въедливым сарказмом, изображает здесь укоренившуюся в России привычку пускать пыль в глаза, строить “потемкинские деревни”

Сочинение по литературе на тему: Художественное своеобразие романа “История одного города”

Другие сочинения:

1. Трудные для России шестидесятые годы прошлого века оказались наиболее плодотворными и важными для М. Е. Салтыкова-Щедрина. В течение десяти лет (с 1858 по 1868 год), исключая два с половиной года (1862-1864), Салтыков служил вице-губернатором в Твери и Рязани, председателем казенной Read More ......
2. Творчество Салтыкова-Щедрина, демократа, для которого самодержавно-крепостнический строй, царящий в России, был абсолютно неприемлем, имело сатирическую направленность. Писателя возмущало русское общество “рабов и господ”, бесчинство помещиков, покорность народа, и во всех своих произведениях он обличал “язвы” общества, жестоко высмеивал его пороки Read More ......
3. Повесть М. Е. Салтыкова-Щедрина “История одного города” представляет собой цикл рассказов, не связанных между собой сюжетом или одними и теми же героями, но объединенных в одно произведение ввиду общей цели – сатирического изображения современного Салтыкову-Щедрину политического устройства России. “Историю одного Read More ......
4. Роман “История одного города” (1869-1870) – произведение сложное и неоднозначное. Сразу же после его выхода в свет Салтыкова-Щедрина обвинили в оскорблении русского народа и искажении отечественной истории. Сам же автор утверждал: “Я совсем не историю предаю осмеянию, а известный порядок Read More ......
5. Салтыков прибегает только к такому роду карикатуры, который преувеличивает истину как бы посредством увеличительного стекла, но никогда не извращает полностью ее сущность. И. С. Тургенев. Незаменимым и первым средством сатиры в “Истории одного города” является гиперболическое преувеличение. Сатира – род Read More ......
6. История города Глупова, рассказанная Салтыковым-Щедриным, имеет не менее значительный финал, чем все предыдущее повествование. Грустная, вызывающая сострадание к русскому народу и негодование по поводу правления многочисленных градоначальников, книга писателя-демократа была направлена против российской самодержавной деспотии, буржуазной лицемерно-хищнической сытости, человеческого недомыслия, Read More ......
7. Салтыков-Щедрин – оригинальный писатель, занимающий особое место в русской литературе. В своем творчестве он показывал социальные недостатки общественного устройства России, рисовал жизнь без прикрас, но не только давал свод пороков и злоупотреблений, но и едко высмеивал их. Салтыков-Щедрин работал в Read More ......
8. Основными темами произведений М. Е, Салтыкова-Щедрина являются обличение самодержавия, господствующего класса, а также проблема народа. В сказках и в романе “История одного города” сильны фольклорные традиции. Многие сказки начинаются, как русское народное творчество: “В некотором царстве, некотором государстве жил-был помещик” Read More ......