Пантелеев биография для детей. Чтобы помнили

Прозаик, публицист, поэт, драматург, сценарист.

Дважды кавалер ордена Трудового Красного Знамени (за заслуги в развитиидетской литературы)

Алексей Еремеев родился 22 августа 1908 года в Петербурге в семье казачьего офицера, участника русско-японской войны, за подвиги получившего дворянский титул.

«Но об-раз от-ца я с гор-до-с-тью и лю-бо-вью про-нёс в па-мя-ти сво-ей и в серд-це че-рез всю жизнь. Ска-зать свет-лый об-раз - бы-ло бы не-пра-виль-но. Ско-рее - тём-ный, как по-чер-нев-шее се-ре-б-ро. Ры-цар-ский - вот са-мое точ-ное сло-во».

Силь-ное вли-я-ние на Ереме-е-ва в дет-ст-ве ока-за-ла его мать. Она, как при-зна-вал-ся пи-са-тель, ста-ла пер-вым на-став-ни-ком сво-их де-тей в ве-ре.

В 1916 году Алексея отдали учиться во 2-е Петроградское реальное училище, которое он так и не окончил. В 1919-м году ЧК арестовала отца Еремеева. Он содержался в холмогорском изоляторе и там был расстрелян. Мать Алексея - Александра Васильевна, стараясь сохранить жизнь и здоровье троих детей, отправилась с ними из Петербурга в глубину России. Семья жила в Ярославле, позже - в Мензелинске.

В скитаниях Алексей в поисках быстрого заработка научился подворовывать. Такое времяпровождение часто заканчивалось встречей с работниками уголовного розыска и милиционерами. Именно тогда сверстники прозвали его за отчаянный нрав Ленькой Пантелеевым, сравнивая со знаменитым питерским налетчиком.

Но в 20-е годы носить фамилию бандита было безопаснее, чем указать, что отец у тебя - казачий офицер, а мать - дочь купца первой гильдии, пусть даже из архангельско-холмогорских крестьян. В конце 1921 года Алексей попал в петроградскую Комиссию по делам несовершеннолетних, а оттуда был отправлен в Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского, знаменитую Шкиду.

Это удивительное заведение впоследствии сравнивалось то с дореволюционной бурсой, то с пушкинским лицеем. Беспризорники занимались в школе писали стихи, учили иностранные языки, ставили пьесы, выпускали свои газеты и журналы. «Кто поверит теперь, — было написано позже в одной из глав «Республики Шкид», — что в годы войны, голодовки и бумажного кризиса в шкидской маленькой республике с населением в шестьдесят человек выходило шестьдесят периодических изданий — всех сортов, типов и направлений».

В Шкиде Еремеев провел не так много времени, всего два года, но впоследствии не раз говорил о том, что именно здесь он получил энергию на восстановление в жизни.

В Шки-де судь-ба впер-вые столк-ну-ла Ереме-е-ва с его бу-ду-щим со-ав-то-ром Гри-го-ри-ем Бе-лых. Он, как и Алексей, ра-но ос-тал-ся без от-ца. Мать на жизнь за-ра-ба-ты-ва-ла стир-кой бе-лья. Сын ока-зал-ся без при-смо-т-ра. Бро-сив шко-лу, маль-чиш-ка ус-т-ро-ил-ся на вок-зал но-силь-щи-ком. Но де-нег ка-та-ст-ро-фи-че-с-ки не хва-та-ло, и пар-ниш-ка стал под-во-ро-вы-вать.

В Шкиде друзья тоже долго не задержались. Они отправились в Харьков, где поступили на курсы киноактёров, но потом оставили и это занятие, и некоторое время занималисьбродяжничеством.

В 1925 году друзья вернулись в Ленинград, где Алексей жил у Белых в пристройке к дому на Измайловском проспекте. В 1926 году Белых предложил написать книгу о родной школе.

Будущие летописцы Шкиды купили махорки, пшена, сахара, чая и приступили к делу. Узкая комната с окном, выходящим на задний двор, две койки и небольшой стол — больше им ничего не было нужно.

Они задумали 32 сюжета и разделили их пополам. Каждому автору предстояло написать 16 глав. Поскольку Еремеев попал в школу позже Белых, первые десять глав пришлись на Григория. Впоследствии Алексей Иванович охотно приписывал успех книжки своему соавтору: именно первые главы сконцентрировали все самое яркое, неожиданное, конфликтное и взрывное, чем отличалась Шкида, и приковывали внимание читателя.

Юные соавторы не подозревали, что их ожидает успех. Написав книгу, они понятия не имели, куда ее нести. Единственным «литературным» деятелем, которого ребята знали лично, была товарищ Лилина — заведующая отделом народного образования. Она пару раз присутствовала на торжественных вечерах в Шкиде. Еремеев хорошо запомнил выражение ужаса на лице товарища Лилиной, когда она увидела пухлую рукопись, которую к ней приволокли два бывших детдомовца, и поняла, что ей придется это читать. «Конечно, только по доброте душевной, из жалости она согласилась оставить у себя эту махину».

Соавторам повезло дважды. Лилина не просто прочла повесть, как обещала. Но еще и оказалась заведующей ленинградским Госиздатом, где в то время работали Самуил Маршак, Евгений Шварц и Борис Житков. Она тут же передала рукопись профессионалам.

…Их искали по всему городу. Белых и Еремеев не удосужились оставить даже адреса, мало того, выйдя из кабинета Лилиной, они крепко поссорились. Белых заявил, что идея нести сюда рукопись была от начала до конца идиотской, и он даже не намерен позориться и узнавать о результатах. Еремеев однако же не выдержал и через месяц, тайком от Гриши, все-таки пришел в Наробраз. Секретарша, увидев его, завопила: «Он! Он! Пришел наконец-то! Куда же вы пропали! Где же ваш соавтор?» Целый час Лилина водила его по коридору туда-сюда, рассказывая, как хороша вышла книга. Ничего не соображающий от волнения Еремеев машинально засунул в коробок зажженную спичку, и коробок шумно взорвался, опалив ему руку, которую потом лечили всем Наробразом.

«Все сотрудники редакции читали и перечитывали эту объемистую рукопись и про себя, и вслух, — вспоминал Маршак. — Вслед за рукописью в редакцию явились и сами авторы, на первых порах неразговорчивые и хмурые. Они были, конечно, рады приветливому приему, но не слишком охотно соглашались вносить какие-либо изменения в свой текст».

Скоро из библиотек стали приходить сведения, что повесть читают запоем, берут нарасхват.

«Республику ШКиД» мы писали весело, не задумываясь, как бог на душу положит… — вспоминал Еремеев. — Мы с Гришей написали ее за два с половиной месяца. Нам ничего не надо было сочинять. Мы просто вспоминали и записывали то, что еще так живо хранила наша мальчишеская память. Ведь очень мало времени прошло с тех пор, как мы оставили стены Шкиды».

Когда книга вышла, ее прочитал Горький - и настолько увлекся, что стал рассказывать о ней своим коллегам. «Прочитайте обязательно!» Горький увидел и то, что дебютанты, возможно, изобразили волей-неволей - директора школы Виктора Николаевича Сороку-Росинского, Викниксора. Его он вскоре назовет «новым типом педагога», «монументальной и героической фигурой». А в письме к педагогу Макаренко Горький скажет, что Викниксор «такой же герой и страстотерпец», как и сам Макаренко.

Однако Антону Семеновичу Макаренко, выходившему тогда на лидирующее место в советской педагогике, «Республика Шкид» не понравилась. Он прочел ее не как художественное произведение, а как документальное, и увидел в нем лишь «добросовестно нарисованную картину педагогической неудачи», слабости в работе Сороки-Росинского.

Вместе с Белых Еремеев напишет ряд очерков под общим названием «Последние халдеи», рассказы «Карлушкин фокус», «Портрет», «Часы» и другие произведения.

Когда Алексей стал искать тему для второй книги, ему пришла идея написать рассказ «Пакет». В нем Алексей вспомнил историю, происшедшую с его отцом:

«Добровольцем, или, как тогда принято было говорить, вольноопределяющимся отправился он на фронт Русско-японской войны. И вот однажды молодого офицера с важным донесением послали с боевых позиций в штаб командования. По дороге ему пришлось уходить от преследования, он отбивался от японского кавалерийского разъезда, был ранен навылет в грудь. Истекал кровью, но донесение доставил… За этот подвиг он получил орден Святого Владимира с мечами и бантом и потомственное дворянство… Было это на Пасху 1904 года…

И вот я, зная эту кровно близкую мне историю с детства, словно забыл ее на долгие годы, пока ее незаметно не подсунула мне память. И тогда, в 1931 году, сам не понимая, откуда возник сюжет моего рассказа «Пакет», я с кавалерийской лихостью разрешил моему воображению вольно и бесцеремонно разделаться с фактами жизни.

Из 1904 года события перекинуты на пятнадцать лет вперед - из Русско-японской войны в Гражданскую. Хорунжий Сибирского казачьего полка превратился в рядового бойца буденновской Конной армии. Японцы - в белоказаков. Штаб генерала Куропаткина - в штаб Буденного. Владимирский крест с мечами и бантом - в орден Боевого Красного Знамени. Соответственно и все остальное, весь антураж, колорит, лексика, фразеология и - главное - идейная подоплека подвига стали иными…»

Но впоследствии, не только написав рассказ, но и сделав сценарий о похождениях бывшего буденновца в мирное время, увидев две экранизации «Пакета», Алексей Иванович Еремеев понял, что подвиг отца не очень-то совместился с новыми обстоятельствами, в которых действовал его персонаж.

«Весь этот маскарад потому только и мог состояться и увенчаться каким-то успехом, что автор не знал и не понимал, откуда что… Сознательно я просто не решился бы так поступить, это казалось бы мне кощунством - и по отношению к отцу, и по отношению к герою».

Неграмотный Петя Трофимов, в отличие от отца Алеши Еремеева, не особенно разбирался в происходящем. И приключения его, несмотря на военную обстановку, оказались трагикомичны. Коня он, крестьянский сын и сам крестьянин, ухитрился утопить. Попал в плен к неприятелю. Только по стечению обстоятельств пакет не оказался на столе у казаков-мамонтовцев. Но и до Буденного он его не довез. Съел. И голову свою тоже сложил бы, не помоги Трофимову сметливый Зыков, хозяйство которого разорила Гражданская война. Герой Первой мировой войны превратился в идиота, активизированного большевистской идеологией. «Где хлебом пахнет, туда и ползешь» - его чистосердечное признание.

Еремеев воевал за веру, царя и Отечество с иноземными солдатами. А Трофимов - со своими соотечественниками. «Пакет» удовлетворения Алексею Ивановичу не принес.

В 1936 году соавтор Еремеева Григорий Белых был безвинно арестован. В «органы» настучал муж сестры Григория. Белых по бедности не платил ему за квартиру, и родственник решил проучить «писаку», передав тетрадь со стихами куда следует. Тогда это было в порядке вещей: решать мелкие бытовые проблемы с помощью доносов в НКВД. Белых дали три года. Дома остались жена и двухгодовалая дочка.

Еремеев пытался хлопотать за него, писал телеграммы Сталину, посылал в тюрьму деньги и передачи. Они переписывались все три года. «Трудно мне будет сунуться в Ленинград. Таких, как я, и с намордником не велено подпускать к триумфальным аркам Питера… Ну что ж, лучше смеяться, чем вешаться», — писал Белых.

Жена Белых, добившаяся с ним свидания, написала Еремееву: «Боюсь, что он живым не выйдет. По-моему, ему просто жрать нечего, хотя он скрывает это от меня». Белых скрывал, что врачи обнаружили у него вторую стадию туберкулеза. Последнее его письмо Еремееву: «Сталину писать не надо, ничего не выйдет, время неподходящее… Надеялся я на свидание с тобой. Посидеть бы на табуреточке и поговорить с тобой о самых простых вещах... Разве нечего нам сказать о задуманном, об испорченном, о дурном и хорошем, чем несет в воздухе…»

Последняя фраза была написана корявыми прыгающими буквами: «Все кончено...» Григорий Белых умер в 1938 году в тюремной больнице, едва достигнув 30 лет. А «Республика ШКиД» была надолго изъята из употребления.

В последующие годы Алексею Ивановичу не раз предлагали переиздать «Республику Шкид» без имени соавтора, объявленного врагом народа, но он неизменно отказывался. Его имя в связи с этим отказом больше так же нигде не упоминалось. А в ОГПУ сам Еремеев был так же отмечен как сын врага народа.

После нескольких лет литературного молчания Алексей Иванович возвращается к впечатлениям детства: «Зимой 1941 года редактор журнала «Костер» попросил меня написать «на моральную тему»: о честности, о честном слове. Я, было, подумал, что ничего путного не придумается и не напишется. Но в тот же день или даже час, по пути домой, стало что-то мерещиться: широкий приземистый купол Покровской церкви в петербургской Коломне, садик за этой церковью… Вспомнилось, как мальчиком я гулял с нянькой в этом саду и как подбежали ко мне мальчики старше меня и предложили играть с ними «в войну». Сказали, что я - часовой, поставили на пост около какой-то сторожки, взяли слово, что я не уйду, а сами ушли и забыли обо мне. А часовой продолжал стоять, потому что дал «честное слово». Стоял и плакал, и мучился, пока перепуганная нянька не разыскала его и не увела домой».

Так был написан хрестоматийный рассказ «Честное слово». Рассказ настороженно был встречен коммунистическими хранителями классовой морали. Их обвинения сводились к тому, что герой из рассказа Пантелеева в своих представлениях о том, что такое хорошо и что такое плохо, опирается на собственное понимание о чести и честности, а не на то, как они истолкованы в коммунистической идеологии.

Сам писатель на эти обвинения не обращал внимания. Он нашел ключ к самовыражению.

Ког-да на-ча-лась вой-на, Ереме-ев по-пал в спи-сок не-бла-го-на-дёж-ных. В на-ча-ле сен-тя-б-ря 1941 го-да ми-ли-ция хо-те-ла его вы-слать из Ле-нин-гра-да. Пи-са-те-лю ис-пор-ти-ли па-с-порт, пере-черк-ну-в штамп о про-пи-с-ке, и да-ли пред-пи-са-ние сроч-но от-пра-вить-ся на Фин-лянд-ский вок-зал. Ереме-ев вы-нуж-ден был пе-рей-ти в род-ном го-ро-де на не-ле-галь-ное по-ло-же-ние. Но вско-ре ста-ло яс-но, что без про-дук-то-вых кар-то-чек ему не выжить. К мар-ту 1942 го-ду он сов-сем обес-си-лел. Врач «Ско-рой» по-ста-вил пи-са-те-лю ди-а-гноз - дис-тро-фия III сте-пе-ни и па-рез ко-неч-но-с-тей. От го-лод-ной смер-ти Алексея спас-ла глав-врач боль-ни-цы на ос-т-ро-ве Ка-мен-ный, чья се-мья ока-за-лась его чи-та-те-ля-ми.

Обо всех этих обстоятельствах уз-нал Са-му-ил Мар-шак. Он по-шёл к Алек-сан-д-ру Фа-де-е-ву и до-бил-ся, что-бы боль-но-го пи-са-те-ля вы-вез-ли из бло-кад-но-го го-ро-да в тыл. Поз-же на ос-но-ве сво-их днев-ни-ков Ереме-ев вы-пу-с-тил кни-ги «В осаж-дён-ном го-ро-де» и «Жи-вые па-мят-ни-ки» («Ян-варь 1944»).

Писатель рассказывал:

«Тогда там, на Каменном острове, неподалеку от госпиталя, был лодочный перевоз. На перевозе работал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати. И вскоре я написал рассказ «На ялике» - о мальчике, который занял место перевозчика-отца, который погиб от осколка фашистской бомбы.

И не сразу я понял, что в рассказе очень сложно переплелись, сочетались впечатления 1942 года и впечатления года 1913-го, то есть даже до начала Первой мировой войны.

Мне не было и шести лет, мы жили на даче в двадцати верстах от Шлиссельбурга, на Неве. В конце августа утонул молодой перевозчик Капитон, оставив сиротами детей - мальчика и девочку.

Это была первая в моей жизни встреча со смертью, и вот эти ранние детские впечатления и переживания, горечь этих переживаний, перемешавшись с впечатлениями и переживаниями другими, блокадными, и подстрекли, взволновали мое воображение, когда я писал рассказ «На ялике». Память моя даже имя маленького перевозчика мне подсказала: я назвал его Матвеем Капитоновичем. И Неву, с ее запахами, с ее черной водой, я писал не ту, которую видел перед собой блокадным летом, а ту, что сохранила от детских лет моя память».

За годы забвения Леонидом написаны, и впоследствии опубликованы рассказы «Маринка», «Гвардии Рядовой», «О Белочке и Тамарочке», «Буква «ты», «В осаждённом городе», воспоминания о Горьком, Чуковском, Маршаке, Шварце и Тырсе. Пантелеев решает переработать свою довоенную повесть «Ленька Пантелеев», за которую взялся, решив рассказать предысторию героя «Республики Шкид». Но переработка не получилось. Книга «Ленька Пантелеев» вышла в начале 50-х годов и была названа автором автобиографической повестью, в чем он впоследствии не раз публично раскаивался.

БИОГРАФИЯ

Леонид Пантелеев родился 22 августа 1908 года. Он был прозаиком, публицистом, поэтом, драматургом.

Настоящее имя Леонида Пантелеева - Алексей Иванович Еремеев. Именно так назвали мальчика, который родился в Петербурге в семье казачьего офицера, участника русско-японской войны, за подвиги получившего дворянский титул.

В 1916 году Алёшу отдали во 2-е Петроградское реальное училище, которое он не окончил. Надо сказать, куда бы он впоследствии поступал, ни одно из учебных заведений окончить ему не удалось. Он вообще не мог подолгу задерживаться на одном месте, его авантюрная натура постоянно требовала чего-то иного, чего-то большего… Лишь одному он никогда не изменял - литературному творчеству. Первые его «серьёзные произведения» - стихи, пьеса, рассказы и даже трактат о любви - относятся к 8-9-летнему возрасту.

После революции отец его пропал без вести, а мать увезла детей в Ярославскую губернию, подальше от бедствий и нищеты. Однако долго мальчик там не выдержал и в 1921 году снова вернулся в Петроград. Здесь ему пришлось пережить многое: голод, нищету, авантюры с рулеткой. Все эти события легли в основу повести «Лёнька Пантелеев». В честь этого Лёньки, знаменитого налётчика того времени, Алексей Иванович Еремеев взял себе озорной литературный псевдоним.

Наконец он попал в школу для беспризорников, где познакомился со своим будущим другом и соавтором - Георгием Георгиевичем Белых. Вместе они потом напишут одну из самых известных в Советском Союзе книг «Республика Шкид» о жизни в этой школе. А затем - ещё ряд очерков, посвящённых этой теме, под общим названием «Последние халдеи», рассказы «Карлушкин фокус», «Портрет», «Часы» и др. В Шкиде друзья тоже долго не задержались. Они отправились в Харьков, где поступили на курсы киноактёров, но потом оставили и это занятие - ради романтики странствий. Некоторое время они занимались самым настоящим бродяжничеством.

Наконец в 1925 году друзья возвращаются в Петербург, и Л. Пантелеев поселяется у Г. Белых в пристройке к дому по Измайловскому проезду. Здесь они пишут «Республику Шкид», общаются с другими литераторами: С. Маршаком, Е. Шварцем, В. Лебедевым, Н. Олейниковым. Их юмористические рассказы и фельетоны печатают журналы «Бегемот», «Смена», «Кинонеделя». В 1927 году выходит «Республика Шкид», сразу же завоевавшая сердца читателей. Её заметил и одобрил М. Горький: «Преоригинальная книга, весёлая, жуткая». Именно она способствовала выходу авторов в большую литературу.

Воодушевлённые успехом, друзья продолжают творить. В 1933 году Л. Пантелеев пишет повесть «Пакет», посвящённую гражданской войне. Главный её герой, Петя Трофимов, был признан критикой «литературным братом» Тёркина.

В последующие годы были опубликованны рассказы «Честное слово», «На ялике», «Маринка», «Гвардии Рядовой», «О Белочке и Тамарочке», «Буква «ты», книги «Живые памятники» («Январь 1944»), «В осаждённом городе», воспоминания о писателях - М. Горьком, К. Чуковском, С. Маршаке, Е. Шварце, Н. Тырсе.

В 1966 году вышла книга «Наша Маша», дневник о дочери, который Л. Пантелеев вёл в течение многих лет. Она стала своеобразным руководством для родителей, а некоторые критики даже поставили её в один ряд с книгой К. Чуковского «От двух до пяти».

В Советском Союзе писателя не только печатали, но и экранизировали. По многим рассказам и повестям Пантелеева были сняты отличные художественные фильмы.

Прозаик, публицист, поэт, драматург и сценарист

Дважды кавалер ордена Трудового Красного Знамени (за заслуги в развитии детской литературы)

Алексей Еремеев родился 22 августа 1908 года в Петербурге в семье казачьего офицера, участника русско-японской войны, за подвиги получившего дворянство.

В детстве домашние звали Алексея «книжным шкафом» за его любовь к чтению. В 9 лет он начал сочинять стихи, пьесы и приключенческие рассказы. Вспо-ми-ная позже сво-их ро-ди-те-лей, пи-са-тель при-зна-вал-ся, что с от-цом у не-го душев-ной бли-зо-с-ти не бы-ло. «О ка-кой бли-зо-с-ти мож-но го-во-рить, - по-яс-нял Алексей, - ес-ли, об-ра-ща-ясь к от-цу, я на-зы-вал его на «вы». Но это не оз-на-ча-ло, что Ереме-ев сты-дил-ся от-ца. Он под-чёр-ки-вал: «Но об-раз от-ца я с гор-до-с-тью и лю-бо-вью про-нёс в па-мя-ти сво-ей и в серд-це че-рез всю жизнь. Ска-зать свет-лый об-раз - бы-ло бы не-пра-виль-но. Ско-рее - тём-ный, как по-чер-нев-шее се-ре-б-ро. Ры-цар-ский - вот са-мое точ-ное сло-во».

В 1916 году Алексея отдали учиться во 2-е Петроградское реальное училище, которое он так и не окончил. В 1919 году ЧК арестовала отца Еремеева. Он содержался в холмогорском изоляторе и там был расстрелян. Мать Алексея - Александра Васильевна, стараясь сохранить жизнь и здоровье троих детей, отправилась с ними из Петербурга в глубину России. Семья жила в Ярославле, позже - в Мензелинске.

Но в 1920-е годы носить фамилию бандита было безопаснее, чем указать, что отец у тебя - казачий офицер, а мать - дочь купца первой гильдии, пусть даже из архангельско-холмогорских крестьян. В конце 1921 года Алексей попал в петроградскую Комиссию по делам несовершеннолетних, а оттуда был отправлен в Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского, знаменитую Шкиду.

Это удивительное заведение впоследствии сравнивалось то с дореволюционной бурсой, то с пушкинским лицеем. Беспризорники занимались в школе, писали стихи, учили иностранные языки, ставили пьесы, выпускали свои газеты и журналы. «Кто поверит теперь, — было написано позже в одной из глав «Республики Шкид», — что в годы войны, голодовки и бумажного кризиса в шкидской маленькой республике с населением в шестьдесят человек выходило шестьдесят периодических изданий — всех сортов, типов и направлений».

…Их искали по всему городу. Белых и Еремеев не удосужились оставить даже адреса, мало того, выйдя из кабинета Лилиной, они крепко поссорились. Белых заявил, что идея нести сюда рукопись была от начала до конца идиотской, и он даже не намерен позориться и узнавать о результатах. Еремеев однако же не выдержал и через месяц, тайком от Гриши, все-таки пришел в Наробраз. Секретарша, увидев его, завопила: «Он! Он! Пришел наконец-то! Куда же вы пропали! Где же ваш соавтор?». Целый час Лилина водила его по коридору туда-сюда, рассказывая, как хороша вышла книга. Ничего не соображающий от волнения Еремеев машинально засунул в коробок зажженную спичку, и коробок шумно взорвался, опалив ему руку, которую потом лечили всем Наробразом.

Скоро из библиотек стали приходить сведения, что повесть читают запоем, берут нарасхват. «Республику ШКиД» мы писали весело, не задумываясь, как бог на душу положит… — вспоминал Еремеев. — Мы с Гришей написали ее за два с половиной месяца. Нам ничего не надо было сочинять. Мы просто вспоминали и записывали то, что еще так живо хранила наша мальчишеская память. Ведь очень мало времени прошло с тех пор, как мы оставили стены Шкиды».

Когда книга вышла, ее прочитал Горький - и настолько увлекся, что стал рассказывать о ней своим коллегам: «Прочитайте обязательно!». Горький увидел и то, что дебютанты, возможно, изобразили волей-неволей - директора школы Виктора Николаевича Сороку-Росинского, Викниксора. Его он вскоре назовет «новым типом педагога», «монументальной и героической фигурой». А в письме к педагогу Макаренко Горький скажет, что Викниксор «такой же герой и страстотерпец», как и сам Макаренко.

Когда Алексей стал искать тему для второй книги, ему пришла идея написать рассказ «Пакет». В нем Алексей вспомнил историю, происшедшую с его отцом: «Добровольцем, или, как тогда принято было говорить, вольноопределяющимся отправился он на фронт Русско-японской войны. И вот однажды молодого офицера с важным донесением послали с боевых позиций в штаб командования. По дороге ему пришлось уходить от преследования, он отбивался от японского кавалерийского разъезда, был ранен навылет в грудь. Истекал кровью, но донесение доставил… За этот подвиг он получил орден Святого Владимира с мечами и бантом и потомственное дворянство… Было это на Пасху 1904 года… И вот я, зная эту кровно близкую мне историю с детства, словно забыл ее на долгие годы, пока ее незаметно не подсунула мне память. И тогда, в 1931 году, сам не понимая, откуда возник сюжет моего рассказа «Пакет», я с кавалерийской лихостью разрешил моему воображению вольно и бесцеремонно разделаться с фактами жизни. Из 1904 года события перекинуты на пятнадцать лет вперед - из Русско-японской войны в Гражданскую. Хорунжий Сибирского казачьего полка превратился в рядового бойца буденновской Конной армии. Японцы - в белоказаков. Штаб генерала Куропаткина - в штаб Буденного. Владимирский крест с мечами и бантом - в орден Боевого Красного Знамени. Соответственно и все остальное, весь антураж, колорит, лексика, фразеология и - главное - идейная подоплека подвига стали иными…».

Последняя фраза была написана корявыми прыгающими буквами: «Все кончено...». Григорий Белых умер в 1938 году в тюремной больнице, едва достигнув 30 лет. А «Республика ШКиД» была надолго изъята из употребления.

В последующие годы Алексею Ивановичу не раз предлагали переиздать «Республику Шкид» без имени соавтора, объявленного врагом народа, но он неизменно отказывался. Его имя в связи с этим отказом больше так же нигде не упоминалось. А в ОГПУ сам Еремеев был также отмечен как сын врага народа.

После нескольких лет литературного молчания Алексей Иванович возвратился к впечатлениям детства: «Зимой 1941 года редактор журнала «Костер» попросил меня написать «на моральную тему»: о честности, о честном слове. Я, было, подумал, что ничего путного не придумается и не напишется. Но в тот же день или даже час, по пути домой, стало что-то мерещиться: широкий приземистый купол Покровской церкви в петербургской Коломне, садик за этой церковью… Вспомнилось, как мальчиком я гулял с нянькой в этом саду и как подбежали ко мне мальчики старше меня и предложили играть с ними «в войну». Сказали, что я - часовой, поставили на пост около какой-то сторожки, взяли слово, что я не уйду, а сами ушли и забыли обо мне. А часовой продолжал стоять, потому что дал «честное слово». Стоял и плакал, и мучился, пока перепуганная нянька не разыскала его и не увела домой».

Сам писатель на эти обвинения не обращал внимания. Он нашел ключ к самовыражению. Ког-да на-ча-лась вой-на, Ереме-ев по-пал в спи-сок не-бла-го-на-дёж-ных. В на-ча-ле сен-тя-б-ря 1941 го-да ми-ли-ция хо-те-ла его вы-слать из Ле-нин-гра-да. Пи-са-те-лю ис-пор-ти-ли па-с-порт, пере-черк-ну-в штамп о про-пи-с-ке, и да-ли пред-пи-са-ние сроч-но от-пра-вить-ся на Фин-лянд-ский вок-зал. Ереме-ев вы-нуж-ден был пе-рей-ти в род-ном го-ро-де на не-ле-галь-ное по-ло-же-ние. Но вско-ре ста-ло яс-но, что без про-дук-то-вых кар-то-чек ему не выжить. К мар-ту 1942 го-ду он сов-сем обес-си-лел. Врач «Ско-рой» по-ста-вил пи-са-те-лю ди-а-гноз - дис-тро-фия III сте-пе-ни и па-рез ко-неч-но-с-тей. От го-лод-ной смер-ти Алексея спас-ла глав-врач боль-ни-цы на ос-т-ро-ве Ка-мен-ный, чья се-мья ока-за-лась его читателя-ми.

Писатель рассказывал: «Тогда там, на Каменном острове, неподалеку от госпиталя, был лодочный перевоз. На перевозе работал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати. И вскоре я написал рассказ «На ялике» - о мальчике, который занял место перевозчика-отца, который погиб от осколка фашистской бомбы. И не сразу я понял, что в рассказе очень сложно переплелись, сочетались впечатления 1942 года и впечатления года 1913-го, то есть даже до начала Первой мировой войны. Мне не было и шести лет, мы жили на даче в двадцати верстах от Шлиссельбурга, на Неве. В конце августа утонул молодой перевозчик Капитон, оставив сиротами детей - мальчика и девочку. Это была первая в моей жизни встреча со смертью, и вот эти ранние детские впечатления и переживания, горечь этих переживаний, перемешавшись с впечатлениями и переживаниями другими, блокадными, и подстрекли, взволновали мое воображение, когда я писал рассказ «На ялике». Память моя даже имя маленького перевозчика мне подсказала: я назвал его Матвеем Капитоновичем. И Неву, с ее запахами, с ее черной водой, я писал не ту, которую видел перед собой блокадным летом, а ту, что сохранила от детских лет моя память».

За годы забвения Еремеевым были написаны, и впоследствии опубликованы рассказы «Маринка», «Гвардии Рядовой», «О Белочке и Тамарочке», «Буква «ты», «В осаждённом городе», воспоминания о Горьком, Чуковском, Маршаке, Шварце и Тырсе. Пантелеев решает переработать свою довоенную повесть «Ленька Пантелеев», за которую взялся, решив рассказать предысторию героя «Республики Шкид». Но переработка не получилась. Книга «Ленька Пантелеев» вышла в начале 1950-х годов и была названа автором автобиографической повестью, в чем он впоследствии не раз публично раскаивался.

В 1908 году 22 августа в Санкт- Петербурге родился Алексей Иванович Еремеев, будущий писатель известный под псевдонимом Л. Пантелеев.

Отец писателя, Иван Андреевич Еремеев, казачий офицер, хорунжий. Принимал участие в Русско-японской войне. Позже принял наследство - семейное дело, реализация леса и дров. Отец Алексея имел скрытный характер, юмором не обладал. Эти качества мешали его счастью в семейной жизни. Мать писателя - Александра Васильевна, была рождена в купеческой семье, имела веселый нрав, открытый характер. От их брака было трое детей - Алексей, Василий и Ляля. Жизнь семейная у родителей не складывалась, во время Первой мировой войны они разошлись, отец уехал на заработки во Владимир, где он умер в 1916 году. Мама сама кормила свою семью из троих детей, давая частные уроки музыки.

Биография Леонида Пантелеева

1916 год - Алексей поступает в 2-е реальное училище в Петрограде, но время его детства отличалось особым революционным настроем, когда даже дети имели свое политическое мнение и принимали активное участие в событиях того времени.

1917 год - свержение царского правления. Революцию Алексей встретил на больничной койке, тяжело болея и находясь в бреду.

1918 год - в Петрограде голод, вся семья Алексея переезжает в село Чельцово Ярославской губернии, где еще есть продукты. В деревне Алексей заболел дифтеритом. Далее с ним и его матерью произошли неприятные события, которые могли закончиться плохо. Мать повезла его к врачу в Ярославль, в этот же день там происходит восстание. Они оказались в центре перестрелки между белой армией и красной. Белогвардейцы несколько раз принимали его за шпиона, эти тяжелые дни оставили шрамы в душе будущего писателя. Матери и сыну удалось уехать обратно в деревню, после подавления восстания они снова попытались попасть к врачу. Обследование показало, что мальчик полностью здоров.

Летом этого года мама возвращалась в Петроград за вещами для детей, тогда же привезла и книги, так для Алексея началось увлечение литературой. К концу лета к ним присоединились родственники (тетя и двоюродная сестра), которые также бежали из Петрограда, спасаясь от ужасного голода. Но и в деревне Чельцово, на то время ощущалась нехватка продуктов питания. Осенью мама Алексея находит работу в небольшом татарском городе на реке Кама, куда перевозит всю семью.

1919 год - мама Александра Васильевна уезжает в Петроград, за это время все в семье заболевают тифом и дизентерией. Алексей после выздоровления и выписки из больницы обнаруживает, что брат Василий поехал жить и работать на ферму, там же он планировал учиться. Кормить сестру родную, тетку и сестру двоюродную теперь должен был он. Он пробовал торговать на базаре, потом попал на ферму к брату, где над ним издевались, научили воровать. Алексей не мог так жить, поэтому сбежал с фермы и вернулся к тетке, но и с ней не смог ужиться и попал в детдом. Находясь в детском доме, он с другом ограбил склад и пытался продать краденное, но был задержан. Алексея отправляют в другой детский дом, из которого он сбежал в первый же день, таким образом, став беспризорником. Решил вернуться в Петроград и найти маму.

План у него был такой: доехать на пароходе до Рыбинска, но это ему не удалось, так как всех пассажиров высадили еще до прибытия в Казань, куда ему пришлось идти пешком. В Казани он нашел работу, став помощником сапожника, работал все лето. Осенью решил продолжить свой путь в Петроград. Но оставшись без гроша, опять стал воровать, его задержали и отправили в Мензеленск, в колонию для детей имени III Интернационала. Но и оттуда он сбежал, там было не только грязно, холодно, но в колонии были проблемы с едой. Сбежав из колонии, Алексей устроился на работу в финансовый отдел, на должность курьера, недолго проработал, так как попал в больницу. Выписавшись из нее он, в свои одиннадцать лет, опять был без работы и крыши над головой, отчаявшись, даже думал вернуться обратно в детский дом. По счастливой для него случайности, о нем позаботилась городская организация комсомола. Алексей получил продуктовый паек, жилье, небольшое содержание и возможность обучаться в профессиональной школе. Учиться было трудно, из-за недостатка образования, в это время Алексей сосредоточил свое внимание на литературе, а именно на пьесах и поэзии. Комсомольцы помогли понять точные науки.

1920 год - кулацкое восстание в Мензеленске подавляли не только военные, но и комсомольцы. Среди которых были друзья Алексей, в тех событиях погибло много людей, в том числе и его друзья. После этого Алексей принимает решение добраться в Петроград, но и эта попытка в итоге не увенчалась успехом, так как он заболел плевритом. Его буквально выходила крестьянская семья, у которой он жил все лето 1920 года. Уже осенью, набравшись сил, двенадцатилетний Алексей садится на поезд и постоянно пересаживаясь, добирается до Белгорода, где его арестовывают представители ЧК. Они дали ему документ, свидетельствующий, что он беспризорник... едет в Петроград... снабдили продуктами. Но в поезде продукты и документ украли, поэтому его высади на следующей станции. Так он оказался на Украине.

1921 год - находясь в Украине, он пытается выжить, находя работу или воруя. Летом уже был эмоционально готов продолжать свой путь домой, в Петроград. Это ему удалось. В Петрограде Алексей нашел свою семью, все были живы. Мама устроилась на хорошо оплачиваемую работу и смогла давать Алексею деньги на личные расходы, все деньги он тратил на книги. Обучаясь в школе №149, бывшая гимназия Гердер, он стал воровать электрические лампочки, сбывая их на базаре за, что был исключен из школы. В этом же году его направили в Школу социально-индивидуального воспитания им. Достоевского (республика ШКИД), основанную В. Н. Сорокой-Росинским, уже находясь в этой школе, он стал серьезнее относиться к жизни. Здесь он знакомится с Григорием Белых, а также получает прозвище Ленька Пантелеев.

1923 год - увлечен кинематографом, уходит со школы вместе с Белых, с целью поступления на курсы актеров, снимающихся в кино. Курсы проходят в Харькове, куда они оба и поступили. Но вскоре оставили, так как желание бродяжничать вернулось к обоим.

1925 год - Алексей и Григорий возвращаются в Ленинград, где совместно пишут книгу, под названием «Республика ШКИД», которая была опубликована в 1927 году. Книга стала очень популярной в свое время и была переиздана много раз, на разные языки СССР, а также за границей. Максим Горький хорошо о ней отзывался в своих письмах к Пришвину, Федину, Макаренко и другим.

1933 год - Пантелеев уже знаком со многими литераторами, такими как: Маршак, Лебедев, Шварц, Олейников. Его и Григория фельетоны издаются в журналах: Бегемот, Кино неделя, Смена. В этом году Пантелеев пишет, одобренную критиками повесть «Пакет», где действия происходят в Гражданскую войну.

1936 год - друг Григорий Белых репрессирован, погибает в тюрьме. Пантелеев также подвергается давлению со стороны властей, ему выдвигают разные обвинения, но избежать преследования удается только благодаря поддержке Маршака и Чуковского, которые разбирались в творчестве Пантелеева.

Блокада Ленинграда обернулась дистрофией для Пантелеева, от чего он чуть не умер.

1942 год - Фадеев вывез тяжелобольного Пантелеева на самолете в Москву. В Ленинград он вернется в 1944 году, в канун снятия блокады.

После войны Пантелеев создает семью, в творчестве активен, дружит с Чуковским и Шварцем.

1956 год - рождается дочь Маша (умерла в 1990 году), воспитывал дочь, духовно наставляя. В школе она столкнулась с давлением, со стороны сверстников, которых воспитывали в духе атеизма.

1966 год - издает книгу «Наша Маша», по содержанию похожую на дневник родителей.

Умер в 1987 году 9 июля в Ленинграде, похоронен на Большеохтинском кладбище.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Пантелеева Леонида представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

Леонид Пантелеев (фото смотрите ниже) - псевдоним, на самом деле писателя звали Алексеем Еремеевым. Он родился в августе 1908 года в Петербурге. Отец его был казачий офицер, герой русско-японской войны, получивший дворянство за свои подвиги. Мать Алексея - купеческая дочь, но в первую гильдию её отец вышел из крестьян.

Детство и юность

Алёша с детства пристрастился к книгам, домашние даже подтрунивали над ним, называя его "книжным шкафом". С самого раннего возраста он начал сочинять и сам. Детские его опусы - пьесы, стихи, приключенческие повести - слушала только мать. С отцом быть не могло никакой душевной близости - это был человек военный и суровый.

Маленьким Алексей привык называть его на "вы", да так и осталось навсегда. Образ отца писатель Леонид Пантелеев навсегда сохранил в своей памяти и нёс его по жизни с любовью и гордостью. Этот образ не был светлым, скорее, цвета как - благородный рыцарский образ.

Зато мать - наставница в вере, самый добрый и задушевный друг для своих детей. В 1916 году, когда Алёшу отдали на учёбу в реальное училище, мама была в курсе всех его уроков, оценок, взаимоотношений с учителями и однокашниками, и во всём помогала сыну. Училище он так и не окончил - не успел.

Скитания

В 1919 году отец мальчика был арестован, некоторое время его держали в тюремном изоляторе, а потом расстреляли. Александра Васильевна, как настоящая мать, решила бежать из холодного и голодного Петербурга, чтобы сохранить жизнь детей. Сначала осиротевшая семья поселилась в Ярославле, затем - в городке Мензелинск в Татарстане.

В этих скитаниях будущий писатель Леонид Пантелеев очень хотел помочь родным, искал работу, иногда находил, знакомился с разнообразными людьми, и некоторые из них оказывались связанными с криминалом. Очень юный и доверчивый человек быстро попал под нехорошее влияние и научился воровать. За отчаянную смелость, доставшуюся, видимо, по наследству от отца, новые друзья называли его кличкой знаменитого питерского налётчика - Лёнькой Пантелеевым. Отсюда и появился впоследствии такой писательский псевдоним.

Школа Достоевского

Поскольку новая "деятельность" Алексея часто была связана с милицией и чекистами, мальчик постарался забыть свои имя и фамилию. Лучше уж фамилия бандита, чем расстрелянного казачьего офицера. Тем более маменька из архангельских крестьян, выбившихся в купцы. К новой фамилии он привык быстро и даже при знакомстве с обыкновенными людьми, далёкими от воровских его приятелей, своё настоящее имя держал в секрете. И правильно сделал, словно предвидел, что, как долго верёвочке ни виться... Его, конечно же, поймали.

Сразу после окончания Гражданской войны правительство страны вплотную взялось решать проблему Отвечал за результат сам Самое интересное то, что уже через два-три года беспризорного ребёнка найти стало невозможно, а ещё в 1919-м они на улицах бегали толпами. Вот так и Пантелеев Леонид: биография конца 1921 года пополнилась неудачной попыткой воровства. Он был пойман и отправлен в специальную комиссию, которая занималась беспризорниками Петрограда. Оттуда его направили в Школу Достоевского, ту самую знаменитую "Шкиду".

Маленькая республика

Это удивительное учебное заведение можно было сравнивать и с дореволюционной бурсой, и с пушкинским лицеем. Малолетние беспризорники учились в школе, изучая предметы глубоко и с удовольствием, писали стихи, ставили пьесы, учили иностранные языки, выпускали собственного производства газеты и журналы.

Пантелеев Леонид, биография которого как писателя начала закладываться именно тут, получил все предпосылки, чтобы вернуться к нормальной жизни, без ночлежек в котлах, без воровства, голода и побегов от милиции.

Здесь мальчик прожил два года, которые зарядили его энергией на всю жизнь. Появились друзья, чьё прошлое тоже было не безоблачным, оставшиеся с Алексеем Еремеевым навсегда. Так, судьба свела его с таким же воспитанником школы - Григорием Белых. Именно он станет соавтором первой и самой знаменитой книги о беспризорниках - "Республика ШКИД". Белых тоже рано потерял отца, мать зарабатывала стиркой белья жалкие копейки, но занята была всегда, потому что работа долгая и очень тяжёлая. Сын решил помочь ей: бросил школу и пошёл в носильщики. Там же, на вокзалах, тоже попал под влияние тёмных личностей и стал воровать.

Соавторы

Мальчики подружились и решили вместе стать киноактёрами. Для достижения этой цели они оставили "Шкиду" и поехали в Харьков. Поучившись немного на курсах киноактёров, вдруг поняли, что актёры из них никакие. Оставив это занятие, некоторое время бродяжничали, в "Шкиду" не вернулись - им было, наверное, совестно. Однако школу свою подростки любили беззаветно, скучали о ней настолько, что решили написать об этом книгу.

В конце 1925 года они вернулись в Ленинград, поселились у Григория в пристройке на Измайловском проспекте - комната узкая, длинная, заканчивающаяся окошком во двор, а в ней - две кровати и стол. Что ещё нужно для летописи? Купили махорку, пшено, сахар, чай. Можно было приниматься за дело.

Составление плана

Было задумано - из того, что вспомнилось - тридцать два эпизода с собственной сюжетной линией. Каждому из них предстояло написать шестнадцать глав. Алексей попал в "Шкиду" позже Григория Белых, поэтому он писал вторую половину книги, а потом всегда охотно и великодушно отдавал все лавры соавтору, сумевшему в первой части книги настолько заинтересовать читателей, что они дочитали книгу до конца.

И действительно, именно в первой части завязались все конфликты, там были заложены механизмы для взрыва, там случилось также всё самое яркое и самое прекрасное, что и было отличительной особенностью "Шкиды".

Публикация

Писали с азартом, быстро, весело. Тем не менее, абсолютно не думали, что с рукописью случится потом: куда её? А уж о каком-либо успехе они даже и не мечтали. Никого из писателей или издателей мальчики, разумеется, в Ленинграде не знали. Единственный человек, которого они два раза видели давным-давно в "Шкиде" на каких-то торжественных вечерах, Лилина, начальник отдела из Наробраза.

Можно себе представить тот ужас на лице бедной женщины, когда два потрёпанных жизнью бывших детдомовца принесли ей огромную, просто неподъёмную рукопись. Тем не менее, она её прочитала. И не только. Соавторам везло просто сказочно. Она, прочитав, передала толстую, растрёпанную папку настоящим профессионалам - в Ленинградский Госиздат, где рукопись прочитали Самуил Маршак, Борис Житков и

Как авторы прятались от славы

"Ищут пожарные, ищет милиция...". Да, действительно, их целый месяц искали все и повсюду, потому что книга получилась такой... Ну, словом, книга получилась! Адреса они не оставили никому. Ничего, кроме рукописи. Кроме того, поссорились, выйдя из кабинета. Белых кричал, что вся эта идея с обустройством рукописи - полностью идиотская, ну написали и написали, что он больше позориться не собирается и приходить сюда за результатом постыдится. Потом помирились и решили никуда больше никогда не ходить. Актёров из них не вышло, да и литераторов, похоже, тоже. Вот грузчики - да, неплохие из них получились.

Писатель Леонид Пантелеев, однако, не выдержал. Прошло время томительное и странное, как будто некуда себя деть. Хотя и ожидать как будто бы нечего, но сосёт и сосёт под ложечкой, всё хочется узнать, что там с их книжкой? И Алексей, потихоньку от более устойчивого и волевого друга, всё-таки решил навестить товарища Лилину из Наробраза.

Как слава всё-таки нашла авторов

Увидев Алексея в коридоре Наробраза, секретарша закричала: "Он! Он! Он пришёл!!!". А потом целый час товарищ Лилина ему рассказывала, как хорошо написана их книга. Её прочитала не только она, но все в Наробразе, вплоть до уборщиц, и все сотрудники издательства. Можно себе представить, что чувствовал в это время Леонид Пантелеев! О чем писал даже через много лет, не в силах подобрать слова. И слов-то таких не бывает, чтобы описать то, что он чувствовал в тот момент.

Самуил Яковлевич Маршак подробно вспоминал о первом визите соавторов в редакцию. Они были почему-то хмурыми и мало разговаривали. Поправки вносить чаще всего отказывались. Но были, конечно, рады такому повороту событий. Вскоре после издания книги из библиотек начались отзывы. "Республику ШКИД" читали запоем, разбирали нарасхват! Всем было интересно, кто такие эти Григорий Белых и Леонид Пантелеев, биография для детей была очень важна.

Секреты успеха

"Книга писалась легко и весело, без каких-либо раздумий, поскольку мы почти ничего не сочиняли, а вспоминали и просто записывали, не так много времени прошло с тех пор, как мы покинули стены школы", - вспоминали авторы. Для полного окончания работы потребовалось всего два с половиной месяца.

Алексей Максимович Горький прочитал "Республику ШКИД" с огромным увлечением, рассказал о ней всем своим коллегам. "Прочитайте обязательно!" - говорил он. В. Н. Сорока-Росинский, директор школы, был назван Горьким педагогом нового типа, фигурой монументальной и героической. Горький даже письмо Макаренко написал о Викниксоре, сделав вывод, что директор "Шкиды" - такой же страстотерпец и герой, как великий педагог Макаренко.

Однако Антону Семёновичу книга по нраву не пришлась. Он увидел там педагогическую неудачу, а саму книгу никак не хотел признать художественной, она показалась ему чересчур правдивой.

После славы

Соавторы ещё некоторое время не расставались: писали очерки, рассказы. "Часы", "Карлушкин фокус" и "Портрет" оказались очень удачными. На этом и закончилась совместная работа, которую дружно вели Григорий Белых и Леонид Пантелеев. Краткая биография их содружества была завершена.

Алексей написал ещё множество книг для детей, среди которых нужно отметить превосходный рассказ "Честное слово", ставший хрестоматийным, и рассказ "Пакет", которым, впрочем, сам автор никогда не был доволен: ему казалось, что он этим рассказом обесценил память о своём отце. Тем не менее, этот сюжет был экранизирован дважды.

Соавтор

Григорий Белых в 1936 году был безвинно арестован, донос написал муж его сестры, приложив тетрадку стихов. Квартирный вопрос виноват. Белых получил три года тюрьмы, а дома у него остались молодая жена и маленькая дочь. Леонид Пантелеев даже Сталину телеграфировал, обегал все инстанции, но напрасно. Оставалось только носить в тюрьму передачи и писать другу письма.

Григорий сам отговорил Алексея от продолжения хлопот. Причину не назвал, но она была. Тюремные врачи обнаружили у Белых туберкулёз. Ему ещё даже не исполнилось тридцати лет, когда бывший беспризорник, воришка, а впоследствии замечательный писатель умер в тюремной больнице. Леонид Пантелеев после этого много лет отказывался переиздавать "Республику ШКИД". Белых был признан врагом народа, а убирать имя друга с обложки было делом немыслимым. Однако со временем пришлось...